ПоделитьсяНа вопросы «Фонтанки» ответил известный петербургский предприниматель Владимир Кехман. Владелец крупнейшей фруктовой компании JFC и генеральный директор Михайловского театра рассказал о всех сторонах своей насыщенной жизни: превратностях бананового бизнеса, планах по реконструкции здания Фрунзенского универмага, достижениях на театральном поприще.
Банан как идея
- Владимир Абрамович, как Вам пришла идея заняться фруктовым бизнесом?
- Все было прозаично. В 90-х годах мы очень серьезно занимались сахаром. Потом были введены запретительные пошлины на импорт этого продукта, и нужно было искать новую идею. Я решил импортировать то, на что в принципе не могут быть введены пошлины: фрукты. Те же бананы в силу климатических условий у нас не вырастить ни при каких обстоятельствах.
- В конце апреля Вы обратились с письмом к полпреду Илье Клебанову, в котором изложили свои подозрения на счет возможного фиктивного банкротства одного из главных игроков на рынке поставок фруктов – «Санвэй Групп». Почему Вы предприняли этот шаг?
- Меня заставила это сделать очень опасная ситуация, которая сложилась на фруктовом рынке в последнее время. Разрушается система отношений, которую мы выстраивали в течение десятилетий, игнорируются правила ведения бизнеса, которые приняты во всем мире и основаны на доверии и выполнении взятых на себя обязательств. Лидер рынка несет полную ответственность за состояние этого рынка. Именно поэтому мы не можем молчать и обращаемся не только к полпреду, но и ко всему бизнес-сообществу.
Что я имею в виду? В течение последних месяцев набирают силу события, которые откровенно показывают, что две компании на фруктовом рынке – «Сорус» и «Санвэй» - сознательно осуществляют преднамеренное банкротство. «Санвэй Групп» – один из крупнейших торговцев фруктами в России. После того, как в газетах сообщили о ликвидации компании, отягощенной долгами на сотни миллионов долларов, и прекращении этой компанией поставок, ее топ-менеджмент начал заключать договоры на поставку бананов от нового юридического лица. Если эти действия не будут наказаны, то они станут сигналом к тому, что можно совершенно безнаказанно выйти из любой ситуации, когда ты преднамеренно банкротишься и одновременно мошенническими действиями выводишь активы в параллельные структуры.
И «Санвэй» не первый, кто повел себя подобным образом: объявившая о банкротстве в ноябре 2008 года компания «Сорус» также продолжает поставки фруктов с использованием новосозданных юридических лиц. И все наши партнеры, в том числе и зарубежные, хорошо понимают ситуацию. Сотрудники моей компании ежедневно получают свидетельства того, что деятельность этих фиктивных банкротов бросает тень на весь российский бизнес. Изменилась тональность переговоров с поставщиками, с судовладельцами, с банками. Сейчас, к глубокому сожалению, мы являемся свидетелями не просто «правового нигилизма», а откровенного мошенничества, которое бросает тень на всех добропорядочных участников рынка. И моя задача в этой ситуации – отстоять честь и репутацию отрасли, потому что мы в ней работаем и занимаем лидирующие позиции.
- Как стало известно «Фонтанке», за помощью в этой ситуации обратились не только Вы, но и Сбербанк. Кто же все-таки был инициатором?
- Все. И мы, и Сбербанк.
- Почему вы уверены, что компания не сможет погасить долги перед кредиторами?
- Дело не в том, сможет она или нет. Все ее действия свидетельствуют о том, что она не собирается этого делать. В принципе, банкротство -нормальная процедура в бизнесе, и никто от нее не застрахован, особенно в период кризиса. Мы наблюдаем, как американские киты и акулы бизнеса объявляют о банкротстве. Банкротство двух крупных компаний – это, конечно, событие для рынка, но не повод бить в колокола. Но в данном случае под видом банкротства проводится мошенническая сделка. Если бы эти компании не продолжали деятельность, тогда к ним не было бы претензий. Ну, обанкротились, ушли с рынка. Это не наносило бы удара по репутации рынка. Но они не ушли с рынка, они продолжают на нем работать, не ответив по своим обязательствам.
