Эл Ди Меола: «Можно ненавидеть женщину, но не гитару»

В качестве одного из ярчайших оупен-эйров этого петербургского лета, несомненно, запомнится концерт выдающегося американского гитариста Эла Ди Меолы. Во дворе Михайловского замка раньше выступали танцевальные и драматические коллективы, но концертов, тем более звезды такого уровня, еще не было. За несколько минут до выступления музыкант дал эксклюзивное интервью «Фонтанке». А репортаж с концерта читайте здесь.

– Успели осмотреть Петербург? По Михайловскому замку хотя бы побродили?

– В Петербурге необычайная жара, поэтому стараюсь лишний раз не выходить из «Астории», тем более это уже третий мой визит в ваш удивительный город. Здесь, куда ни ступишь, везде история, везде такая красота. Невероятное место! А уж про Михайловский замок чего только мне ни говорили: что это мистический дворец, что здесь водятся привидения. За долгие годы гастролей я объехал весь мир, где только ни играл, но Петербург отличается от любого города планеты. Ради эксклюзивного концерта здесь я даже нашел «окно» в своем европейском туре и прилетел из Парижа на пару дней. Для меня огромная честь – быть первым артистом, выступающим в Михайловском замке. Таким образом и я становлюсь частью истории вашего города. Несмотря на жару, мы провели интенсивную репетицию, а с экскурсией по замку решили не торопиться, чтобы не расплескать эмоций, необходимых для большого сольного концерта в двух отделениях.

– Судьба сводила вас с такими выдающимися музыкантами, как Чик Кориа, Джон Маклафлин, Жан-Люк Понти, Пако де Лусия, Стэнли Кларк. Интересно, с кем-то вы сохранили дружеские отношения?

– Мой друг – Ларри Кориэл: он отличный парень. А вообще есть разные степени дружеских отношений. Для музыканта друг – тот, с кем тебе комфортно, кому ты нравишься сам по себе и кому нравится твоя игра. Такое встречается очень редко, потому что в музыкантах доминирует эгоистическое начало. С очень немногими мне было комфортно и на сцене, и в обычной жизни. Поэтому я так рад, что с участниками моей нынешней группы мне хорошо.

– А с Леонидом Агутиным вы расстались друзьями после того, как в 2005 году сделали совместный проект?

– С Леней по-прежнему общаемся, дружим. Хоть и гласит легенда, что мы встретились случайно на одной из вечеринок в Нью-Йорке, на самом деле всё было немного не так. Мой хороший знакомый-украинец привез мне записи Лени Агутина, попросил послушать, высказать свое мнение и предложил сделать что-то вместе. В 2005 году мы записали совместный альбом «Cosmopolitan Life», который держался несколько месяцев в горячих джазовых десятках Европы и Америки и был назван критиками «музыкальным мостом между культурами». Проект оказался очень успешным, хотя я не знаю, насколько хорошо диск продавался в России. Мне кажется, этого вообще никто не знает: пиратство у вас процветает. Но русские хорошо осведомлены о нашем проекте, потому что везде находятся слушатели из России, которые напоминают мне о дуэте с Леней Агутиным.

– В общем, вы, маэстро джаза и рока, не пожалели, что связались с российской поп-звездой?

– Это было правильным шагом. Для Лени наш проект стал хорошей возможностью выйти за рамки стиля, где он раньше пребывал. Нужно отдать ему должное: Леня попытался направиться в более утонченное, гармоничное русло. Я считаю, у нас получилась очень качественная поп-музыка.

– А продолжение возможно?

– Этого никто не знает. Но могу сказать, что буквально пару дней назад мы с Леней снова что-то вместе сделали, впервые за несколько лет. Пересеклись в Вене, на частной вечеринке. Моя группа и группа Лени отыграли свои сеты, а в финале мы вспомнили несколько композиций из альбома «Cosmopolitan Life», причем сыграли вместе с известным флейтистом из Кубы Орландо Валле по прозвищу Марака. Концерт был успешным, и я как раз подумал, что вполне можно бы собраться в студии (я, Леня, Марака, еще пара инструменталистов) и сделать что-то интересное.

– Ваш друг Леня не так давно дал концерт в Гаване, на Соборной площади. А вам доводилось там выступать?

– Нет, еще нет. Очень хочется, меня приглашали, но в тот момент я работал над другим проектом. Было бы здорово поехать в Гавану, потому что там корни музыки, которую я люблю и играю. Я ведь вырос на живой музыке клубов Нью-Йорка, и мне до сих пор интересно постигать язык живого ритма.

– Правда, что Агутин стал вашим соседом в Майами-бич?

– Леня приехал ко мне и влюбился в это место на берегу океана, где так легко дышится и пишется. И купил там дом. Теперь мы живем всего в нескольких домах друг от друга. В нашем районе очень много русских, украинцев, так что иногда я, американец, сам чувствую себя в Майами гостем.

– В нынешней программе вы исполняете несколько композиций из репертуара Астора Пьяццоллы. А вы ведь были хорошо знакомы с аргентинским гением танго?

– Когда я встретился с Астором, это было похоже на встречу с родственником, скажем, с любимым дядей. Он был очень сердечен и добр по отношению ко мне, как будто мы знакомы тысячу лет. Причем он оказался в большей степени осведомлен о моей музыке, чем я – о его. Меня впечатлило то, как Астор, этот уже немолодой человек, мэтр, меня встретил, и я захотел углубиться в его музыку. Могу сказать, что именно погружение в творчество Пьяццоллы помогло мне приблизиться к пониманию того, что называют «душой музыки».

– А для меня стало сюрпризом, что вы любите Rolling Stones, о чем сказали в одном из интервью.

– Мне больше по душе Beatles. А о «Роллингах» я обмолвился потому, что зашел разговор, мол, любой артист вынужден играть на концертах прежде всего старые хиты, ибо этого хочет публика. И я сказал: представьте, если «Стоунз», например, будут играть песни только с последнего диска или даже последних пяти дисков. Никто не захочет это слушать! Всем подавай ранние хиты! Очень важно для поп-исполнителя играть то, что хочет слышать аудитория, несмотря на то хочет ли он этого сам.

– Кстати о желаниях. Говорят, вы хотите писать музыку для кино.

– Мне нравится эта идея, думаю, однажды это случится, но, скорей, в России, чем в США. Потому что в Голливуде кинокомпозиторы – как закрытый клуб, как мафия: одни и те же лица. В этот клуб невозможно попасть со стороны, сколь бы талантлив и успешен ты ни был.

– Во время нашего разговора вы перебираете струны и так нежно обнимаете свою гитару. А случались моменты, когда вы ненавидели свою гитару, были готовы разбить ее?

– Можно ненавидеть женщину, но не гитару. Гитара – это единственная женщина, которая хороша всегда, она доставляет удовольствие всё время.

– А что за инструмент у вас сейчас в руках?

– Гитара сделана в Испании, называется «Кондо». Сделана по спецзаказу для меня. Новая, ей всего около года. Если исчислять какими-то суммами, то она стоит десять тысяч евро. Но у такой гитары нет цены, как у друга, как у единственной женщины.

Михаил Садчиков
«Фонтанка.ру»

Фото Михаила Садчикова-младшего.

Репортаж с концерта Эла Ди Меолы читайте здесь

Анонсы концертов, репортажи, рецензии и интервью с музыкантами читайте в рубрике «Музыка»