Сухая Балка стала мокрой от слез

22 августа 2007, 19:15

1648

Сухая донбасская земля стала мокрой от слез отцов и матерей, бабушек и дедушек, сестер и братьев тех, кто год назад, 22 августа, не вернулся домой с солнечного юга. Почти 200 человек предпочли выехать в Донецк и вспомнить о родных и близких на том месте, где «навсегда остались их частички».

Сухая донбасская земля сегодня стала мокрой от слез отцов и матерей, бабушек и дедушек, сестер и братьев тех, кто год назад, 22 августа, не вернулся домой с солнечного юга. Почти 200 человек предпочли выехать в Донецк и вспомнить о родных и близких на том месте, где «навсегда остались их частички». Там был открыт мемориал в память о жертвах этой трагедии - четыре гранитных плиты с именами, образующие между собой два православных креста, и стела в виде крыла самолета с бортовым номером разбившегося «Ту-154» рейса «Анапа – Петербург».

Слезы и горе царили сегодня утром в зале встречи официальных делегаций «Пулково-1», где перед отлетом встречались родственники погибших в авиакатастрофе. Букеты, корзины с цветами, венки и детские игрушки – вот и весь багаж, который взяли с собой в Донецк пассажиры скорбного рейса. «От самых близких», «От бабушки и дедушки», «Лене и Валере»…

- Давайте говорить о чем-нибудь постороннем, - со слезами на глазах попросила женщина, к которой подошел психолог.
- Конечно. Вам, наверное, так будет легче. Где Вы живете?
- В Пушкине.
- А где именно в Пушкине? – а женщина и ответить не может, сил на это у нее уже не осталось.

У Павла Щербакова под Донецком остались 8-летняя дочь Анна и жена Виктория. Люди, которые в общем-то только начинали жить. Теперь они - на Серафимовском кладбище в Петербурге, а Павел Юрьевич, как и многие в этот день, не может сдержать эмоций:
- Дочка занималась всем, от шахмат до танцев, не могу вспомнить того, чего бы она не делала. Аня была круглой отличницей, а ведь учиться ее никто не заставлял.

Анна и Виктория Щербаковы в июле 2006 года, как и многие пассажиры злополучного рейса, поехали на отдых в Анапу. По словам Павла Щербакова, они очень соскучились по дому и торопились в Петербург. Билет на 22 августа у них был взят заранее. Павел Юрьевич еще не знает, как часто будет приезжать в Донецк, однако уже решил, что первое посещение места катастрофы не будет для него последним.

…В самолет садились практически молча. При взлете тяжело пришлось и пассажирам (летели тоже на «тушке»), и бортпроводникам ГТК «Россия». Обычная предполетная инструкция по безопасности («При экстренной эвакуации...», «Жилеты безопасности...», «Держите детей...» – детей на борту не было, – авт.) на этот раз была сильно укорочена. Практически сразу по салону прошла сотрудник-психолог ВЦЭРМа, предлагая отпить из полуторалитровой бутылки - поплыл сильный запах валерьянки. За психологом, внимательно вглядываясь в лица, проследовала врач. А перед посадкой пассажиров обошел председатель комитета по труду и социальной защите Александр Ржаненков. Он собственноручно раздал всем план мероприятий и траурные банты.

В аэропорту Донецка борт ждали с раннего утра. От стойки до автобусов стояла целая цепочка людей, которая направляла прилетевших. Под охраной автомобиля местного ГИБДД кавалькада из четырех автобусов, порядка десяти машин и микроавтобусов направилась в Дзержинск. По пути к процессии присоединился еще один автобус, в котором из гостиницы прибыли те, кто приехал накануне из Анапы и утром на поезде из Петербурга.

Поездка в Дзержинск была запланирована по просьбе самих родственников. В этом небольшом шахтерском городке находится самая ближайшая к месту падения "Ту-154" церковь. Там прошел первый поминальный молебен. Столетний Свято-Макарьевский храм с трудом вместил всех, кто пожелал участвовать в богослужении. Общественная организация «Прерванный полет» по согласованию с администрацией Донецкой области организовала молебен в надежде на то, что он хоть как-то успокоит родственников. Но уже через 10 минут после начала службы психологи МЧС вывели из храма рыдающую женщину. У автобусов стояли те, кто решил не идти в церковь.

- Зачем? – говорит молодая женщина с траурным бантом на светлой рубашке. - Если хотя бы одного вернули, - и отворачивается, утирая красные от слез глаза.

Под палящим солнцем, таким же, как год назад, люди возвращались на то место, где для многих из них в тот день фактически закончилась жизнь. Не дожидаясь официального открытия мемориала, они тянулись вниз, в овраг, и возлагали цветы к гранитным плитам и рядом со стелой. У нее выстроились 12 учащихся донецкого лицея – почетный караул.

- К памятнику с утра идут с цветами, - говорят местные жители, которые, как и год назад, пришли поддержать россиян. – Тут всегда живые цветы. И наши приносят, из Донецка приезжают специально.

Открытие мемориала началось с оглашения имен всех погибших в этой страшной катастрофе. Начали плакать женщины. После того, как была названа целая семья, раздался крик, как будто бы известие о смерти только что пришло в дом. Человеческое горе подействовало даже на природу - на палящее солнце нашла тучка и дала несколько минут тени измученным горем и жарой людям. В толпе еще один крик – уже призыв о помощи: в обморок упала женщина. Ей бросились помогать и собратья по несчастью, и медики, и журналисты. Еще одна женщина в это время выкладывала на земле из камешков знак бесконечности…

Чуть-чуть облегчил терзания людей траурный молебен. Его проводил митрополит Донецкий и Мариупольский Иларион и еще 12 священнослужителей. Священник из Петербурга – отец Михаил из Вознесенско-Софийского собора тем временем помогал медикам лечить душевные раны людей, как будто заново переживших трагедию.

На первую годовщину авиакатастрофы не только родственники вернулись в Сухую Балку. Был здесь и возглавлявший в 2006 году МЧС Донецкой области Леонид Касторский. Он рассказал о том, как на месте трагедии два дня посменно работали 1150 спасателей и даже водитель «Скорой» с Новгородской подстанции Сергей Филатов, который первым прибыл на место, ровно через 12 минут после того, как самолет упал на землю.

- Нам позвонили рыбаки, которые, несмотря на ливень, удили рыбу, - рассказывает Филатов. - Когда мы приехали, то все горело белым пламенем, везде валялись обломки, что-то стреляло, как сигнальными ракетами. Сразу было понятно, что никого в живых нет. Да и добраться на место из-за того, что ливень превратил землю в кашу, не было никакой возможности. Нас тут встретил полковник МЧС и сказал, что работы для нас здесь нет. Здесь и действительно была выжженная пустыня.

…Сегодня Сухая балка зеленеет травой. Постепенно "оживают" и родственники пассажиров упавшего самолета. До полного восстановления далеко, говорят психологи, но есть надежда.

- Они сегодня совсем не такие, как были даже в мае этого года, - говорит сотрудник ВЦЭРМ Людмила Чугунова. - Тогда они больше походили на онкологических больных, и мы за них очень боялись и переживали. Многие ушли с работы и переехали. Им очень помогла их организация – она сплотила их, не дала остаться наедине со своим горем. Мы часто с ними встречаемся и видим, что жизнь побеждает, и это самое главное. А сегодня в двух семьях родились дети, и мы радуемся этому, так же, как и они сами.