ПоделитьсяИзвестный петербургский поэт Семён Михайлович Богуславский, инвалид 2-й группы (не имеющий глаза), даже предположить не мог, что день 9 февраля закончится «суточным кошмаром» в сестрорецком отделении милиции, откуда его еле живого доставят в больницу.
Известный петербургский поэт после общения с милиционерами попал в сестрорецкую больницу.
Семён Михайлович Богуславский, поэт, инвалид 2-й группы (не имеющий глаза), даже предположить не мог, что день 9 февраля закончится «суточным кошмаром» в сестрорецком отделении милиции, откуда его еле живого доставят в больницу.
Что-то должно случиться
Семен Богуславский - типичный петербургский интеллигент: уравновешенный, образованный и законопослушный. Имеет высшее филологическое образование, работал учителем.
Богуславский пишет стихи. Он автор сборника стихов «Бессонница», член Союза писателей. Тяжело переживая гибель жены, ставшей жертвой наезда грузовика в 2001 году, Семен Михайлович нашел единственное утешение в своем двухлетнем сыне, воспитанию которого решил посвятить жизнь. Чтобы подавить тяжелые воспоминания, продал квартиру на улице Декабристов и купил другую в новом доме в Сестрорецке. Одновременно вышел на пенсию (по трудовому законодательству имел право с 55 лет), изредка публикуя свои стихи в местной газете. Пенсии до недавнего времени на жизнь хватало. Однако наступивший кризис вынудил Семена Михайловича вновь трудоустроиться. Подвернувшаяся вакансия сторожа в гаражном кооперативе «Сестрорецк» его вполне устраивала и по графику работы, и по зарплате. Первый месяц работы не преподнес никаких сюрпризов - ни угонов, ни грабежей.
Однако 9 февраля его жизнь резко изменилась. Приблизительно в 14 часов, находясь на работе вместе с другим сторожем, Подолякиным, и зампредседателя кооператива Алексеем Барышевым, Семен Богуславский стал свидетелем разговора последнего с молодым человеком, который вместе с тремя своими коллегами подъехал к шлагбауму на автомобиле «ВАЗ 2109» и, показав удостоверение сотрудника милиции, потребовал пропустить их на территорию кооператива.
На вопрос Барышева о причине визита милиционер, по словам Богуславского, заявил: «По нашей информации, у вас должно что-то случиться», и добавил, указывая на Богуславского: «Пусть этот человечек поднимает шлагбаум». После этого милиционер набрал номер на своем мобильном телефоне и, передав его Барышеву, сказал: «Поговори с моим начальником, он тебе объяснит». Закончив разговор, Барышев предложил сотруднику милиции выписать пропуск. Однако тот, по словам Богуславского и самого Барышева, услышав о пропуске, возмутился, сел в машину и уехал.
«Понятия "сторож" не существует»
Через пару часов уехал и Барышев, а Богуславский пошел осматривать вверенную ему территорию. Примерно в 16:30 он обнаружил сломанный замок на одном из гаражей. Доложил о ЧП начальнику смены Полякову. Когда они вдвоем вернулись к месту происшествия, у дверей открытого гаража застали молодого человека. Тот заявил, что это гараж его друга и из него пропали лодка и колеса, которые он здесь хранил. Однако Семен Богуславский никаких следов волочения лодки возле гаража не заметил. Обследуя соседние гаражи, сторожа обнаружили еще четыре сломанных замка. Поляков отправил Богуславского звонить по телефону 02. Однако прибывший наряд милиции в составе трех машин повел себя не так, как ожидали сторожа.
Вместо осмотра места происшествия милиционеры, по словам Богуславского, устроили им допрос на месте. В частности, сотрудница милиции в штатском платье, не представившись, спросила, на каком основании Богуславский носит тужурку сторожа и бейдж с ФИО. Сторож ответил, что он работает сторожем. Ему сказали, что у него нет лицензии на охрану гаражей, его не имели права принять на работу, понятия «сторож» не существует и, следовательно, его начальство нарушило закон. После чего милиционерша, по словам Богуславского, сорвала с него бейдж, а другие сотрудники, применив силу, затолкали его и других сторожей, Подолякина и Полякова, в милицейский фургон. На каком основании их задержали, им не сказали. Из разговоров сотрудников милиции Богуславский запомнил фразу: «теперь будут знать, как не пропускать милицию».
Потом охранника Подолякина все-таки оставили при гаражах, а Полякова и Богуславского доставили в РУВД Курортного района. Там, уверяет Богуславский, начались допросы, продолжавшиеся и ночью.
«Всех сгною»
- Нас водили по разным кабинетам. Везде требовали, чтобы я подписывал какие-то бумаги, в которых мало что давали прочитать. Я был морально подавлен, спрашивал: «На каком основании?». Они говорили: «Раз ты здесь - значит, есть основания!». Мне угрожали, всячески унижали, говорили: «Приводы были? Не было? Ни одного пятна еще не было в биографии? Ну так теперь будет пятно». Я просил дать мне возможность позвонить домой, где у меня остался девятилетний ребенок. Мне не разрешили. Затем они велели, чтоб я написал свою биографию и о том, как я попал на работу в гаражи. При этом меня постоянно торопили, говорили, что меня ждет другой следователь.
