Анатолий Праудин: «Проблема в том, что мы относимся к детям как к недоразвитым взрослым»

В Петербурге завершился Национальный фестиваль детских театров «Арлекин», имеющий репутацию детской «Золотой маски». Его итог шокировал общественность: «Арлекин» проходил в городе в седьмой раз, и впервые за историю форума жюри не обнаружило в конкурсной программе достойного претендента на Гран-при. Прояснить ситуацию «Культурная столица» попросила председателя жюри «Арлекина-2010», одного из ведущих российских специалистов по театру для детей и подростков, руководителя театра «Экспериментальная сцена», режиссера Анатолия Праудина.

– Анатолий Аркадьевич, прокомментируйте, пожалуйста, ваше нестандартное решение. Чем объяснить столь высокую требовательность жюри нынешнего «Арлекина»?

– Так что тут комментировать? Просто на сей раз фестиваль был интересен внеконкурсной программой. Это вполне традиционная вещь, которая случается на любом фестивале. Когда мы в последний день собрались и стали делиться впечатлениями, оказалось, что «Арлекина» надо давать художественному руководителю РАМТа Алексею Бородину за его потрясающую идею «черной комнаты». Черная комната – одно из камерных пространств Российского академического молодежного театра. Мы видели два спектакля, поставленные там молодыми режиссерами, учениками Сергея Женовача. Они выпустились буквально пару лет назад. Бородин их пригласил, дал им возможность самореализации, но с одним условием: эта реализация должна быть в пространстве детского спектакля. Два спектакля, показанные в программе «Арлекин-плюс» – «Бесстрашный барин» по Афанасьеву и «Почти взаправду» по сказкам Теллегена, – произвели действительно сильное впечатление. Это такой серьезный детский театр, где затрагиваются серьезные проблемы, актеры играют, как в драматическом театре, причем это актеры РАМТа – настоящие профессионалы. Всё это здорово убеждало. И получилось, что все члены жюри отметили именно эти две работы.

У нас был позыв к радикальному решению – дать Гран-при именно этим рамтовским спектаклям, но нам принесли положение о премии «Арлекин», и выяснилось, что сделать это невозможно, потому что на премию могут претендовать только конкурсные спектакли. Прими мы свое решение вопреки уставу, оно выглядело бы мальчишеством, неуместным чудачеством, и его всё равно бы никто не утвердил. Мы оказались в ловушке. Среди спектаклей основной программы, во-первых, не было явного лидера, во-вторых, ни один из них не мог претендовать на такой громкий титул. Национальная премия – это всё же не кот чихнул, тут должно быть потрясение или хотя бы событие.

– А почему так случилось, что два самых интересных спектакля оказались вне конкурсной программы? 

– По чисто формальным признакам – дате выпуска или почему-то еще. И мы решили, что ради поддержания престижа национальной премии, чтобы всем было понятно, что тут серьезный фестиваль, серьезный смотр, от вручения главной премии воздержаться. Раз уж конкурсные спектакли оказались просто хорошими, а не выдающимися. Но я думаю, мы уравновесили отсутствие Гран-при призами во всех других номинациях – лучшему режиссеру, актеру, актрисе и так далее.

Конечно, у нас возникли проблемы с членами экспертного совета, которые, на мой взгляд, правильно поступили в этой ситуации, начав активно защищать то, что они отобрали. С моей точки зрения, гораздо хуже, если экспертный совет вместе со всеми начинает обрушиваться на спектакли, которые сам же привез. Но и мы готовы продолжать обосновывать нашу точку зрения, если это понадобится. Большинство учредителей и участников с пониманием отнеслись к нашему решению.

– У меня сложилось ощущение, что эта ситуация не случайная, что российский театр для детей находится в глубоком кризисе. Так ли это?

– Нет, не так. Названные спектакли, впечатлившие жюри, говорят как раз об обратном. Это и есть новый театр для детей. И адрес у него есть – РАМТ, Черная комната. Так придите и возьмите его.

– Речь идет о единственном достойном детском театре на всю страну?