Почему я уверен, что они не будут гасить долги? Целенаправленно совершается целый ряд действий, свидетельствующих, что они сознательно планировали эту ситуацию. Последние месяцы просто обнажили этот факт. Прежде всего - абсолютно безответственное отношение к дебиторской задолженности, во-вторых - безответственные инвестиции. Например, компания "Сорус" инвестировала 25 млн долларов в склад в Москве. Земля не была оформлена в собственность, здание не было оформлено, проект госэкспертизу не проходил. Разве такие вещи возможны при добросовестном ведении бизнеса? Или: компания "Санвэй" покупала для чего-то огромное количество земли, закладывала ее в банк, под эту землю получала кредиты, а эти кредиты направляла неизвестно куда - на покупку непрофильных активов. И сейчас, вместо того чтобы отвечать по своим обязательствам, они якобы банкротятся. "Сорус" построил в Костроме развлекательный центр – 460 миллионов рублей потрачено. Это какое отношение к фруктам имеет?
Еще важно понимать, что акционеры привлекают к этой истории и своих менеджеров – это фактически две организованные группы, которые берут и в одном случае имеют долг 160 млн долларов, который они не собираются отдавать, в другом случае – 260 млн долларов, которые работают в параллельном бизнесе. Если у тебя проблемы, если ты банкротишься, ты остановись, покажи людям, какое у тебя положение, где деньги, отдай все эти деньги и уходи с рынка.
- «Санвэй» один из ваших конкурентов. Крах этой компании может быть Вам выгоден?
- Да, «Санвэй» конкурент. Но именно как сильный, добросовестный конкурент «Санвэй» нам не мешал. Более того, нормальная конкуренция и создает нормальный рынок. Мы на рынке уже 15 лет, и все вопросы давно решены. И моя обеспокоенность к конкурентной борьбе не имеет никакого отношения. Самое основное сейчас – чтобы не была подорвана репутация отрасли. Я за это переживаю. Если зарубежные партнеры, банки, кто угодно видят, что российские компании нечистоплотны, меняется отношение ко всем нам, рушится то, что нарабатывалось годами. И мне важно, чтобы действия этих людей (а я могу их назвать), что действия хозяев, акционеров Белоголового и Линецкого в «Сорусе» либо Беньяминова и Щербаковой в «Санвэе» не переносились на всю отрасль. Это не норма ведения бизнеса в России. Кроме того, разница между мной и такими компаниями в том,что я плачу по своим кредитным обязательствам, а они – нет. Я только по процентам плачу 40-50 миллионов долларов в год. Я могу, а они не могут. Почему?
- Если они так поступают, то больше кредитов не получат.
- А им и не нужно. Тех денег, которые они уже набрали, достаточно, чтобы вести операционную деятельность – в небольших объемах. Именно поэтому я и обратился во всевозможные инстанции. Я лидер на рынке и отвечаю за репутацию этого сегмента.
- Как поставщик «Санвей» нарушал условия договоров с вашей компанией?
- Финансово моя компания никак не пострадала от действий «Санвэя». Ущерб куда более серьезный, потому что он будет носить долгосрочный характер. Теряется лицо российского бизнеса, имидж которого на Западе, надо сказать, и так не всегда безупречен. Вот от этого может пострадать и моя компания. А это тысячи людей, которые вместе со мной выстраивали бизнес, честно работали. Я несу ответственность и перед ними. Из кризиса доверия выходить будет гораздо сложнее, чем из кризиса финансового.
- Как эта ситуация отразится на поставках фруктов в Петербург?
- Пока на рынке остаюсь я, никаких проблем с поставками фруктов покупатель не заметит, социальных последствий не будет. Мы держим ситуацию под контролем. И гарантируем, что самые дешевые фрукты –бананы – всегда будут доступны покупателю.
При этом мы видим, что банки стали гораздо осторожнее подходить к принятию решений о кредитовании. Они сейчас впервые столкнулись с необходимостью взыскивать залоги по ранее выданным кредитам и поняли, что процедуры нет, действия не отработаны. Конечно, в такой ситуации они будут очень осторожны. Тут меня очень радует, что все кредитные линии, которые были открыты на JFC, остаются и их размеры не сократились. Мы даже начинаем сейчас разговаривать с банками о расширении наших инвестиционных программ, потому что понимаем, что надо будет “подхватить” те регионы, которые могут остаться без фруктов, когда история с “Санвэем” и “Сорусом” дойдет до своего завершения.
