«2012»: Конец света – это не такая уж фантастика

12 ноября в мировой и российский прокат выходит фильм «2012». $ 260 млн потребовались режиссеру Роланду Эммериху, чтобы с помощью новейших кинотехнологий стереть с лица Земли все города, страны и материки. Идею конца света помогли воплотить сотни актеров, а самый яркий образ создал Джон Кьюсак. Накануне премьеры режиссер и исполнитель главной роли ответили на вопросы «Культурной столицы».

12 ноября в мировой  и российский прокат выходит фильм «2012». $ 260 млн потребовались режиссеру Роланду Эммериху, чтобы с помощью новейших кинотехнологий стереть с лица Земли все города, страны и материки. Идею конца света помогли воплотить сотни актеров, а самый яркий образ создал Джон Кьюсак. Накануне премьеры режиссер и исполнитель главной роли ответили на вопросы «Культурной столицы». 

– У жанра «фильм-катастрофа» немалая история. Вы увлеклись им в надежде сказать что-то новое?

Эммерих: Скорее, сказать о вечном, только на новом уровне. И техническом, и художественном, актерском. Всех людей волнует идея Судного дня, и вообще в воздухе витает некая одержимость мыслью о конце света. Мы хотели поставить вопрос: что бы вы сделали, когда у вас осталось совсем немного времени для жизни на Земле? В такой момент не важно, какой ты нации, какого вероисповедания, богат или беден. В нашем фильме в Судный день стираются грани и различия между людьми. Отсутствие будущего изменяет отношение людей к настоящему. 

История не столь  уж фантастична, как может показаться. И дело не в том, что много веков  назад индейцы майя оставили календарь, в котором пообещали в 2012 году крах вселенского масштаба. И в предыдущем моем фильме «Послезавтра», и в «2012» речь о том, что если мы будем продолжать неправильно пользоваться ресурсами планеты, нашим воздухом, так как это делаем сейчас, то Судный день неминуем. Если не перестанем убивать друг друга, вести войны, можно не сомневаться, что Судный день придет раньше, чем мы его ожидаем.

Но, во-первых, я надеюсь, это случится не так ужасно, не с таким количеством жертв и разрушений, как в нашем фильме. А главное – даже если катаклизмы неминуемы, то мы верим, что в 2012-м закончится лишь очередная эпоха, эра, а человечество спасется и возродится. В конце нашего фильма больше нет никаких наций, разделения между людьми. Люди просто открывают ворота огромного корабля и всех пускают на борт.

Кьюсак: Да, это не совсем приключенческий фильм. В нем гораздо больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. Множество сюжетных линий, персонажей, характеров. Это очень масштабный фильм, мы на передовой в плане эффектов, технологий. Сняться в таком фильм – счастье для любого актера. Хотя я молюсь, чтобы всё, что показано на экране, никогда не сбылось в действительности.

– Вы верите, что кино способно не только развлекать, но и менять психологию зрителя?

Кьюсак: Зачем далеко ходить за примером? Я вырос в США, в годы холодной войны, когда кругом, в том числе и в кино, была жуткая пропаганда. Россия представлялась мне империей зла, Москва – чем-то вроде мрачного города Готэм из фильма «Бэтмен». И вот я в России, вижу совсем другие краски, лица. И в нашем фильме Россия представлена очень достойно. Президент России принимает участие в важном решении для всех. Через всю историю картины проходит русская семья. Олигарх Юрий спасает детей ценой собственной гибели. Русский пилот – самый мужественный парень. Я рад, что мы избежали негативных клише в отношении русских. Я уверен, что такие фильмы могут повлиять на сознание общества: им сопереживают миллионы зрителей по всему миру. Когда Роланд Эммерих снял «Послезавтра», такое понятие, как глобальное потепление, стало понятней многим, озабоченность этой проблемой возросла.

– Почему вы не решились показать «2012» в трехмерном формате 3D? Спецэффекты от этого могли бы выиграть.

Эммерих: Да, у продюсеров были мысли насчет версии в 3D, но мы на это не повелись. Знаете, мне лично не нравится идея трехмерного кино. Двухмерный формат помогает дистанцироваться от картинки на экране, а трехмерное изображение затягивает зрителя полностью. Мода на трехмерное кино все-таки отойдет. Конечно, в 3D останутся мульфильмы, картины для детей. Но реальные истории про реальных людей не будут востребованы в этой версии. Трехмерные очки портят настоящее кино. Когда я смотрю фильм, я не хочу думать, что происходит с моими глазами. Дайте мне возможность сопереживать киноистории. 

Кьюсак: Трехмерное изображение – это ведь тоже спецэффект. А с ними очень важно не переборщить. Когда мы снимали «2012», Роланда гораздо больше волновали актерская игра, персонажи, чем все эти сцены с разрушениями. 

– Роланд, в вашем фильме есть эффектная сцена, когда авианосец, гонимый гигантской волной, обрушивается на Белый дом, а название этого авианосца – «Джон Кеннеди». В чем смысл метафоры? 

Эммерих: Мне уже доводилось в кино уничтожать Белый дом, и второй раз я не мог сделать это каким-то банальным образом. Поэтому и решил вернуть Джона Кеннеди туда столь необычным образом.

– А как поживает ваш замысел картины о Второй мировой войне?

Эммерих: У меня действительно был такой масштабный проект, и я хотел, чтобы в нем сыграл Майкл Бэй. И сейчас с моим постоянным соавтором сценаристом Харольдом Клоузером мы работаем в этом направлении. В каком-то смысле, это последняя большая война, меня всегда притягивал этот период еще и потому, что я немец. Думаю, русским зрителям фильм о той войне будет тоже очень близок.

– Вы стали известны сначала в Германии, а потом, в отличие от большинства европейских режиссеров, очень быстро и органично влились в Голливуд. Как так получилось?

Эммерих: Я не лез из кожи вон, чтобы кому-то понравиться в Голливуде. Всегда делал то, что мне интересно, и счастлив, что продюсеры не ломали меня, не загоняли ни в какие стандарты. Сейчас живу в США, снимаю фильмы, мне это очень нравится, там весело. Но мне и в Германии нравилось работать. Правда, там мой бюджет был ограниченным, приходилось «урезать» свои фантазии. Вы думаете, нынешний бюджет – моя прихоть? Нет, просто всё просчитано, и ровно столько денег потребовалось для воплощения конкретной идеи. Нам повезло в том, что над нами не довлел никакой кризис, никакие цифры, всё было подчинено идее. Когда сценарий был утвержден, продюсеры спросили: «Сколько нужно денег?» В итоге они согласились на этот бюджет. Конечно, следующий фильм будет сложно запустить, тем более такой же масштабный. Тем не менее сейчас я работаю над картиной, возможно, не менее сложнопостановочной, хотя это и не фильм-катастрофа. Мой следующий фильм называется «Аноним», связан с Шекспиром. Начну снимать в марте.

Кьюсак: Да и мой новый фильм тоже не будет похож на «2012», так как Роланд пригласил меня в свой новый фильм.

Михаил Садчиков
Фонтанка.ру
Фото Михаила  Садчикова-младшего