Кириллу Лаврову – пароходу и человеку

Сегодня народному артисту СССР Кириллу Юрьевичу Лаврову исполнилось бы 85 лет. К юбилейной дате приурочены два значительных события: уход в море арктического танкера «Кирилл Лавров» водоизмещением 70 тысяч тонн и открытие мемориальной доски на доме 1 по Мичуринской улице, где артист жил с 1967 по 2007 год. Дата – повод вспомнить уникальную жизнь в искусстве.

Актерская профессия – всегда жребий. Как экзамен. И Кирилл Лавров изначально вытянул самый трудный билет. На экране он играл героев нашего времени. Лавров не обладал ни атлетической фигурой Евгения Урбанского, ни ослепительной внешностью Вячеслава Тихонова, ни пробойным обаянием Николая Рыбникова. Обаяние его было скромным, ненавязчивым, внешность, что называется, невыдающейся. Невысокий, без рельефных мышц, он был именно таким, каким и должен был быть советский герой – простым, не выделяющимся из строя парнем, про которых детям читали стихи: «Много в столице таких же значков, каждый к труду-обороне готов». Лавров был призван в строй положительных героев насквозь фальшивой эпохи соцреализма и умудрился среди них выглядеть подлинным. На крупных планах обнаружились мальчишеский азарт, дерзкие, хулиганские искорки в глазах. Даже у национального достояния товарища Башкирцева, списанного с Сергея Королева («Укрощение огня»). Маска «истинного партийца», впрочем, иногда заменяла лицо артиста, но к лицу не приросла. Уберег, скорее всего, театр – БДТ Георгия Товстоногова.

В нем Лавров начинал именно с мальчишек, идеалистов-оболтусов с милейшей улыбкой и острым прищуром. Актерского образования он так и не получил, хотя и был сыном знаменитого украинского артиста. После войны приехал в Ленинград – и тут уже все нужные уроки профессии усвоил, работая в лучшей труппе страны, у большого мастера режиссуры Товстоногова. В тех сценических ролях Кирилла Лаврова, что вошли в хрестоматии театральных институтов, кстати, положительных нет. Наоборот, это, по большей части, негодяи. Но Лавров их играл роскошно: без карикатурности, умницами, хладнокровными игроками. Молчалин в товстоноговском «Горе от ума» выглядел зрелым и опытным карьеристом – практичным и цепким, он наставлял Чацкого – Юрского с высоты собственного опыта и значительных достижений, чихвостил, как несмышленого юнца. Лавровский Городничий в «Ревизоре» был типичным гоголевским чиновником, Зевсом местечкового значения – он по нотам закипал яростью, в совершенстве владел интонациями лицемерия, вызывал животный ужас у своей провинциальной «паствы» и сам испытывал такой же перед вышестоящим начальством: от него в финале и погибал так до отчаяния нелепо. В образе хозяина ночлежки Костылева из горьковского «На дне» Лавров выдавал феноменологию человеческой низости с дотошностью первоклассного психолога.

С возрастом в Лаврове произошла та же удивительная перемена, что и в Клинте Иствуде: черты его лица обрели какую-то неодолимую притягательность. Лавров словно бы отошел от всяких социальных игр и погрузился в размышления о вечности – как его старец-летописец Пимен из «Бориса Годунова». В посттовстоноговские времена роли вообще стали теплее, человечнее. Президент в «Коварстве и любви» Темура Чхеидзе – обычно его играют расчетливым подлецом – у Лаврова выходил железным правителем, полностью отрекшимся от личного: жертвуя сыном, он почти сходил с ума, но сверхчеловеческое сознание долга помогало реанимироваться в считаные секунды. Маттиас Клаузен из спектакля «Перед заходов солнца» выглядел седым мальчишкой, на старости лет ринувшимся в любовь, как в штормовой океан, без оглядки и страха.

После смерти Товстоногова Лавров сыграл еще одну важнейшую в истории театра роль, – роль художественного руководителя театра, осиротевшего после смерти отца. В театре, ставшем домом, он никогда не чувствовал себя хозяином, только хранителем. С первого и до последнего дня он искал для БДТ предводителя-режиссера, тщетно, а сам держал оборону и удержал: новаторы-экстремисты вроде Кирилла Серебренникова, Нины Чусовой и Василия Сенина к петербургской Большой драме не приблизились. Неудачи в лавровском БДТ– да, были, и много, но не больше, чем в других театрах. Не было откровенной попсы, не было самодеятельных кичей. Лавров был награжден Высшей российской театральной премией «Золотая маска» в номинации «За честь и достоинство» – и трудно во всей стране разыскать более достойного этой награды лауреата. 

В годы руководства БДТ – с 1989 по 2007-й – Лавров выглядел смертельно уставшим человеком. Роль была для него непосильной, мучительной, но никто другой сыграть ее не мог. И Лавров, осунувшийся, резко постаревший, ежедневно шел в кабинет худрука, думал о репертуаре, общался с чиновниками. Что характерно, в бане с власть имущими не парился и в кабинеты их старался не ездить. Большие начальники приезжали к нему сами. Рассказывают, что в последние дни на больничной койке он продолжал вести переговоры о капитальном ремонте БДТ. Впрочем, «переговоры» – это слово в данном случае неточное. «Где деньги?!» – кричал Лавров вместо приветствия, едва вошедшему в палату руководителю серьезного федерального учреждения, и тот мямлил оправдания, как двоечник на ковре у директора. Нужные бумаги, разумеется, подписал.

А вот с кем Лавров действительно вел переговоры, долгие, настойчивые, так это с режиссером Темуром Чхеидзе, но он упорно, до самой смерти Лаврова, отказывался принимать театр. Еще Лавров просил у Чхеидзе хоть одну комедию в репертуар. А, отчаявшись выпросить, сам разыскал хорошую английскую комедию про четверых актеров в доме престарелых, позвал с собой выдающихся коллег – Алису Фрейндлих, Зинаиду Шарко, Олега Басилашвили, с которыми за десятилетия существования на одной сцене, научился общаться без слов, – и каждый раз, когда шел спектакль «Квартет», эта великолепная четверка мужественно, отчаянно и вызывающе талантливо шутила над немощью и бессилием своих персонажей, с азартом школьников придумывая гэги о старческом маразме. В этом спектакле в роли инфантильного оперного певца в отставке Реджинальда Педжета, большого любителя мармелада, который сохранил чистейшую юношескую любовь к жене, покинувшей его в день свадьбы целую жизнь назад, безнадежно больной Кирилл Лавров вышел на сцену БДТ в последний раз 24 марта 2007 года.

Его не стало 27 апреля, и в этот день закончилась эпоха руководителей театра, которые ощущали себя не менеджерами, а капитанами, всем своим существом сросшимися с кораблем, отвечающими за каждую мелочь на нем, за курс, за каждого подчиненного. Брали не связями, а исключительно достоинством, и лично, глубоко, до прекращения всяких отношений могли оскорбиться за неуважение к театру.

Жанна Зарецкая
«Фонтанка.ру»

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»