УБЭП за барными стойками

Уголовное дело, в рамках которого 1 апреля были проведены обыски в кабинетах начальника питерского УБЭП и руководителя внешнеэкономического отдела управления, началось с банальной проверки маленькой компании, специализирующейся на производстве оборудования для баров и ресторанов. По результатам этой проверки суд привлек фирму к административной ответственности, формально подтвердив правомерность действий оперативников.

Но Генеральная прокуратура, видимо, полагает, что все происшедшее - инсценировка, задуманная для вымогательства крупной суммы денег. В любом случае руководители УБЭП, имеющие пока в этом деле статус свидетелей, наверное, серьезно опасаются за свою судьбу. А вся история благодаря демонстративным действиям ФСБ и прокуратуры приобрела политическую окраску.

В Невском районе Петербурга, на улице Крупской, есть общежитие, на первом этаже которого располагается небольшая столярная мастерская. Сравнительно небольшая - не целлюлозно-бумажный комбинат, но и не два станка. Предприятие занимается изготовлением деревянного оборудования для кафе и ресторанов (всякие стойки баров и так далее), работает в основном на одну из раскрученных сетей кафе, название которой нас очень просили не упоминать - у хозяев сети есть планы дальнейшего развития.
Мастерская принадлежит ООО «НБМ-про», руководитель которого - 37-летний Дмитрий Бондаренко. В самом конце января у Дмитрия возникли проблемы в виде гостей, которых он не звал. В мастерскую на Крупской прибыли люди в штатском, принадлежность которых к Управлению по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД сомнений не вызывала. Одним из прибывших был сотрудник 1-го отдела 10-й ОРЧ Евгений Суманеев. Отдел, в котором он работает, специализируется на выявлении преступлений в лесопромышленном комплексе. Столярные мастерские сюда также входят - дерево!

Позиция Евгения Георгиевича по поводу происшедшего лаконична и вполне разумна: у него был материал проверки по «НБМ-про», по которому он работал в рамках действующего законодательства. Потом пришел следователь и предъявил постановление на обыск. Из крайне обрывочной информации, которую ему сообщили в прокуратуре, Евгений Суманеев понял, что кто-то вымогал у Дмитрия Бондаренко деньги «под» сотрудников УБЭП...

От официальных комментариев оперативник, к сожалению, отказался.

Что именно происходило в мастерской на улице Крупской, когда туда пришли сотрудники УБЭП, нам неведомо. Некоторое время спустя Дзержинский суд Центрального района Петербурга наложил на «НБМ-про» штраф в размере 4000 рублей за выявленное милиционерами административное правонарушение. Правонарушение выразилось в несоблюдении правил противопожарной безопасности. Бесспорно, это серьезное нарушение - пожар в здании общежития может привести к самым трагическим результатам.

Тот факт, что суд привлек бизнесменов к ответственности, говорит в пользу УБЭП - выходит, не придирались напрасно. А еще говорят, будто оперативники вывезли из мастерской на спецстоянку подготовленную к отправке заказчику партию товара. У бизнесмена, естественно, возникли сложности.

Именно в этот момент в нашей до сей поры совершенно банальной истории появляются новые персонажи. Некие ребята предлагают бизнесмену «решение вопроса» за 60 тысяч евро. Сумма не случайна: якобы «НБМ-про» «заказали» УБЭПу некие конкуренты, однако пока еще не поздно «перебить» заказ (речь шла о дальнейшей спокойной жизни, а не о конкретной проверке)! Есть мнение, что, если бы Дмитрий Бондаренко стал торговаться, цену «решения вопроса» скинули бы процентов на 50. Но он этого не сделал - после первого раунда переговоров в кафе у станции метро «Озерки» он направился в управление Федеральной службы безопасности. Позже цену серьезно сбивать тоже не стали - 4-я часть 159-й статьи Уголовного кодекса применима лишь при особо крупном размере, то есть от 1 миллиона рублей, что составляет почти 30 тысяч евро.
Дальнейшие переговоры бизнесмен, наверное, проводил под негласным техническим сопровождением. Можно предположить, что писались (если писались) не только его личные переговоры, но и телефонные. А потом, видимо, телефонные переговоры тех, кто обратился к Дмитрию Бондаренко с таким неожиданным предложением. Говорят, эти ребята пользовались сразу несколькими сотовыми телефонами, причем умудрялись, разговаривая по каждому из них, представляться по-разному и ни разу не ошибиться.

