Поделиться«Эпоха роскошной гламурной жизни кончилась – пришло время считать грошики», - в этом мнении солидарны участники 14-го Балтийского финансового форума, состоявшегося в Риге. Финансисты, политики и предприниматели пытались оценить маcштабы грядущего кризиса и понять, что делать дальше. За ходом мысли финансистов следил корреспондент «Фонтанки».
«Мир больше никогда не будет таким, как прежде» - эта мысль повторялась в выступлениях и в кулуарных беседах участников Форума. Глобальный кризис, спусковым крючком для которого послужил ипотечный обвал в США, развился бы в любом случае. Причина его – в самой сути рыночной экономики. Можно сказать, что призраки Карла Маркса и Джона Кейнса витали в фойе ультрасовременного Reval Hotel Latvia.
Кстати, во всех мировых экономических школах наследие К.Маркса изучается очень внимательно. Мало того – его называют «рыночным оптимистом», так как автор «Капитала» был уверен, что цикличность кризисов - родовое пятно капитализма, как и (внимание!) способность капитала к выходу из этих кризисов. Ирония судьбы, но именно представители стран Балтии и России в наибольшей степени были «марксистами», уповая на внутренние, целебные силы рынка, который должен спасти ситуацию.
Однако таких оптимистов было совсем немного. Большинство возлагало надежды на «кейнсианскую» модель участия государства в делах бизнеса, соглашаясь с тем, что возможна ситуация, когда чисто рыночные механизмы уже не в состоянии вывести экономику из кризиса. Но главная проблема виделась в том, что реальная экономика уже не соответствует сформировавшемуся стандарту потребления.
На заре перестройки
В последние 20 лет в мировой экономике произошли кардинальные изменения. На момент распада СССР существовал главный финансовый и экономический центр мира – США. Евросоюза еще не было, и хотя уже существовал общий рынок, - его мощь была несоизмерима с мощью Америки. Бразилия и Индия только-только начали свои экономические преобразования, Китай двигался «новым курсом», но еще не стал «всемирной мастерской». Это был относительно стабильный миропорядок – в нем, по крайней мере, было ясно, кто как живет. Именно тогда сформировались четко выраженные стандарты потребления.
Самым высоким был, разумеется, американский стандарт. Собственно говоря, советская пропаганда как раз и боролась и проигрывала именно американской модели. Правда, и в США даже самые смелые антикоммунисты и в страшном сне не могли представить, насколько ударит по их любимой Америке крах мировой социалистической системы.
Советская система очень слабо изучала при этом европейскую модель потребления. Возможно, потому что сама по себе Европа не воспринималась серьезным противником СССР. При этом у идеологов компартии присутствовало презрительно-насмешливое отношение к европейским социалистам. Помнится, каким уничижительным считался эпитет «шведский социализм» - дескать, не пойми что: и не настоящий (то есть советский) социализм, и не американский капитализм. Так, «ни рыба ни мясо».
Существовала и советская система распределения благ. Это была система кризисной экономики, сбора и распределения, и не имела никакого отношения к рынку. Деньги не воспринимались как эталон труда – просто, как выдаваемые талоны на получение тех или иных благ, причем многие блага распределялись вообще без денег.
Существует еще система, когда незначительная часть олигархов контролирует в своих руках основные богатства страны, а широкие народные массы балансируют на грани голодной смерти. Эта модель, названная «латиноамериканской», на самом деле присутствовала в разные периоды истории практически повсеместно и процветала 20 лет назад не только в Латинской Америке, но и в Африке, и в Юго-Восточной Азии. Это был старт великой гонки за богатством и роскошью. И он стал возможным с началом разрядки, перестройки и распадом социалистического блока.
Даешь гламур!
Распад социалистического блока, СССР и крах советской системы можно уподобить выходу из состояния летаргии человека, который проспал десятки лет – мир вокруг изменился, но привычки и оценки остались у него те же, что и на момент засыпания. Так и получилось, что бывшие страны соцлагеря практически мгновенно вернулись в свое прошлое: страны Восточной Европы и Прибалтика - к традициям капитализма конца 30-х годов ХХ века, а Россия и страны СНГ – к «дикому полю» Гражданской войны.
В мировом масштабе начал работать настоящий «принцип домино». Крах Советского Союза привел к тому, что очень многие военные разработки (такие, как спутниковая навигация, системы сетевого обмена данными, кодирование и передача сигнала в цифровом виде) получили разрешение для коммерческого использования. Так, западные компании получили право размещать производство высокотехнологичной продукции в том же Китае.
Начало 90-х – это низкий уровень цен на нефть и начало разрушения границ в Европе. Сначала на уровне безвизового режима передвижения. Затем - создание Евросоюза и прием в него нейтральных стран: Австрии, Швеции и Финляндии в 1995 году. Начало переговоров о вступлении в ЕС стран Восточной Европы. И грандиозный рывок в области туризма – никогда до этого европейцы так не перемещались по своему континенту.
