ПоделитьсяПродолжение получила «квартирная история» с участием священника Виталия Головатенко - настоятеля храма при Петербургской консерватории. Сначала батюшка купил за бесценок двухкомнатную квартиру на Петроградской стороне у 94-летней вдовы известного ученого-богослова Николая Успенского. А потом обратился в гражданский суд, оскорбившись на то, что соседка вдовы - Елизавета Пашковская - усомнилась в чистоте сделки. Свои моральные страдания святой отец оценил в 100 тысяч рублей.
Неожиданное продолжение получила «квартирная история» с участием священника Виталия Головатенко - настоятеля храма при Петербургской консерватории. Сначала батюшка купил за бесценок двухкомнатную квартиру на Петроградской стороне у 94-летней вдовы известного ученого-богослова Николая Успенского. А потом обратился в гражданский суд, оскорбившись на то, что соседка вдовы - Елизавета Пашковская - усомнилась в чистоте сделки. Свои моральные страдания святой отец оценил в 100 тысяч рублей. Но эти деньги он не получил, суд Виталий Головатенко проиграл. Батюшка совсем погряз в мирских конфликтах. А это уже вопрос репутации самой Церкви. Насколько допустимо подобное поведение священнослужителя?
Обаятельный батюшка.
Елизавета Пашковская стала невольным свидетелем того, как двухкомнатная квартира на Петроградке, забитая ценными книгами и антиквариатом, перешла в руки священника Виталия Головатенко. Но теперь она уже жалеет, что ввязалась в эту историю.
- Тяжба со священником доконает любого, - говорит она.
Елизавету Пашковскую и Веру Успенскую много лет связывали добрые соседские отношения. После смерти мужа - известнейшего ученого истории религии, богослова Николая Успенского - Вера Георгиевна осталась одна. И Пашковская часто к ней захаживала, помогала по хозяйству, покупала продукты. Дальние родственники также вдову не забывали. Каждое лето вывозили ее на дачу в Шапки.
А в 2000 году в жизни вдовы появился молодой симпатичный священник Виталий Головатенко. В тот год отмечали сто лет со дня рождения Николая Успенского. Готовилась к изданию книга об ученом. Головатенко, к тому времени уже работавший в консерватории, вызвался написать предисловие. Вера Георгиевна была только рада такому помощнику. Очень быстро батюшка стал желанным гостем в ее доме. Более того, вскоре Успенская объявила его своим духовником. Человек глубоко верующий, Вера Георгиевна и помыслить не могла, что новый друг может причинить ей какой-то вред. Она считает так до сих пор, несмотря на то, что живет в уже бывшей своей квартире на птичьих правах. Собственного дома у вдовы больше нет. В 2006 году Головатенко получил право собственности на двухкомнатную квартиру Успенской. Первой, кто узнал об этой сделке, была Елизавета Пашковская.
- Я увидела договор купли-продажи случайно, в папке с документами, - рассказывает она. Об этом она тут же известила родственников вдовы. Стоит подчеркнуть, что никто из них не имел планов на квартиру, все знали, что жилплощадь завещана Светлане Вигосиной, многолетнему секретарю Успенского (супруги, не имея собственных детей, относились к ней как к родной дочери). Но сама Светлана предпочла не вмешиваться в этот квартирный вопрос.
- Слишком много лет у меня связано с этой семьей, - говорит она. - Я уважаю любое решение Веры Георгиевны.
Родственники, не желая ссориться с вдовой, решили не идти на конфликт с батюшкой. Они только спросили Головатенко, заплатил ли он деньги Успенской, но священник ушел от ответа.
Мирская склока святого отца.
Свои подозрения по поводу чистоты сделки озвучила только соседка.
- В прошлом году Успенская сказала мне, что никому квартиру не продавала, - восклицает Елизавета Пашковская. - Она даже написала доверенность на мое имя, чтобы я представляла ее интересы в суде. Успенская решила расторгнуть договор купли-продажи. А затем внезапно передумала. Это случилось после того, как отец Виталий лично поселился в ее квартире. Он окружил пожилую женщину заботой, и та полностью доверилась его воле.