- Сократились ли и насколько поставки фруктов в период кризиса?
- У рачительного поставщика объем поставок зависит от спроса. А поведение потребителей в период кризиса изменилось. Теперь спрос на те или иные фрукты целиком зависит от цены. Соответственно, очень сократилось потребление сладких фруктов – яблок, груш, винограда – из Южной Америки. Западная Европа тоже сильно сократилась в объеме – но тут они сами виноваты: весь сезон держали очень высокие цены. Сейчас у них большие нераспроданные остатки, так что ситуация может измениться. По цитрусовым объем ввоза сократился незначительно: рост поставок и невысокая цена на фрукты из Египта компенсировала последствия плохого урожая в Марокко.
Единственный фрукт, у которого спрос почти не зависит от цены – банан. Цены на полке выросли из-за роста курса доллара, а спрос почти не упал. Мы предвидели подобную ситуацию, и с самого начала кризиса работаем практически только с бананами. А те, кто ориентировался на прошлогоднюю ситуацию, и ввез много дорогих яблок и груш, сейчас продают их с убытком.
- По вашему мнению, что предопределило сложное положение многих компаний на фруктовом рынке. Кризис?
- Я считаю, что трудности исходят из неумения вести бизнес. Если бизнесмен использует «короткие» деньги для развития «длинных» проектов, он автоматически ставит свою компанию под угрозу дефолта. Сейчас очень многие структуры попали в такую ситуацию. И не только на фруктовом рынке.
- Каково сейчас распределение долей на фруктовом рынке?
- На рынке бананов около 20% было у компании «Сорус», сейчас осталось 6%. У JFC было 29%, стало – 35%. Но мы не собираемся наращивать объем свыше 40%. Того, что мы имеем, достаточно, чтобы контролировать ситуацию на рынке. У нас больше 5 тысяч га плантаций в Эквадоре и Коста-Рике. Думаем развивать проект в Венесуэле. Сейчас мы производим больше 5 миллионов коробок (каждая по 19 кг) в год. На плантациях работает около 5 тысяч человек. 70% товара продается в России, остальные 30% в Турции, Иране, Ираке, Румынии, Сирии, Болгарии, Греции, Алжире, Украине, Грузии, Азербайджане, Узбекистане, Казахстане. 30% всего объема – наше собственное производство, 70% - закупаем у других производителей.
Фрунзенский универмаг превратится в концертный зал
- Владимир Абрамович, что сейчас с проектом реконструкции Фрунзенского универмага?
- Здание Фрунзенского универмага готовится к реконструкции. Сейчас завершаются работы по установке ограждающей конструкции. Первый этап – это проведение комплексного исследования. Это не простой и не быстрый процесс, потому что мы хотим провести его не «для галочки», а как следует. Обследование будет включать в себя работы по инженерно-техническому изучению здания и мониторингу его деформации для определения состояния конструктивных элементов. Чтобы сохранить Фрунзенский в качестве историко-культурного памятника, реконструкция необходима. Получив результаты исследования, мы совместно с городом будем решать, как будет реализовываться ее проект. В любом случае, КГиОП вынес решение о том, что охране подлежат лицевые фасады здания и его общее композиционное решение.
- Каким вы видите будущее этого здания?
- Если хотите понять мою позицию, я хочу сказать вот что: для меня в отношении к культурно-историческому наследию Петербурга принципиальны две вещи. Исторический облик города должен сохраняться, но вместе с тем город должен жить и развиваться. Те исторические здания, которые способны нести функциональную пользу, должны соответствовать современному мировому уровню. Наш город не может превратиться в музей, на который можно только смотреть, а жить и работать – на окраинах. Думаю, сам Петр нам бы этого не простил. Важен не только вид, но и дух города, который имеет свою энергетику и динамику. Ведь город закладывался как передовая столица мирового уровня, и вернуть столичную энергию просто необходимо. Ведь тот же Фрунзенский универмаг, когда он создавался, это был суперсовременный проект – по замыслу и по стилю, он должен был стать новаторским, нести передовые для того времени формы торговли. Сегодня, сохранив стены и внешний вид, он должен
соответствовать новому назначению. Какому назначению? Думаю, что кризис надолго закрыл вопрос о целесообразности создания новых торговых площадей или деловых центров. И это прекрасно! Все остановились, осмотрелись и стали думать, что делать дальше. И я принял решение создать в бывшем здании Фрунзенского универмага концертный зал Михайловского театра. Сейчас мы обсуждаем этот проект с городскими властями – тут есть, что обсуждать, потому что, если браться за такое дело, то надо сразу создавать центр мирового класса.
