На сколько хватит запасов?

Министр финансов сказал, что накопленных денег нам хватит на семь лет. Затем, правда, передумал и говорил уже про три года. Это он не на то, конечно, намекал, что кризис запланирован на несколько лет вперед, а наоборот, что бояться вроде бы нечего. Всего вдоволь запасено. Это успокаивает. Но, при всем доверии к начальствующим лицам, давайте и сами пересчитаем. Деньги-то казенные. Следовательно – наши.

Сначала сложим все средства, которые лежат в государственных кладовых. Золотовалютных резервов у нас сейчас $450 миллиардов. В августе было $600 миллиардов, но сами понимаете, кое-что уже пришлось потратить на неотложные кризисные нужды.

Впрочем, эти деньги – еще не все, что у нас есть. Есть ведь так называемые нефтегазовые фонды, пусть уже немного обобранные, – Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. На них недавно разделился наш бывший знаменитый Стабфонд. К началу ноября там еще оставалось суммарно 5,2 триллиона рублей, а если считать в долларах, то почти 200 миллиардов.

Однако и это не все. У Минфина всегда есть заначка – доходы, которые в федеральный бюджет уже пришли, но по разным причинам, уважительным или нет, оттуда в виде расходов еще не ушли. За январь – октябрь таких денег набежало без малого 3 триллиона рублей. Вот вам и еще $100 миллиардов.

Теперь все сложим и получим $750 миллиардов. Месяца три назад было больше, но и нынешняя сумма тоже довольно заманчива – добрых $5000 на каждого нашего гражданина. Если их будут раздавать, поделив на семь лет, получится ежемесячно долларов по 50 в руки. Округленно – по 1500 рублей. А если заложиться на три года, так и 3000 рублей с хвостиком.

Хватит или не хватит? Можно ли прожить на эти деньги и ни в чем себе не отказывать? Это вопрос философский. Но не будем в него углубляться, потому что никто эти деньги гражданам раздавать и не собирается. Их потратят государственным способом. Попробуем вообразить, каким именно. И заложим в наш мысленный сценарий условия, самые грустные из возможных – что нефть останется такой же дешевой, как и сейчас, и поэтому особых прибытков от нее не будет.

Сначала – об оставшихся неделях этого года. Если уж в сентябре – октябре на антикризисные меры ушло полтораста миллиардов долларов, значит, и на ноябрь – декабрь надо положить еще столько же. Не будем скупиться, ведь все равно останется целых $600 миллиардов. Ну а с нового года начнем экономить. Траты – только на самое необходимое.

Составим ежемесячный бюджет этих трат. Мысленный, разумеется. Основанный на совершенно фантазийном принципе: что необходимые расходы – это расходы на все, что было сверху твердо обещано профинансировать.

Итак, какой у нас самый необходимый расход? Ну конечно, на поддержание курса рубля. Чтобы не падал. В прошлом месяце на эту благородную цель потратили, по подсчетам Центробанка, $58 миллиардов. Прямо скажем, тратить столько же и впредь – слишком жирно. Урежем вдвое – пусть с нового года на это идет всего по миллиарду долларов в день, то есть каждый месяц – по $30 миллиардов.

Идем дальше. Понадобятся деньги, чтобы заткнуть дыру в федеральном бюджете. Раз уж мы вообразили, что сценарий у нас печальный, то заначек там в ближайшее время не предвидится. Наоборот, выпадут нефтегазовые доходы. И дело не только в том, что нефть в несколько раз подешевела. Не меньшее значение имеет тот факт, что ее производители по этому случаю уговорили власти почти совсем освободить их от налогов. А, между прочим, вплоть до сентября нефтегазовые доходы давали 48% поступлений в федеральный бюджет. Так подсчитало Минэкономразвития, а оно не ошибается. Урежем на следующий год вклад этих доходов, скажем, втрое.

Тогда, чтобы сохранить расходы федерального бюджета - 2009 на обещанном уровне, понадобится в порядке компенсации влить туда порядка трех триллионов рублей. Переведем в доллары, немножко урежем для экономии и получим $100 миллиардов. То есть в месяц - $8 миллиардов.

