ПоделитьсяКиргизские власти предъявили обвинение экс-премьеру страны Николаю Танаеву, покинувшему республику после «революции тюльпанов». Уже звучат заявления о намерении потребовать у России его выдачи. Бывшему второму лицу государства, возглавлявшему правительство в 2002-2005 годах, в Киргизии инкриминируют превышение служебных полномочий. В частности, обвиняют в незаконном наделении льготами совместной канадско-киргизской золотодобывающей компании. Николай Танаев считает возбужденное в отношении него уголовное дело политическим. Первое интервью по этому поводу Танаев дал «Фонтанке» и газете «Ваш Тайный Советник».
- Как вы думаете, с чем связано возбуждение новых уголовных дел в отношении вас в Киргизии?
Возможно, новый виток уголовных преследований в отношении меня связан с тем, что несколько месяцев назад мною на имя руководителя Администрации Президента Киргизии Медета Садыркулова было направлено письмо, в котором я призвал начать процесс переговоров прежних и нынешних руководителей страны, чтобы прийти к соглашению и начать историю «с чистого листа». Прекратить преследования лиц, находившихся у власти до 24 марта 2005 года, а в будущем, возможно, и тех, кто совершил мартовский государственный переворот. Я не собирался оправдываться. Все должно было идти своим чередом. Но сейчас понял, что надо прояснить ситуацию….
- Когда вы пришли в правительство?
В 2000 году я занял должность первого вице-премьера правительства Киргизии. Надо сказать, что у нас был всего один вице-премьер. Сегодняшний президент Курманбек Бакиев был тогда назначен премьер-министром.
- Ваше назначение – чья это была инициатива?
Мое назначение было личной инициативой президента республики Аскара Акаева. Он вызвал меня и сообщил, что подписал постановление о моем назначении. Надо сказать, что премьер-министра Бакиева я лично до этого не знал, но Акаев выразил уверенность, что мы с ним сработаемся.
- А еще через два года вы возглавили правительство…
Страна в это время переживала достаточно сложный период в своей истории. В 2002 году произошли так называемые Аксыевские события. В ходе протестной демонстрации были убиты пять человек. Я был назначен председателем государственной комиссии по расследованию событий тех дней. Естественно, мне пришлось выяснять, кто виноват. В итоге правительство республики было отправлено в отставку во главе с Бакиевым. Соответствующее заявление написал и я. Надо сказать, что события тех дней политики Киргизии вспоминают до сих пор. При этом мне, как председателю комиссии, не было высказано ни одного слова претензий. У меня до сих пор сохранились хорошие отношения с родственниками тех, кто погиб в те трагические дни, с теми, кто получил увечья. Мне не стыдно смотреть им в глаза.
Так вот, после того, как правительство ушло в отставку, прошли консультации президента с депутатским корпусом, и было принято решение, чтобы я возглавил новое правительство. На тот период экономика страны находилась в тяжелом положении, наблюдался развал сельского хозяйства, промышленность Киргизии практически стояла. Но уже к 2004 году нам удалось добиться устойчивого экономического развития, рост ВВП тогда составил 7,3 процента.
Уже к концу 2002 года нашему правительству удалось погасить все задолженности перед населением по социальным выплатам, включая пенсии и пособия. К 2003 году выплаты уже производились без задержек. После себя мы оставили нормальную устойчивую развивающуюся экономику, которую до сих пор так и не удалось никому развалить.
- Если экономика уверенно развивалась, почему же тогда случился переворот, названный «революцией тюльпанов»?
Началось все с наркобаронов. Им нужно было провести большое количество афганских наркотиков через страну в Россию и в Европу. Я удивлялся, почему после начала военной операции НАТО в Афганистане не было уничтожено ни одной лаборатории по производству опиума. Более того, на деньги американцев было увеличено производство мака. До 1995 года в Киргизии не было ни одного больного СПИДом. Уже к 2002 году официально зарегистрированных больных было около трехсот. Мы были вынуждены разрабатывать отдельную программу по борьбе с этой инфекцией. Большинство больных - те, кто употреблял наркотики внутривенно. По числу заболевших можно судить о том, как увеличился поток транспортировки через нашу страну наркотических средств. Его количество выросло в разы. Наркобароны начали захватывать на юге страны местные органы власти. Для этого была выбрана следующая тактика: за деньги на улицы выводилось местное население, первыми шли женщины, за ними – старики, последней шла молодежь, держа в руках камни и палки. Таким образом, на юге Киргизии парализовали работу органов власти. Постепенно эта тактика была перекинута и на север республики. В конечном итоге, эти толпы людей стали атаковать Дом Правительства. Но надо отдать должное Акаеву. Он не отдал приказ применять оружие. Если бы Акаев отдал приказ стрелять, то граждане страны не простили бы ему этого до конца его дней…
Таким образом, был совершен государственный переворот. По личной просьбе Акаева я стал посредником между ним и парламентом в переговорах по его досрочной отставке с поста главы государства. В результате в Москве был выработан документ о досрочном уходе с должности президента, но, к сожалению, в полном объеме этот документ той стороной так и не был выполнен.