Так что Фрунзенский никуда не денется. Просто в новую, постиндустриальную эпоху он станет не торговым, а культурным центром. Тем более, что современные архитектурные и строительные технологии позволяют приспособить исторический фасад под очень широкий спектр функций.
-В чем будет принципиальное отличие этой площадки от остальных?
- Я вижу его более многофункциональным, чем зал Мариинского театра. В нем можно было бы проводить различные культурные мероприятия, в том числе, и городского уровня. Но увеличивать объем здания нельзя, он всего 30 тысяч кв. метров. Поэтому зал не будет огромным.
- Ваше мнение по ситуации в сфере девелопмента на сегодняшний день. И каков ваш прогноз на будущее?
- Сегодня прогнозы могут давать только несерьезные люди. Я считаю, что более важная тема – и тут я полностью поддерживаю руководство страны и города – это социальная стабильность. Важно, чтобы люди чувствовали уверенность в завтрашнем дне. Чтобы знали, как получат жилье – не элитное, а обычное, эконом-класса, но свое. Важно, чтобы люди знали, что рабочие места останутся, что они смогут своим трудом обеспечивать свое будущее. Вот, что важно! А судьба девелоперов не имеет никакого значения.
«Я вернул городу театр»
- Уже некоторое время обсуждается вопрос о появлении в театре нового художественного руководителя всего театра, или худрука оперы Михайловского. Если такой человек появится, когда это может произойти, какие обсуждаются кандидатуры?
- Сейчас очень значимый для театра этап – скоро будет назначен главный дирижер - музыкальный руководитель театра. В музыкальном театре оркестр – это фундамент. В нашем театре работали крупнейшие музыканты своего времени. Вдохновение и творческий поиск привнес сюда Самуил Самосуд, долгие годы руководивший театром и подготовивший здесь эпохальные оперные премьеры, эту атмосферу поддерживали пришедшие ему на смену Борис Хайкин, Эдуард Грикуров. Позже она была утрачена, растеряна, и сейчас мы пытаемся ее возродить.
После назначения главного дирижера я смогу полностью сосредоточиться на своих основных функциях, а именно: продвижении Михайловского театра как бренда, увеличении доходности, на гастрольной политике, на реализации концепции развития театра до 2013 года.
Базовые принципы, на которых основывается программа развития театра на перспективу, незыблемы. Михайловский театр является государственным академическим репертуарным театром. Через 2-3 года он прочно займет место в десятке лучших музыкальных театров мира.
-Нужна ли вам помощь в определении репертуарной политики и руководства театром?
- Что касается выбора репертуара, поверьте, это не самое простое занятие. Обсуждая то или иное название, мы должны учитывать массу обстоятельств: насколько это интересно в творческом отношении, есть ли у нас свои солисты, которые могли бы это достойно исполнить, пойдет ли публика, в конце концов, сколько это будет стоить. Репертуарная политика – это комплексный вопрос, и конечно, я принимаю активное участие в этом, но здесь нужно учитывать массу факторов. Мои личные предпочтения – не в первую очередь.
- Довольны ли вы тем, как преобразился Михайловский театр после вашего появления на посту директора театра? Получили ли вы то, чего хотели, когда приходили в театр?
- В Михайловский театр я пришел 2 года назад. Поверьте, таких насыщенных событиями, таких напряженных лет у меня до этого в жизни не было. Никакая «обычная» работа так не захватывает, не дает такого обилия эмоций и не требует такого напряжения сил. Как бы не оценивать достижения театра за эти 2 года – тут мнения различны, и не мне здесь быть арбитром – все соглашаются, что театр получил очень мощный импульс к развитию. Театр развивается. Это процесс, он требует времени, он требует планомерной напряженной работы. Но главный вектор мы определили верно. В театр вернулись энергия и энтузиазм – именно за это нас ценит весь мир. Труппа почувствовала свои силы, получила внутреннюю уверенность, ощутила вкус успеха, поняла, что такое быть в центре внимания. Для артистов это чрезвычайно важно.