По словам Богуславского, все, кто его допрашивал, требовали признаться, что сторожа способствуют кражам в гараже, что они специально устроились на эту работу, чтобы по ночам взламывать замки и воровать оттуда вещи.
- В частности, у них было подозрение на моего коллегу, - вспоминает Семен Михайлович. - Один из милиционеров заявил: «Те данные, которые он нам сообщил, мы просветили, и оказалось, что он находится в федеральном розыске с 1996 года, из Астраханской области нам пришел такой ответ». Но допрос проводился при мне, коллега все отрицал. Я тоже все отрицал, поскольку у нас все было чисто в гараже. Мы записываем даже каждую перегоревшую лампочку.
По словам Богуславского, допросы продолжались и ночью. Это подтверждает и Поляков, по его словам, допрашивать их закончили около часа-двух ночи.
Потом, вспоминает Богуславский, его поместили в «обезьянник».
- Там была такая вонь, что я взмолился: «Что вы делаете? Я здесь задохнусь». В камере, где едва поместились бы два человека, находилось шестеро. Наркоманы, бомжи, которые ходили под себя, так как в туалет выпускали один раз, при этом приходилось стучать полтора часа. Как сказал мне дежурный: «Это для того, чтобы вы боялись второй раз попасть». В этом зловонии меня продержали до утра, и новый дежурный, увидев мое жуткое состояние, разрешил мне выйти из «обезьянника» и стоять в коридоре у окна, в которое постоянно дуло. И я стоял с 7 утра до 5 часов вечера - до тех пор, пока меня не увезли в больницу. Утром, как я понял, заходил сам начальник УВД в гражданской одежде, огромный такой мужчина. Указывая на меня рукой, он сказал: «Сгною вас всех здесь за то, что не пропустили моих орлов в гараж». Я был полностью в их власти. Заходили молодые сотрудники милиции и смеялись надо мной. Один подбежал ко мне: «Что, на двух ногах стоишь?». Я ответил: «А как мне стоять, я не собака, чтобы на четырех». А он мне: «Ну-ка, поза страуса!». И по ноге меня ударил. Я машинально поднял ногу. «О, вот это нормально!» - и все остальные: «Ха, ха, ха…». Я говорю: «Вы что, с ума сошли? Ребята, мне 63 года, у меня больные ноги, тромбофлебит…». Показываю им вены в палец толщиной, а они продолжают издеваться. Если я прислонюсь к стене, они: «Ты че к стене прислоняешься. А ну-ка, от стены!»
Бог им судья
К счастью для Богуславского, около часа дня приехал его начальник Барышев и, увидев сторожа, потребовал вызвать «скорую помощь». Та приехала после трех часов дня. Врачи измерили поэту давление, оно оказалось 180 на 90. Медики сказали, что с таким давлением не могут оставить человека в милиции. К тому же Семен Михайлович жаловался на острые боли в сердце. Тогда стражи порядка, которым, видимо, больше заняться в этот день было нечем, отрядили для сопровождения задержанного сразу трех милиционеров. В приемном покое 40-й больницы Богуславскому сделали анализы и ЭКГ. Посмотрев результаты, врач приняла решение срочно госпитализировать Богуславского с диагнозом «ишемическая болезнь сердца».
- Милиционеры уехали, но через 10 минут вернулись, - вспоминает Богуславский, - и, впервые назвав меня по имени-отчеству, сказали: «Семен Михайлович, вот ваш паспорт, ваши вещи, наш начальник желает вам выздоровления и извиняется». Я посмотрел в их сторону печально и говорю: «Бог вам судья». Я оказался в больнице по вине милиции. Я до этого был здоровым человеком. И моя больничная карточка, как у ребенка, тоненькая, хотя я прожил 63 года. То, что случилось, будет преследовать меня до конца. Если я буду подавать в суд и даже если его выиграю, как мне жить после всего этого? Я ничего не украл, никого не ограбил, я законопослушный гражданин своей Родины. Это мне напомнило 1937 год.
В настоящий момент поэт Семен Богуславский по-прежнему находится в больнице, где 20 февраля он отметил свой 64-й день рождения.
Алексей Разумов
Комментарий милиции
Наш корреспондент связался с сотрудником УВД Курортного района Александром Крейцером, дежурившим в ту ночь. Мобильный телефон удалось узнать у коллег-милиционеров. На вопрос, на каком основании был задержан Семен Богуславский, ответивший сообщил, что ему «было предъявлено административное правонарушение, конкретно - злостное неповиновение сотрудникам милиции». На предложение прокомментировать заявление Богуславского о продолжавшихся ночью допросах, милиционер ответил: «Это все ложь. Ночью этого гражданина не допрашивали, это во-первых, во-вторых - это был не следователь, а участковый уполномоченный». Впрочем, назвать имя участкового он отказался, сославшись на плохую память. Утверждение Богуславского, что его держали в помещении с другими задержанными, которых не выводили в туалет, и они вынуждены были ходить под себя, Крейцер прокомментировал: «Обратно ложь... Никаких жалоб от данного гражданина в течение дежурной смены я почему-то вот от него лично не слышал».
Получить комментарии у начальника РУВД Курортного района не удалось. Все попытки дозвониться до него были тщетны. Секретарь отвечала, что начальник в управлении отсутствует.
Полностью материал читайте в свежем выпуске газеты «Ваш тайный советник» от 23 февраля
