Поделиться Город затянут строительными лесами и сетками. Над крышами возвышаются краны, на улицах ревут бульдозеры и грузовики. Прогулка по центральным улицам напоминает поход на стройплощадку. Происходит варварское уничтожение Петербурга, по мнению одних, и возрождение и реконструкция города — по словам других. Всё зависит от точки зрения.
Смольный и активисты движения «Живой город» обменялись письмами: защитники культурного наследия предъявили администрации города список 95 уничтоженных памятников архитектуры и просто значимых для города зданий, вице-губернатор Александр Вахмистров ответил на это уже двумя списками и официальным письмом. Активистов «Живого города» ответ чиновника высокого ранга не удовлетворил.
«Фонтанка» решила прояснить ситуацию и обратилась за комментариями к третьей стороне — представителям ВООПиК — с просьбой рассказать о зданиях, вошедших в мартиролог «Живого города». Рассматривались только судьбы тех сооружений, которые хотя бы на каком-то этапе своей жизни считались памятниками архитектуры — таковых в списке оказалось двадцать семь.
Восемь бывших строений, имеющих культурное или историческое значение, были сняты с учета в 2004-2005 годах без указания причин. «Это печальная участь вновь выявленных памятников архитектуры, — объясняет Александр Кононов, член президиума Всероссийского общества охраны памятников и культуры (ВООПиК). — Начиная с 2004 года, КГИОП выпускает постановления о снятии их с учета, причем, никаких обоснований или экспертиз в этом случае приводить не нужно». На сегодняшний день уже снесены: дом 28 по Большой Подьяческой (построенный в 1834 году, образец классицизма), образцы эклектики — дома 13 и 15 по Лиговскому проспекту (дата первоначальной застройки неизвестна, перестроены в 1829 и 1886 годах) и дом номер 116 по Невскому проспекту (первоначальная застройка — начало девятнадцатого века, поздние перестройки в 1833, 1897 и 1901 годах), остатки усадьбы восемнадцатого века — дом на углу Невского проспекта и Гончарной улицы, образцы промышленной архитектуры — производственные здания Охтинской бумагопрядильной мануфактуры, расположенные по адресу Пискаревский проспект, дом 1 (построены в 1844, 1852-1854 годах, перестроены в 1900-м году), а также дом на Эсперова, 7, построенный в 1900-м году. Уничтожен и образец фоновой застройки девятнадцатого века — небольшой домик на углу Дровяного переулка и набережной реки Пряжки. Кстати, именно на этот дом выходили окна квартиры Александра Блока, зато вскоре посетители музея-квартиры смогут полюбоваться шикарным современным отелем.
Часть исключенных из списка зданий решением суда была возвращена в ряды памятников — например, дом номер 41 по 12-й линии Васильевского острова и комплекс казарм лейб-гвардии Преображенского полка. К сожалению, к тому времени, как суд вынес свое постановление, они уже были уничтожены.
Реконструкция «с сохранением основных мотивов среды», или, как считает Александр Кононов, «расчистка площадки под новое строительство в историческом центре», может иметь либо экономическую, либо психологическую подоплеку. Какая из них опаснее — сказать сложно. Психологические мотивы связаны с завышенными амбициями либо застройщика, либо архитектора, которым очень хочется оставить свой след в истории. «Экономически мыслящий» застройщик стремится выжать максимум из клочка земли — так появляются высотки в историческом центре, уплотнительная застройка на месте бывших скверов и весьма приблизительное копирование бывших фасадов, выполненное из самых дешевых материалов. Пока в нашем городе наиболее широко представлен прагматичный «экономический подход».
Для освобождения территории под новое строительство на Васильевском острове уничтожены особняк Боссе (8-я линия, дом 13) и соседствующее с ним подворье Александро-Невской Лавры (8-я линия, дом 11). «Исчезновение этих зданий — очень печальный факт, — рассказывает Александр Кононов. — Дом 11 — это уникальный кусочек сохранившейся застройки восемнадцатого века. Вполне возможно, что состояние дома было очень тяжелым, но фасад можно и необходимо было сохранить». Во время сноса пострадал и соседний дом — второй этаж особняка Боссе попросту рухнул. «Сейчас за остатками этих зданий возвышается совершенно нелепое высотное сооружение, и предположить, что это и есть обещанное воссоздание исторической застройки, довольно трудно. По всей видимости, нам следует ожидать появления очередного стеклометаллического монстра», — опасается Александр Кононов.