К концу 90-х годов запустились экономики таких стран, как Бразилия и Индия. Китай стал «мастерской мира», и в самой Поднебесной стал расти класс местной буржуазии. В России и странах СНГ сформировались олигархические кланы. По мнению экономистов, именно латиноамериканская модель заполонила тогда постсоветское пространство, когда немногим принадлежит безумное богатство, достигнутое не упорным трудом, а полученное «по разнарядке» от власти, или попросту украденное.
Но и в коммунистическом Китае, и в мультиукладной Индии тоже расцветала именно такая система. У всех скоробогатеев мира образцом был высший американский стиль потребления, а для этого нужны американские доллары. По сути дела, нувориши всего мира кредитовали за счет людских и природных ресурсов экономику США, а точнее – ее финансовую систему, которая могла себе позволить роскошь дешевых кредитов для «среднего американца».
Итак, к началу нового тысячелетия «зона роскоши» расширилась практически на всю планету. Появились китайские, индийские, российские, украинские, мексиканские и прочие миллиардеры. Они задали высочайшую планку потребления и стали объектами подражания и восхищения. Началась эпоха гламура.
И для всех!
Старая консервативная капиталистическая мораль «заработал – скопил» стала замещаться доктриной «заработал – потратил», а затем «взял кредит и потратил». «Незачем ждать, когда разбогатеешь, бери сегодня, а отдашь потом!» - стала кричать реклама.
На грани тысячелетий появились новые виды бизнеса. Мобильные коммуникации, интернет, цифровое телевидение... Стал расти уровень потребления и широких масс – многочисленнее стал средний класс, в том числе и в странах «молодого капитализма». Постепенно олигархи стали уходить с авансцены – они не разорялись, нет, - просто стали появляться новые «звезды», которые разбогатели, скажем так, нормальным капиталистическим путем, и средства массовой информации как раз увидели в них новых героев.
До поры до времени система работала. Американские банки щедро кредитовали среднего американца. Он усердно трудился и отдавал долги - с прибылью для банка. Европейские и российские кредитные учреждения вкладывали деньги в американские банки, чтобы получить прибыль, и получали ее.
Россия продавала газ и нефть, в основном снабжая Европу. Китай штамповал что придется и отправлял все это в Европу и США. Бразилия и Индия подключились к этому процессу, и все сообща стали выдавливать из бизнеса западные компании. Кто слышал еще 10 лет назад о бразильских самолетах и китайских или индийских авто? За неполные 20 лет США, Япония и Европа увеличили потребление энергии всего на 12%, в то время как Центральная и Южная Америка увеличили свое энергопотребление на 40% (лидеры: - Мексика, Бразилия и Чили). Но самый большой рывок сделала восточная Азия – 44%!
Китайское руководство сознательно шло на активизацию потребления. Систематически поднималась планка необлагаемого налогом минимума. Весной 2008 года она достигла 2000 юаней. У людей осталось на руках 30 миллиардов юаней, которые ушли в потребление, причем, как отмечают китайские источники, в секторы туризма, развлечений и покупки бытовой техники и автомашин. И это лишь траты «нижне-среднего» класса. Однако у Китая и у Индии есть фактор резервов населения, они еще могут позволить себе «играть в пирамиды».
Рост богатства в новых странах привел и к расширению американской модели потребления. Китай превратился в третьего в мире потребителя нефти всего за 15 лет. Нефть и газ все больше нужны Индии, Юго-Восточной Азии, и даже Латинской Америке, где страны начали выходить из состояния перманентного кризиса. Это не могло не спровоцировать рост цен на природные ресурсы. На протяжении длительного периода на этом активно зарабатывала Россия.
Однако к осени 2006 года кредитная гонка в США стала выдыхаться. Здесь сыграло множество факторов – и расходы на войну в Ираке и Афганистане, и ослабление позиций американских компаний на фоне усиления объединенной европейской экономики и экономик стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай).
В свое время Булат Окуджава пел, что «пряников сладких всегда не хватает на всех». Заданная планка потребления оказалась непосильной и для самой Америки, и и для всех ее подражателей. И наступил кризис.
Прощай, гламур!
Наблюдая за российской прессой последних лет, было легко заметить пренебрежительное отношение к традициям континентальной Европы. И жмоты они, и гульнуть не умеют, и жизни не понимают, и всем уже надоели со своей толерантностью, экологией и социальной ответственностью! Гордо хвастались плотностью шикарных бутиков на квадратный километр, количеством «Бентли», «Майбахов», «Феррари» на душу столичного населения...
Рост уровня среднего потребления в мире объективно приводит к тому, что процент прибыли будет уменьшаться. Европа привыкла к жизни на 3-5% прибыли, к этому придется привыкать и России. И уровень гламурного потребления, то есть потребления товаров и услуг людей с завышенной нормой прибыли, осуществляемого лишь ради демонстрации своего благосостояния будет снижаться – просто по причине массового сокращения объема свободных средств.
Особенность надвигающегося кризиса в том, что искать помощи будет просто не у кого – эпоха дешевых кредитов прошла, нет источников рефинансирования. В связи с этим можно ожидать ухудшения состояния и российских банков, краха риелторских компаний и других фирм, построивших свой бизнес на теории «неограниченного роста». По сути дела, «загремит под фанфары» целая отрасль бизнеса.
