ПоделитьсяНи ЮНЕСКО, ни Петербург не знают точно, что именно охраняет международная организация в Северной столице. Отправленные много лет назад в Париж документы о Петербурге как едином памятнике оказались некорректны. ЮНЕСКО не в силах с ними разобраться, а у нас их просто не осталось.
Ни в ЮНЕСКО, ни в Петербурге не знают точно, что именно охраняет уважаемая международная организация в Северной столице России. Отправленные в 1989 году в Париж документы, описывающие исторический центр как единый памятник, были крайне запутаны. Само ЮНЕСКО не в силах с ними разобраться. В Петербурге же этих документов просто не осталось, и, естественно, их никогда не использовали в реальной практике охраны памятников.
Вдобавок, где-то в кабинете первого мэра города Анатолия Собчака сгинул даже врученный ЮНЕСКО сертификат о включении города на Неве в список объектов всемирного наследия. Все это наш корреспондент выяснил, разбираясь в подробностях работы, которую сейчас петербургский КГИОП готовит к очередной сессии Центра всемирного наследия.
Романтика и документы
Начнем с дел давно минувших дней. В 1989 году Советский Союз представил номинацию по Петербургу для внесения в Список объектов всемирного наследия. Тогда поступили просто – взяли карту охранной зоны города на Неве и отправили её международным экспертам. К ней был приложен перечень 36 компонентов на территории города и области. В результате получился объект всемирного наследия под названием «Исторический центр Ленинграда и связанные с ним группы памятников». Одна беда – объект этот получился со множеством ошибок, неточностей и условной картографией. Тогда это мало кого беспокоило.
В последние же годы ЮНЕСКО решило заняться инвентаризацией всего того, что было принято в список в 1978-1998 годах. Трудно сказать, почему документация, представленная Петербургом в 1990-м году, удовлетворила Комитет Всемирного наследия. «Возможно дело в том, что страна тогда была в моде. Были романтические представления о революции в Советском Союзе. Мы заявились, они нас приняли на ура. Как же - большая страна входит в цивилизованное сообщество, нас уже не надо бояться. Приняли – и забыли о нас на 17 лет. И все эти годы Центр Всемирного наследия ЮНЕСКО никто в глаза не видел», - говорит председатель КГИОП Вера Дементьева.
Гораздо проще понять, почему петербургская номинация стала вызывать вопросы в 21-м веке. Сказать, что в ней творился беспорядок, это не сказать ничего. Изначально считалось, что в ЮНЕСКО просто отправлена схема охранной зоны, которую применяли в Петербурге для охраны памятников. Но позже выяснилось, что имеющаяся во Франции карта с этой схемой не совпадает. Они, пусть и незначительно, но не сходятся – зона в документах ЮНЕСКО меньше. Кто вмешался и отрезал куски - непонятно.
Еще один странный момент - если чиновники отправляют в ЮНЕСКО какую-то карту, то логично, что она должна быть введена и в отечественный оборот. На самом же деле документация лежит где-то в офисах в Париже, а у нас о ней давно забыли. И уж точно, никто из чиновников не пользуется ей для охраны памятников. «Да что говорить, если мы даже знаменитый «Золотой сертификат», присваиваемый объектам всемирного наследия, найти не можем. Последний раз кто-то когда-то видел этот листочек у Анатолия Собчака в кабинете», - удивляется глава КГИОП. Это, конечно, не проблема - возобновят. Но ситуация показательная.
Поручите нам поработать!
Надо сказать, что первыми забили тревогу все-таки в Петербурге - еще предыдущий глава КГИОП Никита Явейн пытался разобраться в ситуации, посылал в ЮНЕСКО письма с просьбой поделиться точными данными, объяснял, что мы не имеем никаких карт. На что ему вежливо говорили: большое спасибо за беспокойство о сохранении всемирного наследия, но вам следует обратиться в Комиссию РФ по делам ЮНЕСКО.
Дело сдвинулось с мертвой точки, когда в ЮНЕСКО началась инвентаризация, и в Петербург приехал Франческо Бандарин – глава Центра Всемирного наследия. Впрочем, петербургские специалисты по охране памятников и рады бы были выполнить его пожелание по уточнению имеющихся у международной организации данных, да не могли. Номинацию подавал Советский Союз, а не Петербург. И под конвенцией об охране наследия также подписывался Советский Союз.
«Возникла неопределенность - кто должен контролировать эту работу. Было совершенно очевидно, что это не работа субъектов РФ, то есть не наша. Но ни у кого другого, кроме петербургского КГИОП, на её выполнение не было ни сил, ни мотивации. Поэтому мы пошли на риск, и начали тратить деньги на подготовку документации, пусть и небольшие. Хотя формально это и было стопроцентным нецелевым использованием средств. Спустя долгое время нам удалось уговорить российскую комиссию ЮНЕСКО официально дать поручение правительству Петербурга. Сергей Лавров, министр иностранных дел, написал такое ходатайство на имя губернатора. А уже тогда губернатор смогла поручить КГИОПу провести работу и устранить все замечания Центра всемирного наследия. А так, то мы финансируем федеральные памятники, на что не имеем права, то занимаемся по собственной инициативе работой, которую не должны делать…» - вспоминает Вера Дементьева.