Батюшка, переехав на ПМЖ к вдове, видимо, решил окончательно нейтрализовать бойкую и любопытную соседку, обратившись в суд с иском о защите чести и достоинства. Отец Виталий посчитал, что Пашковская заявляет «о его недостойном поведении в личной и общественной жизни, о совершении нечестных поступков, о нарушении норм морали и научной этики» (цитата из искового заявления). Но суд не нашел ни одного доказательства тому, что Пашковская действительно клевещет и наговаривает на святого отца.
Более того, на суде опять всплыли все подробности сделки купли-продажи. Многочисленные свидетели дали показания о том, что Вера Георгиевна Успенская около двух лет вообще не знала (!) о том, что продала квартиру священнику. Есть даже видеозапись, на которой вдова отчетливо говорит, что никакой сделки не заключала, мол, речь шла только о продаже картин.
Но батюшке все сошло с рук. Отец Виталий сказал, что это его «частное дело», и настоятельно попросил корреспондента «ТС» в него не вмешиваться.
Двойные стандарты церковь не признает.
Есть во всей этой истории какая-то дьявольская логика! В церкви батюшка полон благолепия и милосердия, а выйдя за ворота храма, тут же становится светским человеком с мирскими проблемами и конфликтами, за разрешением которых бежит в земной суд.
- Это недопустимо! - говорит Владимир Конкин, ученик богослова Николая Успенского. - Есть такое понятие в богословии - «апостофия», то есть отступление от норм православных правил. В частности, отец Виталий должен был обратиться в гражданский суд, только получив благословение от своего духовника.
В отделе внешних церковных связей Московской патриархии Русской Православной Церкви также считают, что поведение отца Виталия выглядит по меньшей мере странно.
- При таких обстоятельствах обращение священника в гражданский суд с требованием денег выглядит подозрительно, - говорит Всеволод Чаплин, протоиерей, официальный представитель патриархии. - Священнослужителю для обращения в светский суд нужно спросить разрешения не только у своего духовника, но и у епархиального архиерея.
Но в Санкт-Петербургской и Ладожской епархии придерживаются немного иного мнения о том, имел ли право отец Виталий обращаться в гражданский суд, требуя 100 тысяч рублей за якобы поруганные честь и достоинство.
- Брата во Христе тащить в светский суд, наверное, не по-христиански. Особенно за какую-нибудь ерунду. А если он зарезал вашу родственницу, то не только можно, но и нужно. Такой человек должен быть изолирован от общества, а это может организовать только государство, - принялся рассуждать иерей Игорь Катаев, представитель Петербургской митрополии, который давно знает Виталия Головатенко. И в «квартирной истории», по мнению иерея, нет ничего подозрительного: - Обращение в гражданский суд возможно по решению любых вопросов, кроме внутрицерковных, регулирующихся церковным уставом. В данном случае вопрос личной недвижимости священника или защиты чести и достоинства церковным уставом никак не регулируется.
Но протоиерей Чаплин с такой трактовкой не согласен.
- Действительно, есть 12-е правило Антиохийского собора, которое не предполагает вынесение церковного спора на светский суд. В каком-то смысле это правило строго не говорит о бытовых конфликтах, но людям глубоко церковным, как тому же Головатенко, недопустимо таким образом решать свои проблемы, - уверен отец Всеволод Чаплин.
Судя по всему, зная об этих ограничениях, отец Виталий предпочел в Петроградском районном суде скрыть свой сан, представившись просто работником консерватории. О том, что истец - священник, судья Татьяна Максимова узнала случайно. «Какой отец Виталий? - переспросила она на суде, когда кто-то из участников процесса обмолвился о Головатенко. После того, как ей указали пальцем на Головатенко, она погрузилась в тяжелое молчание, после чего воскликнула:
- Да что же вы со мной делаете?!»
- Ни в суде, ни где бы то ни было нельзя скрывать свой сан, - уверен протоиерей Всеволод Чаплин.
Ирина Молчанова.
Материал с комментариями читайте в газете "Ваш тайный советник" от 10 августа 2009г.