Дело в банке
Врачи очень критично относятся к попыткам пациентов заниматься самолечением еще и потому, что не вовремя принятые сильные средства «смазывают» картину болезни, создают иллюзию выздоровления, хотя опасный процесс продолжает развиваться.
По словам члена правления Европейского Центробанка Марко Кранца, в последние десятилетия в банковской сфере напридумывали столько новых продуктов и подходов, напустили такого туману, что клиенты перестали понимать, что происходит.
Прежде всего, банковский сектор стал отдаляться от сектора реальной экономики. Если раньше банкиры предпочитали кредитовать бизнес, в первую очередь производственный, то в последние десятилетия все более акцент смещался в сферу услуг и потребление (ипотека – это тоже потребление, кстати).
Используя уникальную экономическую ситуацию в мире, банковский сектор стал получать сверхприбыли, представляя это именно как свое достижение. Огромное количество людей стало приобретать специальности, связанные с финансовыми процессами. В странах Восточной Европы, Латинской Америки и Азии банки росли как грибы. Система стала генерировать новые профессии, подчас бессмысленные для реального банковского сектора. Уровень профессионализма стремительно стал падать.
Понять за горой терминов, что же на самом деле происходит с вашими деньгами, стало совершенно невозможно. Экономисты стали говорить о том, что банковская сфера приобрела «непрозрачность». А это – благоприятная среда для всяческих злоупотреблений.
Появились бонусы и выплаты на «коротких деньгах». Классическая банковская схема не предполагает возможности выплаты денег ранее, чем они могут быть заработаны. Современные же банки стали действовать как «финансовые пирамиды» - выплачивать бонусы за счет новозанятых средств.
Политика «принял деньги – сохранил – выдал кредит» стала замещаться на «выдал кредит под залог». Банки стали превращаться в ломбарды, которые имели не деньги, а заложенную в них собственность (причем теряющую со временем в цене). При этом банки стали свои «активы» демонстрировать в отчетности как реальные деньги. Развитие международных связей привело к тому, что появилась возможность в отдельных странах выдавать гораздо больше кредитов, чем они приняли денег у населения, разгоняя потребление. Лишь в редких случаях это привело к росту реальной экономики.
Параллельно СМИ настойчиво пропагандировали безоглядное потребление, которое делалось возможным благодаря щедрому кредитованию. Подменялись понятия – например, дом на земле было принято считать недвижимостью, которая ВСЕГДА будет расти в цене. Но это не так. Земля в условиях экономического роста будет расти в цене, если не окажется в сфере национальных интересов. А вот само здание будет изнашиваться и дешеветь. Значение имеет, таким образом, лишь местоположение участка. А само здание может сгореть, к примеру. Поэтому верить в то, что обладание недвижимостью гарантирует от инфляции – ошибка, в которую попали и многие финансовые учреждения.
По мнению Марко Кранца, банки должны вернуться к вечным ценностям. «Кредитные учреждения с самого начала их существования всегда были весьма консервативны. Может, пока вернуться к былым стандартам? Не пора ли подумать о большей регуляции банковской сферы и проводимых банками сделок?» - задается вопросом евробанкир.
Кстати, ответственность за это должны нести не только банкиры, которые с легкостью раздавали кредиты, и не только беспечные заемщики, но и правительство. По словам Кристофа Розенберга, старшего представителя Международного валютного фонда в странах Восточной Европы и Балтии, «...здесь вопрос психологии – если правительство какой-либо страны говорит, что все в порядке, то люди верят этому. А правительство, кстати, имеет инструменты для контроля и управления ситуацией...»
Шансы есть
Экономисты уверены – наступает время «скандинавской модели» потребления – то есть модели разумного достатка. Что, кстати, и происходит – национализация банков и государственное страхование вкладов означает и ужесточение кредитной политики. На данный момент это происходит по всей Европе. В соседней Финляндии, где данные меры действуют довольно давно, доверие к банкам весьма высокое – финны, изымая деньги из инвестиционных фондов, несут их в банки, причем с каждой неделей все больше. С начала года вложения на срочные вклады, как сообщает телерадиокомпания YLE, выросли на 11 млрд. евро.
Для России международный финансовый кризис пока, во всяком случае, не означает «нового 98-ого года». Однако совершенно ясно, что и правительство, и частный бизнес будут вести себя гораздо более осторожно, прежде всего в тратах. Решения правительства об изменении формирования пенсионных фондов - шаг в этом направлении. Деньги становятся вновь «дорогими», и их придется вновь «зарабатывать», а не «получать».
Уже сейчас тем, кто взял кредиты, нужно готовиться к тому, что они могут подорожать. Выиграли те, кто приобретал недвижимость «для себя», причем по цене, не требующей увеличения семейных доходов, поскольку обвал, а по сути – возвращение к нормальному состоянию рынка российской недвижимости - вопрос нескольких месяцев. Правда, этот процесс происходит и в Европе, так что еще неизвестно, что стоит продавать, и где покупать...
Константин Ранкс
Рига