- После этого началось ваше уголовное преследование?
После смены руководства страны было возбуждено около 560 уголовных дел на окружение Акаева, членов правительства, чиновников. На меня также завели уголовные дела по фактам якобы незаконного строительства Республиканского культурно-делового центра, приобретения машин для руководителей областных и городских администраций и перечисления средств из резервного фонда премьер-министра на строительство реабилитационного детского центра «Алтын - Балалык», перечисления средств на доставку из Германии электромагнитного резонансного томографа. В то время я был в Москве, искал работу, понимая, что в Киргизии мне ее никто не даст. В средствах массовой информации республики против меня и членов моей семьи была развернута настоящая травля. Даже попытались меня разыскивать через Интерпол. Хотя я нигде и не скрывался. Интерпол рассмотрел все поданные властями Киргизии в отношении меня документы. И пришел к однозначному выводу, что это дело – на сто процентов политическое. Я, естественно, сразу воспрял духом. Но травля в отношении меня и близких мне людей была продолжена. Я решил ехать в республику, чтобы защитить свою честь и достоинство. Заручившись поддержкой посла республики в России, руководителя службы национальной безопасности, председателя Верховного суда и нового главы государства я прибыл в Бишкек.
- Вам удалось встретиться с Бакиевым?
Президент Курманбек Бакиев меня принял. Наш разговор продолжался около часа. Я попросил его, чтобы мне дали свободу передвижения и не трогали моих родственников. Через неделю Бакиев уезжает в Нью-Йорк, меня тут же арестовывают и сажают в одиночную камеру. В тюрьме я отсидел семь дней и был выпущен под домашний арест под поручительство депутатов парламента. Генеральный прокурор республики Бекназаров предложил мне заехать к нему, чтоб поговорить об уголовных делах, возбужденных против меня. Мы с ним встретились, обнялись. Он высказал точку зрения, что их надо прекращать. Правда, эти дела так и не были закрыты. Уже после его отставки мы с ним созванивались. В разговоре он мне сказал, что уголовные дела на меня – это была не его идея: «сам догадайся, кому она принадлежит».
Надо сказать, что решение о строительстве Республиканского культурно-делового центра было принято до моего назначения на пост премьер-министра Киргизии. Причинами принятия решения о строительстве данного комплекса послужило отсутствие в нашей стране объектов, отвечающих стандартам проведения международных встреч на самом высоком уровне. Существовала реальная опасность проживания первых лиц государства и гостей в госрезиденции, которая находилась на территории тектонического разлома с особо опасными сейсмическими условиями. В связи с отсутствием средств в бюджете республики было принято решение привлечь инвесторов для строительства Республиканского культурно-делового центра. Строительство центра планировалось закончить в 2005 году - до встречи глав государств в Бишкеке в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Я считаю, что только интриги помешали вести строительство этого важного для нашей страны объекта и привели к несправедливому возбуждению уголовного дела по, якобы, имеющимся с моей стороны корыстным целям. Парламентом республики в декабре 2004 года с меня были сняты все обвинения.
В связи с тем, что автомобильный парк, обслуживающий администрацию президента, правительство, областные и городские администрации, практически был изношен, управделами президента внесло распоряжение об одобрении закупки на тендерной основе транспорта. Вопрос тендера и закупки машин в мою компетенцию не входил, но почему-то за это я должен был нести уголовную ответственность. Что же касается строительства детского реабилитационного центра «Алтын – Балалык» на Иссык-Куле, где должны были бесплатно лечиться больные дети, правительством Киргизии до меня было перечислено 49 миллионов сом, в период моего премьерства – 18 миллионов сом. Эта сумма составляет около двух процентов от стоимости строительства объекта, остальные средства были привлечены за счет грантов. Также была достигнута договоренность с Германией о поставке за счет гранта электромагнитного резонансного томографа с условием, что наша страна оплатит его доставку к месту монтажа. Этот уникальный медицинский аппарат стоимостью более 1 миллиона долларов США фактически нам достался бесплатно. Считаю, что здесь обвинение носило абсолютно заказной политический характер, так как решение принимали с целью создания современных условий для лечения больных детей.