Правда, кроме федерального, есть еще и бюджеты субъектов Федерации, которым тоже торжественно обещано возместить выпадающие доходы. Сколько, к примеру, у нас в Петербурге выпадет доходов? В точности не знает никто, но пофантазировать можно.

Главные поступления в наш городской бюджет – это налог на прибыль и налог на физлиц. Налог на физлиц убавится, потому что физлица станут меньше зарабатывать и чаще прятать свои заработки. А налог на прибыль имеет шанс упасть еще основательнее. Потому что благодаря щедрости нашего премьера уменьшили его ставку, что на региональной его доле отразится как раз несильно, но, главное, разрешили платить с так называемой фактически полученной прибыли. Много ли фирм после этого нарисуют себе прибыль?

Учтем и все прочие выпадающие поступления, и если события пойдут по самому пессимистическому сценарию, можем допустить, что одной трети запланированных бюджетных доходов нам не видать. Рассчитывать, что все это до копейки возместит центр, не станем. Мы – реалисты. Но на субсидию размером, скажем, в четверть расходной части городского бюджета - 2009 давайте пока будем рассчитывать. Это было бы примерно $800 в год на петербуржца.

И так во всех регионах. Не в том смысле, что всем выдадут прямо-таки по восемьсот баксов на жителя. Не все заслужили столько, сколько мы. Где-то, допустим, хватит и по $500, а кому-то можно и совсем не давать. Но в масштабах страны на это все равно, боюсь, набежит за год миллиардов 80. То есть, еще примерно по $7 миллиардов в месяц. Объективности ради, уточним, что, по расчетам Минфина, потери местных бюджетов будут в несколько раз меньше, а значит, меньше понадобится и субсидий. Но это и понятно. У Минфина-то сценарий оптимистический, а у нас ведь пессимистический, который мы и дорисуем до конца.

Что там еще осталось? Заплатить иностранные долги за наши корпорации и банки. Это им практически уже обещано, ничего не попишешь. В 2009 на это вроде бы понадобится полтораста миллиардов долларов. Хотя и обещано, отсеем тех, кто не заслужил. Но все равно в расчете на месяц выйдет $10 миллиардов. И еще столько же – на помощь нашим приоритетным отраслям, то есть всем без исключения. Тоже обещано или почти обещано, а просить будут и гораздо больше, но мы останемся строги и ни копейки не дадим сверх сметы.

Теперь все сложим и получим расходов на $65 миллиардов в месяц. Приплюсуем разные там сборы, накидки, откаты – все, конечно, по самым скромным кризисным тарифам – и образуется что-нибудь около $80 миллиардов ежемесячно. Делим на эту цифру наши запасенные $600 миллиардов и получаем семь месяцев с половиной. То есть, от 1 января и примерно до середины августа следующего года.

И даже немножко дальше. Потому что золотовалютные резервы размещены в надежных бумагах, и на них капают проценты. Процентов хватило бы еще на пару дней беззаботной жизни, и, если брать эти наши расчеты всерьез, то последний резервный цент был бы израсходован где-нибудь 17 августа. В день, овеянный легендами.

Что из всего этого следует?

Во-первых, из этого следует то, что в реальной жизни ничего подобного не будет: никто не станет тратить все резервы без остатка ради такого пустяка, как выполнение всех сделанных обещаний. Понадобится, так урежут и федеральный бюджет, и субсидии регионам, и выплаты гражданам, и многое прочее. Особенно же под вопросом самая большая статья расходов – на поддержание рубля. Очень сомнительно, что его и впредь будут поддерживать с такой самоотверженностью. Поэтому, если вернуться к действительности, то, думаю, что и через год добрая половина нынешних резервов будет все-таки еще не растрачена.

Ну, а во-вторых и в главных: кризис – это не такая штука, которую можно просто переждать в тихом месте, кормясь заранее запасенным сухим пайком год, или там три года, или хоть семь лет. Его надо преодолевать. Пройти, как трудную дорогу. И те, кто принимают решения, поступят правильно, если будут больше делать, меньше обещать и как можно реже повторять: «все хорошо, все хорошо».

Сергей Шелин