Но еще до первого появления в Петербурге Бандарина российские специалисты во главе с архитектором Борисом Николащенко и специалисты КГИОП начали работу над новой концепцией охраны памятников в Петербурге. Дело в том, что действующая с советских времен охранная зона была крайне сумбурно проработана в законодательстве. И открывала очень большие просторы для давления на КГИОП и кулуарного решения вопросов.
Ведь, на первый взгляд, строгая система охраны центра Петербурга от нежелательного вмешательства инвесторов, на самом деле, позволяла «создание уникальных областей». И каждый приходящий в КГИОП инвестор был уверен, что именно его случай и есть уникальный. Поэтому и начались работы над правилами, в которых ничего не отдавалось бы на усмотрение чиновника. Именно в Петербурге, задолго до аналогичных разработок в ЮНЕСКО, появилось методически проработанное понятие «буферная зона». И, поэтому, когда эксперты ЮНЕСКО собрались на свою конференцию в Северной столице России в начале 2007 года, им уже смогли показать, как петербургские специалисты видят объект своей охраны.
Эту работу и уже уточненные данные по петербургским картам КГИОП и собирается преподнести к февральской конференции ЮНЕСКО.
Зачем вы перекрасили лошадь?
«Конечно, ЮНЕСКО отнесся к нам снисходительно. Если подходить к проверке нашей номинации стопроцентно жестко, то нас можно сразу же исключить из списка объектов всемирного наследия. Почему? На том простом основании, что многие заявленные при подаче документов памятники после перестройки у нас просто отсутствуют, а точнее, их просто никогда и не было», - с печальной улыбкой рассказывает Вера Дементьева.
Действительно, в 90-м году умудрились не только запутаться с картами, но и в прилагаемых к ним списках сделать кучу ошибок. Есть памятники, о которых просто никто не знает, что это такое. Например, Матросская Слобода в Павловске. Откуда взялась эта Слобода, кто ее туда вписал? Где Павловск, и где море? Что там делать матросам? В отправленном ЮНЕСКО списке нет никакой привязки по координатам и описаний объектов. Поэтому разобраться невозможно. У нас есть форт «Серая лошадь», а в списках ЮНЕСКО «лошадь» почему-то зеленая. Мало кто знает почти утраченную в историческом плане деревню Поляны, которую почему-то охраняет ЮНЕСКО, хотя имеются сомнения в ее универсальном, мировом значении. Она даже не состоит под охраной государства.
Европейские эксперты пока относятся ко всему этому с юмором, и сами посмеиваются – «Что вы сделали с лошадью? Перекрасили?» Хотя, вообще-то, у ЮНЕСКО достаточно строгие правила. Во-первых, страна-заявитель должна предъявлять только те объекты, которые охраняет сама, во-вторых, они все должны пройти экспертизу на предмет их универсальной ценности. ЮНЕСКО не берет все подряд. А на территории петербургского объекта всемирного наследия 60 процентов вообще не памятники, просто историческая, а порой и советская застройка. Но уникальность Петербурга в том, что он включен в список именно как градостроительное образование.
«На последней встрече с экспертами в Париже мы уже окончательно сверяли всю картографию и все составляющие объекта. Надо сказать, что это серьезная работа. Мы общались там с двумя картографами, обсуждали, как отразить какой элемент. Например, возьмем карту фортов Кронштадта. Они задали вопрос - почему граница охраняемой зоны у вас идет не по береговой линии. Я даже смысла их замечания не понимала. И только потом поняла - они же не знают, что у нас граница идет по воде, потому что там, под водой, ряжа – искусственные основания фортов - там ящики, в которые загружались огромные камни. Они крепились все вместе, а на них насыпные острова - именно эти ряжи-основания мы и охраняем в составе фортов, как памятники фортификационного искусства. И такого рода замечания по всей картографии. ЮНЕСКО никто не заставлял так подробно во всем разбираться. Это не обязанность их, а добрая воля. И, конечно же, мы им очень благодарны за такое признание и любовь к Петербургу. Сейчас нужна максимальная точность, граница, адреса, координаты, где находятся, какие элементы, компоненты охраняются», - делится глава КГИОП впечатлениями от последней поездки в Париж.
При этом то, что специалисты Центра Всемирного наследия говорят о Петербурге, по сравнению, например, с Германией, звучит очень дипломатично и мягко. Германия, в результате, просто «отозвала» один из своих объектов. Поэтому вопросы ЮНЕСКО по Петербургу можно считать совершенно нормальными рабочим замечаниями. А после презентации в Петербурге участники конференции ЮНЕСКО чуть ли не стоя аплодировали работе КГИОП.
«Это было так странно, ведь за последние годы мы привыкли, что нам постоянно приходится в чем-то оправдываться», - признается Вера Дементьева. Другой вопрос, что эксперты ЮНЕСКО стали задавать вопросы: «То, что вы хотите сделать, это реально? Одно дело – охранять мертвый город, а ваш город живет и бурно развивается. Подумайте еще раз, прикиньте свои силенки, чтобы потом не посылать к нам очередную фантастику и не получать от нас претензии».
Михаил Гончаров,
Фонтанка.ру
