Владимир Кехман: «Давайте сделаем так, чтобы нас хотели»

Новый директор театра оперы и балета им. Мусоргского, «фруктовый миллионер» Владимир Кехман ответил на вопросы петербургских журналистов и рассказал о том, как он собирается изменить жизнь своего театра. Как и предсказывала «Фонтанка», балетную труппу театра возглавил знаменитый танцовщик Фарух Рузиматов. Планы на будущее масштабные – полная реконструкция театра, смена его названия, и усиление труппы.

- Владимир Абрамович, больше всего вопросов вызывает причина, по которой вы решили стать именно директором театра, а не просто помочь ему финансами.

- Я 5-го числа заступил на должность, и то, что я за эти две недели увидел, убеждает меня, что это единственное правильное решение. У театра есть две составляющие – творческая и техническая. Я посмотрел, в каком состоянии находится здание. Все-таки это серьезный дом, 17 тысяч квадратных метров. Я участвовал в реставрации Шереметьевского дворца – такого ужаса я даже там не видел. А там была очень тяжелая ситуация, ведь он горел. Сначала мне предложили меценатство, но я интуитивно принял решение, что должен быть именно генеральным директором. Вообще все началось с того, что меня попросили помочь Фаруху Рузиматову и его фонду. Мы встретились, Фарух рассказал мне, что происходит в мире искусства, в балете. Мне настолько это стало интересно, что, когда он рассказал о Петербурге, возникла эта идея. То, что я могу сделать персонально – это должен быть лучший театр по инфрастуктуре в России, и мы это сделаем. После того как меня назначили, на следующий день я улетел смотреть Гранд Опера. Там одна из свежих реставраций, и я посмотрел что и как сделано. У нас будет своя очень сильная труппа, но я хочу, чтобы театр был открыт для всех.

На фото слева- бывший директор театра, а нынче худрук Станислав Гаудасинский, посередине - Владимир Кехман, а справа- знаменитый танцовщик Фарух Рузиматов

- Если не секрет, кто тот человек, который попросил вас о помощи?

- Не секрет. Это Зорина Мыскова, советник министра культуры РФ. Она же один из руководителей крупнейшей российской аудиторско-консалтинговой группы «БДО Юникон». Уже решено, что Зорина Валерьевна возглавит фонд Императорского Михайловского театра, который создается сейчас.

- В первый момент Гаудасинский негативно воспринял ваш приходит в театр. Как удалось его убедить?

- Я вам честно скажу, здесь не вопрос убеждения. В такой ситуации, в которой находится театр, просто невозможно сопротивляться. 280 спектаклей в год сейчас делает театр! Я вообще не понимаю, как это здание еще стоит.

- Что изменится в театре с приходом нового руководства?

- Изменится название. Через два года мы сделаем полностью проект реконструкции и закроем театр на 14 месяцев. Принципиально изменится отношение между руководством театра и артистами. Подход к гастрольной политике, менеджменту. Мы будем делать продюсерский центр, работать с лучшими импресарио мира, поменяем гастрольную политику. Единственные гастроли, которые есть сейчас – это Япония. Принципиально изменится наша открытость к миру. Мы хотим, чтобы лучшие спектакли, лучшие солисты были у нас в доме.

- Изменится ли статус театра?

- Нет. Он будет называться Императорский Михайловский театр, но при этом останется городским. Все что я делаю, я делаю для города и вместе с городом.

- Стоит ли перед вами задача сделать театр самоокупаемым?

- Несомненно. Мы это не сможем сделать за один год, но, я надеюсь, уже через три года у нас будет абсолютная окупаемость. Это принципиально. Я сказал артистам, что если они хотят получать большие деньги, то они должны научиться их зарабатывать. Это важнейший элемент, и первое, что я сказал нашей труппе: «Вы хотите получать много денег? Без проблем. Но давайте сделаем так, чтобы нас хотели».

- Сколько будет стоить реконструкция?

- По части цифр я пока, как человек ответственный, не могу делать никаких заявлений. Нужен проект. Но, безусловно, дешево это не будет. 17 тысяч метров, реконструкция дешевле 3 тысяч за метр не стоит. Новое строительство сейчас стоит уже почти полторы тысячи, и это не театр, а офисный центр. Сегодня это дорого. Я уже встречался со строителями, архитекторами. Я им сказал, чтобы они связались с теми архитекторами, которые делали «Ковен Гарден» и «Гранд Опера». Кстати, мы собираемся построить общежитие для молодых артистов, которых будем собирать из провинции. Надеюсь, руководство города нам в этом поможет.

- А зачем менять название театра?

- Потому что его сейчас неуважительно называют «Малегот». Я не хочу ассоциироваться с этим названием.