– Нет, он не один. Вот из Череповца приехал удивительный спектакль «Сны Томасины» режиссера Рубина. Он тоже внеконкурсный. Но это вполне внятное высказывание с хорошим актерским обеспечением. Да и спектакли конкурсной программы отнюдь не говорили о кризисе – это качественные работы, но не события. Да на любом фестивале так: одно-два события в афише, а остальное – контекст, фон. Нет, детский театр не только живет, но он ищет, нащупывает новый современный язык.

– В какую сторону, как вам кажется, должны двигаться эти поиски? В свое время вы озвучили свою теорию «театра детской скорби». Она осталась для вас актуальной?

– Конечно, осталась. Если подразумевать под этой программой создание честных, серьезных спектаклей. Я бы даже дальше пошел. Я бы убрал это разделение: нет театра детского и взрослого, а есть театр и не театр, извините за трюизм. Наверное, пора уже правду сказать. Лучшие образы детского театра – это спектакли, где затрагиваются самые взрослые проблемы. Проблемы жизни и смерти, например. Смерть – что это такое? Как это? Самые классические сюжеты, условно говоря, детского репертуара – это драматичнейшие коллизии. Ну вот, например, сейчас на фестивале в основной программе был спектакль о Малыше и Карлсоне. Ну, казалось бы, «Малыш и Карлсон» – детская классика. Но если подвергнуть этот материал жесткому анализу, то получается история о тотальном детском одиночестве, о невозможности взаимопонимания между взрослыми и детьми. А дальше – совсем уже страшная вещь: тот фантом, которого Малыш себе придумал, единственное, что может ему предложить, – это сделать шаг с подоконника и полетать с ним вместе. Мы просто, наверное, щадя незащищенные детские души, сильно упрощаем все эти истории, не подвергая их не только жесткому анализу, но вообще никакому. Вот и получается: бодро и ни про что. А если ко многим мифам и сказкам отнестись серьезно, там обнаруживаются жуткие темы. И наверное, ребенок был бы благодарен, если бы обнаружил, что взрослые думают про его проблемы, анализируют их, а значит, ищут возможности диалога. Когда это происходит, мы имеем настоящий детский театр. Когда не происходит – театр для недоразвитых взрослых. Мы же к детям относимся не как к людям, а как к недоразвитым взрослым. Вот в чем проблема.

– А за границей как дела с детским театром обстоят?

– Точно так же, по-разному. Но лучшие образцы – это диалог с детьми об их проблемах. А у них проблемы жесткие. И у них нет возможности их преодолевать – они слишком зависимы. Но я еще раз хочу вернуться к только что завершившемуся фестивалю. Я считаю, что нынешний «Арлекин» показал, что поворот к новому детскому театру начался – есть конкретный адрес и конкретные люди, которые этот театр начинают делать. Неважно, что это происходит не в Питере. Оно сюда придет. На следующем фестивале эта бородинская «черная комната» будет представлена более обширно. Но уже сегодня стало совершенно очевидно, что источник мы нашли. А уж за молодыми и мы, старики, подтянемся.

– Расскажите, чем лично вы сейчас занимаетесь в вашем театре «Экспериментальная сцена», почему так мало спектаклей у вас выходит?

– На самом деле, мы делаем много спектаклей. Для проката – да, мы выпустили в этом сезоне только один спектакль: вот только что была премьера «Фальшивого купона». Но лабораторно мы очень много работаем. Сделали спектакль по книгам Станиславского «Работа актера над собой» и «Работа актера над ролью», спектакль по освоению системы Михаила Чехова. Сейчас за Брехта взялись – «Покупка меди», третий учебник. Это тоже будет не прокатный спектакль, и снова будет казаться, что мы неактивно существуем. На самом деле, мы активно существуем, и актеры, с моей точки зрения, колоссально растут благодаря этому. Лабораторная работа необходима. Мы должны пробивать свои потолки.

– А в какой театр вы бы посоветовали отправиться с детьми сложного 14-15-летнего возраста?

– Пятнадцать лет – это уже тот возраст, когда человеку нужны просто хорошие театры. Они у нас в городе есть, и они все те же: Малый драматический театр, Александринка. Да в большинстве театров города есть два-три названия, которые можно рекомендовать для просмотра любому думающему человеку.  
 
Жанна Зарецкая
«Фонтанка.ру»
 
О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»