- У вас что-то осталось в Киргизии?
У меня там остался младший сын, его жена и мои трое внуков. Правда, ему никак не трудоустроиться. Его попросту никуда не берут на работу, и я вынужден отправлять ему туда деньги. Он сейчас живет в моей киргизской квартире, полученной мной еще в советское время. Мой старший сын проживает в Москве. Сложно перетащить всех, нужно самому сначала закрепиться.
25 октября 2006 года генеральной прокуратурой республики были прекращены все уголовные дела в отношении меня. Но через несколько дней, после очередных выступлений оппозиции, они были возбуждены вновь. За меня ходатайствовал весь парламент, просил прокуратуру прекратить уголовные дела в связи с отсутствием состава преступления. Но финансовая полиция республики возбуждает новое уголовное дело в отношении золотодобывающего предприятия «Кумтор».
В 1995 году между Киргизией и канадской фирмой «Камеко» было подписано соглашение о совместной разработке месторождения золота. Надо сказать, что оно было очень невыгодно республике. Вроде бы, на первый взгляд, все было хорошо – 70 процентов акций совместного предприятия принадлежало нам, 30 – канадцам. На разработку этого месторождения был взят кредит на 460 миллионов долларов у иностранных банков под определенные проценты. 70 процентов кредита выплачивалось из бюджета республики, 30 процентов платила канадская сторона. Правда, тогда цены на золото были очень низкими, и поэтому налоговые отчисления от этого предприятия практически не поступали в республиканский бюджет. Когда я пришел в правительство, передо мной стояла задача найти источники для пополнения государственной казны. Мы начали вести переговоры с канадским инвестором, стали разбираться, почему не осуществляются налоговые отчисления. При этом я стал настаивать на том, чтобы право управления проектом было передано киргизской стороне. Чтобы мы провели подсчет активов в недрах. Канадцы долго сопротивлялись, грозили, что устроят нам проблемы через Всемирный банк или через Валютный фонд.
Доходило до смешного. На свои канадские праздники они отправляли самолет к себе в страну за пирожками, и все эти расходы ложились на нас – 70 процентов мы платим за пирожки, а они - только 30. В вопросе зарплаты также была несправедливость. Наши граждане получали копейки, иностранцы – в десятки раз больше. Я настоял на пересмотре соглашения. Было принято соответствующее постановление правительства.
Сейчас обвинение заявляет, что постановление правительства не прошло ратификацию парламента. Однако, у нас было заключение соответствующего парламентского комитета, что такой ратификации не требуется. Такое же заключение дали Верховный суд и Министерство юстиции.
В 2002 году компания «Кумтор оперейтинг компани» начала выплачивать налоги в бюджет. Сначала 600 миллионов сомов. В 2003 году в казну поступил 1 миллиард 59 миллионов сомов, кроме того, от продажи 13 процентов акций страна получила 105 миллионов канадских долларов. В 2004 году я заставил пересмотреть соглашение между Кыргызской республикой и компанией «Камеко».
- На что пошли эти деньги?
В 2004 году эти деньги были распределены на образование, медицину, сельское хозяйство и другие, социально значимые направления. Компания выплатила 1 миллиард 700 миллионов сомов – это примерно 20% бюджета страны в 2004 году.
То, что сейчас финансовая полиция инкриминирует, что им дали финансовые поблажки, ничего подобного – этим постановлением мы их обязали выплачивать все налоги. Я не понимаю, почему нынешние власти республики вот так извращают факты. Вся моя деятельность на посту первого вице-премьера и премьер-министра республики была направлена на улучшение благосостояния народа, и непонятно, почему за это я должен нести уголовную ответственность.
- Как вы сейчас оцениваете ситуацию в республике?
Ситуация очень сложная, хотя власти говорят, что все прекрасно. Конфронтация внутри элиты, которая продолжается до сих пор, может привести к развалу страны.
Российское влияние за последние годы не увеличилось. Еще будучи премьером, во время наших переговоров я предлагал России интенсивнее инвестировать в экономику республики. Потенциал у Киргизии большой. С Россией мы вели переговоры и о более мягком режиме для наших мигрантов. В конечном итоге нам удалось договориться и приравнять его к положению белорусских мигрантов. Сейчас в России работают около 300 тысяч граждан Киргизии, отправляя в республику неплохие деньги.
- Вы хотели бы вернуться в Киргизию?
Если честно, я хотел бы вернуться. Ведь там прошла почти вся моя жизнь. Мой отец перевез туда семью из Пензенской области в 1948 году. Он оказался в Киргизии после ранения во время войны и полюбил эту землю.
Беседовали Алексей Яушев, Александр Горшков