Театр прочно остается одним из главных ньюсмейкеров в российском культурном пространстве. Прошедший сезон не дал такого количества премьер, как предыдущий, но это не значит, что мы в этом году сбавили темп. Просто основные события происходят с большей степенью сосредоточенности. Мы укрепляем основы – наращиваем возможности труппы. Что у нас получается, вы сможете увидеть совсем скоро. 30 июня состоится специальный показ – мы представим фрагменты премьер будущего сезона, и оперных, и балетных. Приходите, посмотрите, спокойно оцените, никаких громких имен, никаких сенсаций, просто работаем, показываем тем, кому это интересно. Потом поговорим.
Когда я пытаюсь сформулировать, что мне удалось сделать, придя в театр, то самое верное слово – «вернул». Во-первых, я вернул Петербургу практически разрушенный, выпавший из культурного обихода памятник, во-вторых, в театр вернул атмосферу энтузиазма, в-третьих - вернул публику в театр.
- Сколько ваших личных финансов уходит на театр на данный момент? Сколько уже потрачено? Можно ли оценить эти объемы в сравнении с государственным финансированием? Закончена ли реставрация?
- Дело здесь не столько и не только в цифрах. Сам принцип частно-государственного партнерства в области культуры – он работает! Мы это демонстрируем каждый день – безо всяких кивков на несовершенство законодательства, отсутствие правовой базы и прочее.
Что касается реставрации – осенью в начале следующего сезона мы представим отреставрированный плафон театрального зала. Кстати, на эту работу деньги выделил городской бюджет.
- Что вы думаете о прошлогодних скандалах с Сокуровым, Анихановым, Образцовой, директором музея Бродского и демаршах артистов, писавших письма президенту о непрофессиональном управлении театром? Спровоцировано ли это прессой, или есть реальные проблемы в вашем общении с творческими людьми? Каков климат в театре сейчас в этом отношении?
- Коль скоро театр находится под пристальным вниманием прессы, вполне естественно, что все события нашей внутренней жизни стали достоянием общественности, получили резонанс, хотя в обычной ситуации никто не обратил бы на них внимания. Наши отношения с Еленой Васильевной Образцовой остаются самыми тесными и дружескими. Она имеет статус советника генерального директора и очень активно участвует в жизни театра. Да что говорить, свой приближающийся юбилей она отметит 7 июля торжественным вечером в Михайловском театре.
Постановка «Орестеи», которую мы отменили, из-за чего была остановлена работа в театре Александра Сокурова, как я уже неоднократно говорил, была крайне затратной в финансовом отношении. Ровно год назад мы отказались от этого проекта. Тогда про финансовый кризис еще мало кто говорил, но из этого не следует, что о его приближении никто не догадывался. В данном случае я исходил из интересов театра в целом.
Что то до писем, то в стране со столь высоким уровнем грамотности их пишут по разным поводам и в разные инстанции. Тут комментировать нечего.А в целом обстановка в театре меня радует. Мы много работаем, и это продуктивная работа.
Как не есть, бегать и учиться?
- Владимир Абрамович, вы так много успеваете и при этом в прекрасной форме. Как Вам это удается?
- За прошлый год в театре я поправился на 7 кг,а сейчас вернулся в свою форму. Вешу 71 кг. По утрам бегаю, не ем. Мечтаю об активном отдыхе –рыбалка, охота, но пока сижу в театре, не поднимая головы.
- У Вас же еще учеба. Много ли дает Театральная Академия?
- Очень много. Интереснейшие преподаватели, общение со студентами. У меня индивидуальная программа. Сейчас я весь ушел в подготовку дипломной работы. Ее тема? «Концепция развития Михайловского театра на 2009-2013 годы». Надеюсь, что смогу ее успешно защитить.
Александр Горшков,
Маша Могилевская,
Михаил Гончаров,
"Фонтанка.ру"