Первое задержание произошло в ресторане «У мушкетера» на Адмиралтейском проспекте после того, как Дмитрий Бондаренко передал 1 миллион рублей. На получение денег приехал один человек, причем в этот момент у него не было при себе никаких документов. Двое других участников этой истории в тот момент пребывали в Москве. Задержание произошло с поличным, а потому сомнений не вызывало. Когда у пафосного «мерседеса» на стоянке Московского вокзала были задержаны еще двое «посредников», диспозиция пункта 4 статьи 159 Уголовного кодекса - «мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере» - оказалась выполненной полностью.

Если бы в этот момент история закончилась, ни у кого никаких вопросов бы не возникло. В нашем славном городе есть очень много граждан, которые пытаются срубить денег по-легкому, ссылаясь на имена тех, на чьи портреты мы смотрим с пиететом. Процентное соотношение правды и лжи в таких ситуациях оценке не поддается, а потому статистический ряд отсутствует. Но случаи, когда после задержаний следователи Генеральной прокуратуры навещают тех, на кого ссылаются вымогатели, нам не известны. Потому что ссылки эти большей частью голословны, а потому не влекут за собой процессуальных последствий.

В данном случае вышло по-другому. Можно предположить, что задержанные по подозрению в мошенничестве якобы общались по сотовой связи с начальником УБЭП Сергеем Стороженко и с начальником 2-го отдела 10-й ОРЧ (отдел специализируется на выявлении преступлений во внешнеэкономической деятельности) Андреем Хаминым. Вот почему, видимо, в кабинетах этих людей 1 апреля прошли нешуточные обыски, в ходе которых были изъяты их сотовые телефоны.

Что касается изъятых денег и обыска в кабинете сотрудника 1-го отдела 10-й ОРЧ Евгения Суманеева, нам представляется, что и то и то - случайности. Хоть у Стороженко и Хамина были изъяты вполне приличные суммы, но они легко могут оказаться личными накоплениями. Во всяком случае, перспектива доказывания связи между этими деньгами и уголовным делом, возбужденным по факту «мошенничества», нам представляется весьма сомнительной.

Обыск же у Евгения Суманеева, как следует с его слов, проводился просто потому, что у него в производстве был соответствующий материал в отношении ООО «НБМ-про».
Сейчас ни один из сотрудников УБЭП, в кабинетах которого прошли обыски, фигурантом уголовного дела не является, они - свидетели. Что из этого следует? Милиционеров в чем-то пытались изобличить напрасно? Или, может быть, следствие готовит новые сюрпризы?

Герман Петров

Кто тут главный?

Сотрудники УБЭП ГУВД, с которыми нам удалось неформально встретиться, видят в происшедшем прежде всего политику. Они говорят про несуразность организации обысков, которые, с их точки зрения, проводились, не чтобы что-то найти, а чтобы показать, кто в этом городе хозяин. В таком ракурсе обыски в кабинетах начальника УБЭП и руководителя внешнеэкономического подразделения, проведенные сотрудниками курирующей внешнеэкономическую деятельность ФСБ, видятся похожими на начало войны между спецслужбами.

Сотрудников милиции среди них не было

1 апреля на Захарьевской, 19, где располагается Управление по борьбе с экономическими преступлениями, началось как обычно - с совещания руководителей управления. Совещались, опять же как обычно, в кабинете начальника - Сергея Стороженко. Обсуждались текущие направления работы отделов.

Около полудня дверь кабинета приотворилась, в проеме образовалась голова человека в штатском. Человек был незнакомым - свои в кабинет начальника управления во время совещаний не заходят - не принято. Незнакомец, оценив обстановку, зашел с вереницей людей в штатском. Как нам рассказали, сотрудников милиции среди них не было: следователь Следственного комитета при Генеральной прокуратуре и сотрудники Службы экономической безопасности УФСБ. Прилагались два курсанта - их потом использовали в качестве понятых.

Следователь сообщил об обыске, на риторический вопрос о наличии постановления отреагировал адекватно: мол, да, пожалуйста. Все формальности были соблюдены.
Участники совещания покинули кабинет, Сергей Стороженко остался один с незваными гостями.