Дом князя Лобанова-Ростовского (Вознесенский проспект, дом 1) — памятник федерального значения. На практике «федеральный статус» существенно облегчает жизнь застройщику — изменения, которые никогда не согласуют в Петербурге, с легкостью утверждаются в Москве. На сегодня на этом объекте полностью снесен дворовый корпус. «Это был интереснейший проект, — рассказывает Александр Кононов. — Первый этаж здания был создан по проекту Огюста Монферрана, второй этаж чрезвычайно деликатно в 20-е годы девятнадцатого века достроил архитектор Анерт. Уникален и сам двор — здесь был реализован замысел Монферрана по созданию ансамблевого двора». По новому проекту бывшее двухэтажное внутреннее здание должно стать шестиэтажным, а на крыше будет расположена газовая котельная. В основном строении уничтожены практически все интерьеры, для перепланировки в гостиницу из бывших парадных залов «нарезаются» будущие номера. Кроме того, планируется достроить еще один мансардный этаж.
Бывшие Пробирная палата и Пробирное училище (набережная канала Грибоедова, дом 51) построены в конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века, перестроены в 1875-1876 годах. На этом участке, как поясняет Александр Кононов, снесена вся историческая застройка, кроме фасада, выходящего на Казанскую улицу. Проект предусматривает возведение на месте дворовых построек высотного здания в стиле «хай-тек». «До сих пор канал Грибоедова не затрагивала общая перестроечная лихорадка. Этот проект, если он будет реализован, станет прецедентом», — предостерегает Александр Кононов.
Фабрика музыкальных инструментов на Лиговском переулке, дом 3, первоначально пострадала от пожара. После этого здание было приведено в аварийное состояние, и в ходе реконструкции от него остался только фасад — как образец красно-кирпичного стиля. Заодно, для освобождения территории под строительство гостиницы «Ренессанс» снесли и однопролетные дворовые флигели домов 57 и 59 по Лиговскому проспекту.
Образец конструктивизма, бывший ДК Капранова (Московский проспект, 97) был признан находящимся в аварийном состоянии и снесен под строительство торгового центра и гостиницы Intercontinental. На этом объекте планируется воссоздание лицевой части снесенного комплекса и достройка двадцатиэтажных флигелей в глубине участка.
Дома 114 и 116 по Невскому проспекту уже можно считать хрестоматийным примером новой реконструкции в Санкт-Петербурге. Для строительства торгового комплекса Stockmann первоначально были снесены внутренние постройки и фасад дома 116. «КГИОП настоятельно потребовал от застройщика — компании Stockmann — сохранить фасад дома 114 в неприкосновенности, и представители инспекции очень гордились тем, что они сумели сохранить последний дом пушкинского времени. Когда рухнули фасады и этого здания, в КГИОП были очень удивлены», — рассказывает Кононов. Сейчас застройщика обязали полностью и в точности восстановить прежний фасад здания, но эскиз архитектурного решения будущего торгового центра, размещенный на информационном щите, очень настораживает — проект предусматривает пробивку больших окон-витрин на первом этаже и надстройку на крыше.
История с Литовским рынком (Набережная Крюкова канала, 5) — пример экономического подхода к реализации амбициозной идеи. Последний фрагмент постройки архитектора Кваренги — жертва строительства «Мариинки-2». По условиям, поставленным перед застройщиком, этот памятник архитектуры необходимо было сохранить. Но по странному стечению обстоятельств, кусочек старого Петербурга, явно препятствующий исполнению грандиозных замыслов, почему-то обрушился...
Два самых печальных примера нового подхода к сохранению культурного наследия, с точки зрения Александра Кононова, — Дом Чичерина (Невский проспект, 15) и комплекс «Новая Голландия». В обоих случаях уничтожение облика города — следствие особенности психологии застройщиков.
«То, что происходит с домом Чичерина, выходит за все рамки здравого смысла, — возмущается Александр Кононов. — Первоначально, для того, чтоб заказчик смог приватизировать здание, был понижен статус памятника архитектуры — с федерального в региональный. Экспертиза, которую здесь провели — и изучили на совесть — очень хорошие специалисты из «Спецпроектреставрации», была просто «положена на полку». Первый шаг по уничтожению строения — снос знаменитого Овального флигеля постройки восемнадцатого века. Этот дом присутствует на многих картинах Добужинского, а также является одним из знаковых мест старого Петербурга. Потом был расширен проект — для этого пришлось уничтожить вообще все постройки и оставить только фасады. При этом, разумеется, запланирована надстройка до 7 этажей».
