ПоделитьсяПереводчик Михаил Гилинский умирает от рака. При этом ему отказали в обезболивающем - потому что он его пьет, а не колет. Тщетно 63-летний Гилинский старается объяснить врачам, что только при таком способе приема мучительные боли проходят. Он почти не встает и почти не говорит, но вынужден заниматься выяснением “почему запрещено?”. А в ответ уже который день – тишина.
“Мы бы смирились, если бы врачи ответили…”
У Михаила Гилинского – опухоль бронха (уже не операбельна), метастазы в грудной клетке, брюшной части, в позвоночнике и печени. Это если коротко. Его супруга Светлана рассказала нам, что Михаил Иосифович с трудом говорит (только шепотом), почти не встает с постели и мучается от невыносимых болей. Таким прописывают морфин. Поэтому в поликлинике № 32 Петроградского района ему выписали ампулы с раствором гидрохлорида морфина.
“Дважды в день медсестра должна была колоть по одной ампуле. Но Михаил Иосифович не переносит уколы, он отказался от них – а лекарство стал пить”, - рассказала супруга Светлана. Почему этот способ приема для него так важен? Как он поясняет, во-первых, целая ампула снимает боль всего на 3-4 часа, и все остальное время он мучается в ожидании второго укола. Во-вторых, Михаил Иосифович чувствует, что полной ампулы за раз для него очень много. Поэтому, чтобы облегчить свои страдания, Гилинский решил разделить содержимое двух ампул, которые ему положены, на маленькие доли и пить их в течение дня. Эффект от такого способа приема более заметен. Ему “резко стало легче”. Но медицинский персонал против таких новаций – в ампулах с морфином больному решили отказать.
Медсестра приходила каждый день и в процедурном листе помечала – пациент отказался от укола, лекарство пил. Спустя время, через 8 дней, Светлана сдала пустые ампулы в поликлинику. “Я попросила выписать еще, но мне отказали, заявив, что пить из ампул нельзя, их можно только колоть. Попытки объяснить, что от уколов эффект снижается ни к чему не привели, а попытки узнать, какой закон или правило запрещают пить это лекарство, столкнулись с непонятным молчанием врачей”, - объясняет супруга Михаила Гилинского.
Так как оставлять человека, у которого рак в последней стадии, без морфина нельзя, в поликлинике Михаилу Иосифовичу прописали таблетки (“МСТ Континус”, в состав которых входит сульфат морфина). От них больному стало еще хуже: его постоянно тошнит, появились новые боли. Так как внятных ответов, почему ему нельзя пить содержимое ампул, по-прежнему не было, Гилинскому пришлось перейти на язык бюрократа – он написал заявление главному врачу 32 поликлиники Анастасии Соман:
“Я являюсь онкологическим больным и по медицинским показаниям мне рекомендовано принятие наркотических средств, содержащих морфин. Таблетки, которые мне в последнее время выписывались, стали вызывать побочные явления – боли в печени, аритмию, экстрасисты и др. В настоящее время без ссылки на какие-либо нормативные акты или инструкции мне отказывают в выписке морфина в ампулах, который я принимал перорально ранее. Со ссылкой на то, что я отказываюсь от уколов. Мне легче принимать морфин перорально, часто и небольшими дозами. Прошу вас дать указание о выписке рецепта по морфину в ампулах или выдать письменный отказ со ссылкой на соответсвующие инструкции или закон для дальнейшего обжалования”. К заявлению больной приложил рекомендацию от сотрудника хосписа Петроградского района Феликса Буна. Специалист рекомендовал поликлинике назначить “наркотические средства амбулаторному больному хосписа на дому - раствор морфина, 1-2 раза в сутки”.
Это заявление 63-летний умирающий пациент написал 23 апреля этого года. Главный врач до сих пор ему не ответила.
“Фонтанке” Анастасия Соман сказала только, что речь идет о “наркотическом препарате, а наркотики – это особый раздел работы, где очень строгие правила. Они определены министерскими приказами. Врачи обязаны придерживаться всех предписанных действий. Потому что обороты легальных наркотиков строго проверяются”. На вопрос: “Какой именно закон нарушает Гилинский?” - Соман не стала отвечать, сославшись на врачебную тайну.
- Мы обращались в Госнаркоконтроль, - недоумевает Светлана. – Там четко заявили – их не интересуют способы приема лекарства – хоть в уши капайте. Их волнует только количество сданных пустых ампул. А в этом плане мы ничего не нарушили”.
“Врачи перестраховываются – а человек страдает”
В отделе здравоохранения администрации Петроградского района корреспонденту “Фонтанки” сказали, что разберутся в этой непростой ситуации. Пока же специалист отдела предположил, что запрет может быть связан и с тем, что Гилинский нарушает способ приема, указанный в инструкции, которая есть у всякого лекарства. То есть – если на ампуле написано – принимать подкожно и внутривенно, значит так и надо делать.
“У нас инструкция к лекарству может занимать один лист, а на Западе – целую тетрадь, - сказал главный специалист отдела Константин Усов. - Некоторые препараты вообще положено пить через соломинку, настолько они портят зубную эмаль. Самодеятельность может быть опасна”.
- Хоть на ампулах и написано – вводить внутривенно или подкожно, медсестры все равно колют внутримышечно. Это их не смущает, - говорит Светлана. – Многие фармакологи, у которых мы спрашивали совета, недоумевали, почему нам отказывают. Никто из них не сказал, что содержимое этих ампул запрещено принимать перорально.
История складывается непростая: умирающий больной не переносит ни один препарат, кроме морфина в ампулах. В поликлинике отказывают выписывать эти ампулы, заявляя, что пить их нельзя, а только колоть. На чем основывается это “нельзя” – не объясняют.
- Ни разу никто в 32 поликлинике не сказал, на каком основании нам отказывают в разрешении принимать лекарство перорально. Может, врачи перестраховываются. Но это бесчеловечно, ведь человек-то страдает, - говорит Светлана. - Если бы нам четко указали на постановление, любой документ, закон, правило, которые запрещают пить данное лекарство - мы бы смирились… А ведь нам толком ничего не говорят, только суетливо отмахиваются…
Михаил Гилинский - один из лучших переводчиков в стране. В числе его работ – знаменитый 4-томник “Дживс и Вустер” Вудхауза. “Сейчас он вынужден доживать остаток жизни, и непонятно, почему ему не дают спокойно дожить эту жизнь, - говорит супруга Михаила Иосифовича.- Врачи только умножают его страдания, и такое впечатление, что не хотят даже объяснить ему, почему это делают”.
Эвелина Барсегян
“Фонтанка. Ру”
