ПоделитьсяПри рассмотрении Конституционным судом дела о возможности возвращения смертной казни в Россию проглядывалось удивительное единодушие. Все без исключения участники заседания высказывались против возрождения высшей меры. Судьи КС слушали (по сути однообразные) доводы, почти не задавая вопросов. Совсем скоро им предстоит вынести решение, ответственность за принятие которого на протяжении десятилетий не захотела брать на себя ни одна ветвь власти.
Ажиотаж, наблюдавшийся 9 ноября в здании Сената, сравним разве что только с первым днем работы КС в Петербурге, когда было оглашено решение по делу Мананы Асламазян. На слушание прибыли даже те, кто редко радует своим присутствием, хотя по долгу службы им и положено бывать на каждом заседании. Интерес к делу вполне понятен, учитывая его тему – возможность применения в России смертной казни с 1 января 2010 года. Соответствующий запрос, напомним, был направлен Верховным судом 29 октября. Для его рассмотрения КС даже изменил собственным принципам и назначил слушание вне очереди, “в силу неотложности и чрезвычайной значимости поставленного вопроса”.
Посланником от Верховного суда выступил судья Владимир Давыдов, который выразил озабоченность тем, что уже с нового года у судов общей юрисдикции может возникнуть неопределенность — имеют ли они право приговаривать к высшей мере наказания. Эта неопределенность, по мнению ВС, связана с постановлением Конституционного суда от февраля 1999 года, где было указано, что на смертную казнь вводится мораторий до тех пор, пока на всей территории Российской Федерации не будут функционировать институты присяжных заседателей.
С 1 января 2010 года суд присяжных вводится в последнем регионе — Чеченской республике. Соответственно, формальные препятствия для назначения смертной казни отпадают. Однако 16 апреля 1997 года Россия подписала протокол №6 к Европейской конвенции, согласно которому высшая мера назначаться не может. Этот протокол до сих пор не ратифицирован, несмотря на то, что по регламенту государство должно было это сделать в течение трех лет со дня подписания. Как отметил в своем выступлении Давыдов, России пора уже, наконец, определиться, и либо официально заявить о выходе из международного договора, либо, в конце концов, юридически закрепить свое решение, то есть ратифицировать протокол.
Как только представитель Верховного суда закончил речь, и наступила очередь тех, кого, как правило, называют “сторона защиты”, стало понятно, что тема смертной казни настолько избита, что говорить об этом просто скучно. А потому доклады были лаконичны и по форме, и по содержанию. Представители Госдумы, Совета Федерации, президента, правительства, Генпрокурора, Минюста, УППЧ – все были едины во мнении: высшая мера не может вернуться из своей ссылки.
Как отметил представитель Госдумы в КС Александр Харитонов, Россия намерена рано или поздно ратифицировать протокол №6. Когда это “рано или поздно” произойдет, полпред сказать не смог, равно как и объяснить, почему оно тянется уже второй десяток лет. Харитонов пообещал Конституционному суду, что обязательно перенаправит этот вопрос по адресу. В 1999 году президент внес протокол на ратификацию в Госдуму, в 2004 году она попросила главу государства о дополнительном времени. Как заявил в разговоре с корреспондентом “Фонтанки” Александр Харитонов, для принятия такого волевого решения необходимо подготовить поправки как минимум к пяти федеральным законам и кодексам. Ответа на вопрос, что же мешает это сделать, получить (опять же) так и не удалось.
Представитель Совета Федерации Елена Виноградова, выступая, подчеркнула ошибочность мнения, что отмена смертной казни вызовет всплеск преступности. Достаточно взглянуть на историю других стран: Америка, грозящая электрическим стулом, продолжает захлебываться в огромном количестве тяжких преступлений, а вот Европа, отказавшаяся от кровавой мести, уже может похвастаться снижением криминогенной обстановки в своих странах. “После того как в 1996 году был введен мораторий на смертную казнь, все ждали катастрофы, всплеска тяжких преступлений, однако этого не произошло”, - заявила Виноградова. В то же время представитель Совета Федерации обратила внимание на то, что альтернатива казни – пожизненное заключение, также вызывает ряд трудностей, в том числе и экономических. Подавляющее большинство российских тюрем было построено либо в дореволюционное, либо в довоенное время. Финансирование же федеральной программы по реконструкции учреждений пенитенциарной системы за последние годы составило лишь 5%.
Михаил Барщевский – редкий гость на заседаниях КС - заявил, что сегодняшнее слушание - дело историческое, и он счастлив, что присутствует при нем. Техническая сторона вопроса очевидна, уверен полпред правительства, отменить мораторий на смертную казнь означает “выйти из международного договора, а как следствие, из Совета Европы, а как следствие - вернуться назад в пещеры”. Историческая же составляющая заключается в том, что у КС есть возможность официально признать тот факт, что в России смертной казни больше нет. “Решение КС поставит точку в вопросе: “Мы – Европа или нет”, - сказал Барщевский и тут же добавил: "Бог с ней, с Европой, мы – суверенная страна, и это должно быть нашим суверенным решением”. “Я не считаю, что преступников нужно прощать в надежде, что они исправятся, но смерть для многих – это милость. Пожизненное заключение – вот кара, вот наказание – вечная жизнь в тюрьме, когда человек не может мечтать о том, что услышит птичек, увидит море, поиграет в снежки”.
Стоит отметить, что только Барщевский представил сторону общественного мнения в этом вопросе. Население, голосуя за высшую меру, имеет в виду такие преступления, как педофилия, наркобизнес, коррупция и терроризм, но при этом не понимает, что за эти деяния смертная казнь не предусмотрена вообще. Первые три, согласно Уголовному кодексу, не угрожают жизни человека (а только это является условием), а терроризм и вовсе исключен из перечня дел, которые может рассматривать суд присяжных. Таким образом, народ “приговаривает к расстрелу” только убийц, но “око за око” еще ни разу в истории человечества не привело ни к чему хорошему.
Заседание КС завершилось быстрее, нежели этого можно было ожидать. Решение, по обыкновению, будет принято в закрытом режиме. И оно не должно быть промежуточным, в вопросе о смертной казни, наконец, необходима точка. Откладывать уже просто неприлично. Согласно ст. 20 Конституции РФ высшая мера наказания носит временный характер и применяется “до ее отмены”. И, как справедливо отметил Михаил Барщевский, КС выпала почетная возможность официально заявить, что 20 статья исполнена. Примечательно, что больше никто – ни Госдума, ни президент, ни правительство - не осмелился (или не захотел) взять на себя подобную ответственность.
Юлия Никитина,
“Фонтанка.ру”