- А что плохого в слове Малегот? Оно отражает интересный фрагмент истории Ленинградского Малого театра оперы и балета, когда он был экспериментальным театром.

- Я считаю, что это не уважительное отношение. Мне это не нравится. Может быть для вас, как для специалиста, в нем есть и хороший смысл. Но множество неспециалистов вкладывают в него совсем другой смысл. Почему на сегодняшний день здесь нет ни одного солиста? Почему сюда никто даже зайти не хочет? Почему его называют нафталином? Вот это все для меня и есть «Малегот». Мне не нравится это название, и я считаю его ущербным, и давайте не будем пререкаться.

- Ваши слова о плохом состоянии здания - не упрек ли в сторону уже бывшего директора?

- Станислав Леонович занимался творчеством, причем он тут? Это же городское здание. Я не хочу никого упрекать, мы все это просто сделаем и всё. А какой смысл в упреках, кому от них будет легче.

- А что скажете о творческой составляющей?

- Я посмотрел две оперы и два балета – мне нравится. Уровень выше среднего. Но театр это не только артисты, это инфраструктура. У нас в балете нет элементарного мягкого линолеума и на последнем «Лебедином озере» наш солист из-за этого выбил позвонок. О чем мы можем говорить? Декорации находятся в плохом состоянии. «Арлекин» - в ужасном. Где у нас главный дирижер, куда он исчез? Вот, Андрей Анатольевич, (прим авт. - главному дирижеру Андрею Аниханову) расскажите какая у вас яма оркестровая. У нас рояля нет! Рояля! О чем мы говорим? А Вы про Малегот экспериментальный мне что-то рассказываете. Нужна инфрастуктура. Сегодняшний современный театр не может без неё существовать.

- Ходят слухи о том, что фигура масштаба Фаруха Рузиматова может возглавить и оперу театра. В связи с этим звучит фамилия Казарновской.

- По опере пока вопрос не решен. Это самый сложный вопрос, здесь нельзя ошибиться. Я думаю, что это все произойдет не раньше начала сезона. Пока ей занимается Гаудасинский.

- То есть где-то через 4 месяца?

- Должно быть раньше, но мы очень внимательно подходим к этому вопросу. Переговоры ведутся, но вопрос действительно непростой. По балету все понятно, а вот по опере пока нет.
 

- Еще один слух – что вы ведете переговоры с Барышниковым о возвращении в Россию.

- Переговоров пока нет, но у меня действительно есть желание, чтобы свое 60-летие Барышников встретил на сцене нашего театра. Но это очень деликатный вопрос. Получится или нет, не знаю – его приглашают многие, и пока он всем отказывает.

- Насколько сильно будет меняться труппа?

- Балет да. Балет – это спорт. С балетом все понятно – условно говоря, 32 лебедя, которые должны стоять в определенной позиции, и солист. А по опере, опять же, пока ничего не могу сказать. Это очень сложно, и мне пока тяжело оценить. Я разговариваю с Денисом Матвиенко, будем обсуждать с ним наши балетные дела. Мне очень помогает Ирина Петровна Богачева, и я буду во всем с ней советоваться. Конечно же, очень помогает Станислав Гаудасинский. Пообщались мы с Василием Герелло, и он согласился мне помогать. Пока у него есть определенные ограничения по своим контрактам, но самое главное, что он не является сейчас солистом какого-либо театра и мне не нужно никого переманивать.

- Вы уже сказали, что будете привлекать молодых артистов.

- Однозначно. Они сами приедут, самое главное, чтобы была площадка, деньги, и общежитие, в котором можно жить. Приехать в Петербург, выступать в Императорском театре – да за такую честь сражаться будут. Задумано у нас и взаимодействие с Вагановкой. Вообще есть поговорка, что качество театра проявляется, когда дети из Вагановского училища начинают приходить на спектакли смотреть и учиться. Это означает – качество.

- Сколько времени в день вы готовы проводить в театре, и не помешает ли это вашему основному бизнесу? Сколько своих средств вы готовы вкладывать?

- Насчет средств – это будет где-то 30 процентов от общего финансирования театра. Моему основному бизнесу, я надеюсь, театр не помешает. Потому что он уже давно успешно работает без меня. Я уволен со всех должностей, связанных с ежедневной операционной работой. Безусловно, я принимаю стратегические решения, но все основное мое время, по крайней мере, ближайшие 4 месяца, будет отдано театру.

Записал Михаил Гончаров,
фото Валентина Илюшина,
Фонтанка.ру

Ранее по теме:
Фруктовый король выйдет на сцену
Коллективу театра им. Мусоргского представлен новый директор - миллиардер Кехман
Театр им.Мусоргского не против нового директора Владимира Кехмана