Но застройщик этой территории — компания «Талеон» — отличился еще и нестандартным подходом к понятию «гостиничный сервис» — на крыше здания должен быть размещен плавательный бассейн. На вопрос: «А зачем?», — представители компании «Талеон» пояснили: «Ну, должна же быть у проекта «красивая фишка» — в бассейне можно будет плавать и любоваться красивым видом на Дворцовую площадь». «Самое страшное, — добавляет Александр Кононов, — то, что КГИОП вместо того, чтоб однозначно запретить этот проект, еще и дискутирует на тему «а возможно ли это?».
В истории с реконструкцией «Новой Голландии» изначальной ошибкой, по мнению эксперта, было то, что, по условиям договора, требовалось сохранить только те здания, которые взяты на учет как памятники архитектуры. В итоге вся внутренняя застройка была уничтожена, и появилась территория современного строительства в обрамлении старых корпусов. Бывший ансамбль превратился в рамочку для Дворца фестивалей. «Но самое страшное не это, — поясняет Александр Кононов. — Петербург может потерять один из своих символов. Арка «Новой Голландии», известная во всем мире, — это арка, сквозь которую видно пустое пространство. И перед застройщиком ставили именно такое условие — пустоту, которая просматривается под сводом арки, сохранить. И вдруг в этом своде появилось крыло Дворца фестивалей». По словам Александра Кононова, уничтожение знаменитой панорамы — не случайность: крыло удлинено специально. «Это тоже — «фишечка», чтоб продемонстрировать красоту новой постройки, — комментирует он. — Застройщик решил, что ему будет очень обидно, если такое красивое новое и блестящее строение будет закрыто со всех сторон историческими зданиями».
Напомним, судьбам некоторых памятников из этого печального списка Александр Вахмистров дал свои объяснения. Так, по его словам, дом князя Лобанова-Ростовского находится на территории, на которой «контроль за осуществлением градостроительной деятельности осуществлялся федеральными органами исполнительной власти». Иными словами — за уничтожение этого памятника архитектуры Смольный ответственности не несет. Того факта, что фрагмент лицевого фасада Литовского рынка обрушился в ходе строительных работ, по мнению вице-губернатора, недостаточно для установления причинно-следственной связи между этими событиями. Александр Вахмистров попросил активистов «Живого города» предоставить «факты имитации самообрушения» лицевой части фрагмента лавок Литовского рынка. А «в отношении аварийных неремонтопригодных строений принимаются решения о воссоздании их частей, составляющих предмет градостроительной охраны, реконструкции или возведении объекта нового строительства с сохранением основных характеристик исторической среды», — оптимистично заверил вице-губернатор по поводу всех остальных пунктов списка.
По словам Александра Вахмистрова, администрация города предпринимает все усилия, чтоб сохранить и возродить Петербург. В доказательство своей активности Смольный предоставил целых два списка — «Перечень объектов реставрационного ремонта лицевых фасадов исторического центра Санкт-Петербурга в 2005-2007 гг.» и «Перечень основных объектов реставрационного ремонта в Санкт-Петербурге в 2003-2007 гг.». Ремонт лицевых фасадов — дело, конечно, важное и нужное, правда, не совсем понятно, какое отношение этот перечень имеет к спору об уничтоженных памятниках архитектуры. Вызывает некоторые вопросы и второй документ — в список из 228 отреставрированных объектов входят пруды, набережные, работы по укреплению береговой линии, ремонт дотов на Дороге Жизни и т.п. Все эти работы, безусловно, необходимы, но какое отношение к проблеме сохранения исторического центра Петербурга может иметь, к примеру, реставрация надгробия на могиле героя Советского Союза В.В.Хрустицкого на Шуваловском кладбище (пункт 39) или окраска мемориального танка к сохранению исторического центра Петербурга — неизвестно.
«Живой город» готовит свой официальный ответ Александру Вахмистрову на его письмо. По логике развития событий, в ответ от Смольного следует ожидать четыре. Эпистолярный роман продолжается. Петербург — то ли уничтожается, то ли реконструируется.
Кира Обухова,
Фонтанка.ру