Говорят, у начальника УБЭП изъяли сотовый телефон и несколько миллионов рублей. Еще говорят, что происхождение денег подтверждалось документами о продаже недвижимости, а сотовый телефон начальника УБЭП, скорее всего, интересовал следователя с целью документирования связи между Стороженко и арестованными участниками вымогательства 60 тысяч евро. Об этом нам рассказали сотрудники УБЭП, которые к своему шефу лояльны, но официальных ссылок на себя избегают. Не исключено, что все было по-другому.

Обыск длился часа три, потом следственно-оперативная группа направилась в кабинет начальника 2-го, внешнеэкономического, отдела 10-й ОРЧ Андрея Хамина. Следователь предъявил еще одно постановление на обыск.

Несмотря на странность происходящего, вектор интереса стал прослеживаться: 2-й отдел Андрей Хамин возглавил совсем недавно - месяца два назад - и произвел там существенные, наверное, даже кардинальные перестановки. Отдел стал интенсивно работать. Направление работы - борьба с правонарушениями в сфере внешнеэкономической деятельности. Проще говоря - нарушения таможенного законодательства при ввозе импортных товаров (всякая бытовая и компьютерная техника, мебель, шмотки и так далее). Основной географический объект - Выборгская таможня...

Именно эти объекты находятся в сфере профессиональных интересов ФСБ, сотрудники которой и пришли в УБЭП проводить обыски.

Еще часа через три группа переместилась в кабинет оперуполномоченного 1-го, лесопромышленного, отдела 10-й ОРЧ Евгения Суманеева. Говорят, у каждого из них изъяли сотовые телефоны. Прочие подробности пока упускаются.

Интересы Дмитрия Бондаренко представляет весьма известный в городе адвокат Александр Леонтьев (другой его клиент - известный в криминальном мире Олег Маковоз, недавно осужденный на 10 лет за тяжкое преступление). Александр Леонтьев от комментариев по данному делу отказался, мотивируя это тем, что его клиент давал подписку о неразглашении материалов предварительного следствия.

Педагоги в штатском

Нарочитая показушность происшедшего бросается в глаза, в связи с чем особо любопытным кажется вопрос: а каковы были правовые основания для обысков? Если дело возбуждено по «мошенничеству» - значит, грубо говоря, кто-то что-то у кого-то вымогал, говоря при этом, что вымогает, например, для начальника УБЭП Сергея Стороженко. Этот кто-то попал в поле зрения компетентных лиц и теперь, как сообщают официальные источники, располагается в следственном изоляторе. Все понятно, кроме одного: при чем тут УБЭП? Или по-другому: почему в деле фигурирует только «мошенничество», почему там нет «получения взятки», почему Сергей Стороженко не сидит в соседней камере? Много вопросов.

Непонятно, например, еще одно обстоятельство. Предположим, Сергей Стороженко, Андрей Хамин и Евгений Суманеев связаны чем-то нехорошим, что стало поводом для уголовного дела, в рамках которого были проведены обыски. Что сделал бы в таком случае Андрей Хамин, зная, что в кабинете Стороженко работает группа во главе со следователем? Безусловно, то же, что сделал бы Евгений Суманеев, когда узнал, что обыскивают кабинет Хамина, - вынес бы все «вредное». Догадаться об этом заранее совсем не сложно. В таких случаях, когда действительно хотят что-то найти, то обыскивают все три кабинета одновременно. Делать это последовательно раз в три часа непродуктивно.
И вообще любопытно, что инициаторы обысков предполагали найти в служебных кабинетах милиционеров в рамках уголовного дела о мошенничестве? Даже если предположить, что подозреваемые в мошенничестве действительно часто общались с этими милиционерами.
Впрочем, растянутая процедура обысков дает больший резонанс, что с точки зрения ответа на вопрос «кто тут главный?» выглядит более чем наглядно и с педагогической точки зрения быстрее усваивается. Не случайно злые языки говорят, что обыски в квартирах этих сотрудников УБЭП не производились по весьма банальной причине - для таких обысков необходимо постановление суда, в который инициатор обысков должен принести убедительную мотивацию. Видимо, в данном случае ее не было - потому пришлось ограничиться обысками в служебных кабинетах. Постановления на них выписывает следователь.

Зураб Гвичия

P.S. К сожалению, Сергей Стороженко и Андрей Хамин на наши предложения об интервью не отреагировали.

Полностью материал читайте в газете "Ваш тайный советник" от 14 апреля