Большинство из моих московских друзей и знакомых давно и страстно желало избавиться от мэра Юрия Лужкова, правду о котором нам мужественно рассказали те самые федеральные телеканалы, которые до этого столь же мужественно долгие годы ее скрывали.
Но вот, наконец, справедливость восторжествовала – друг пчел, строителей, Церетели и Кобзона, просидевший на своем месте даже дольше, чем Леонид Брежнев, с позором отставлен. И что же – на его место придет поборник свободы, демократии и прав человека? Человек, любящий и знающий Москву и ее проблемы, и неравнодушный к нуждам москвичей? Тот, наконец, кого они сами хотели бы видеть на этом месте?
Ответ уже известен: 21 октября мэром Москвы станет вице-премьер Сергей Собянин, главное достоинство которого заключается в том, что он – «человек Путина», в своей федеральной карьере обязанный ему решительно всем и первым бросавшийся поддерживать все путинские инициативы.
Человек, о деятельности которого в Совете Федерации (где он в 1998-2000 годах возглавлял комитет по конституционному законодательству), не осталось почти никаких следов, и которого те, кто работал с ним в комитете, усмехаясь, называют «никаким».
Человек, который после отставки Бориса Ельцина первым от имени движения ОВР заявил, что его лидер Евгений Примаков не будет претендовать на президентский пост, а в мае 2000 года одним из первых поддержал предложенную Владимиром Путиным реформу Совета Федерации (губернаторов и спикеров сменили назначенные ими «представители»).
Человек, который в сентябре 2004 года первым (в тот же день!) поддержал предложение Путина об отмене выборов губернаторов, первым из губернаторов сложил свои полномочия до выражения президентом доверия к нему, первым высказался за продление президентского правления до семи лет, а ранее первым из губернаторов вступил в «Единую Россию».
Человек, который, будучи губернатором Тюменской области, провел «монетизацию льгот» еще до того, как она была объявлена федеральным законом, и установил такой контроль над СМИ, что когда в Тюмени пенсионеры, недовольные «монетизацией», перекрыли движение, об этом в прессу не просочилось ни слова.
Человек, который живет в Москве всего пять лет, причем – занимая должности главы президентской администрации, а потом вице-премьера. То есть, живущий в мире, параллельном тому, в котором существует подавляющее большинство москвичей. В надежно охраняемом ФСО и предельно уютном мире, где нет ни пробок на дорогах, ни очередей в поликлинику, ни текущих крыш и дырявых труб, ни поборов в школах и детских садах, ни вымогательства чиновников, ни произвола милиции…
Наконец, человек, которого по опросу «Эха Москвы», хочет видеть мэром 8% москвичей, а по опросу «Коммерсанта» - и вовсе 3%.
«Он возглавлял избирательный штаб Медведева!» - сообщают нам в качестве одного из аргументов в пользу усаживания Собянина на столичное правление. Если кто помнит то, что у Медведева называлось «избирательной кампанией» - страшно подумать, какая «тяжелая» работа досталась Собянину.
«По образованию Сергей Семенович юрист, и это позволит ему более эффективно решать проблемы борьбы с коррупцией и защиты прав граждан», - радуется вице-спикер Госдумы от «Единой России» Вячеслав Володин. В милиции у нас очень многие имеют юридическое образование – как там насчет «защиты прав граждан» и «борьбы с коррупцией»?
Хочется спросить у тех, кто особенно громко требовал от президента отставки Лужкова, громко заявляя, что ежели он этого не сделает – значит, он тряпка, и об него можно вытирать ноги: вы этого хотели?
Вам не нравилось шило? Получите вместо него мыло. Вам не нравилась «Интеко»? Получите вместо нее родные и близкие для нового мэра по его ханты-мансийскому прошлому «ЛУКойл» и «Сургутнефтегаз». Вам не нравился старый барин? Извольте получить нового, которому, в отличие от старого, доверяет президент…
Мало кто, заметим, задает простой вопрос: а с какой стати доверие или недоверие президента вообще должно что-то значить? Никого в Калифорнии не волнует, доверяет или не доверяет Барак Обама Арнольду Шварценеггеру (с которым они к тому же состоят в разных партиях): важно лишь то, доверяют ли ему жители Калифорнии. Или губернатору Техаса Рику Пери. Или еще двум десяткам губернаторов-республиканцев: предложение смещать их по такому основанию, как «утрата доверия президента», вызвало бы в Штатах гомерический хохот.
Между тем, пока такое основание - как для назначения, так и для отставки губернатора - будет присутствовать в российском законодательстве, любой губернатор, само собой, и будет заботиться не о доверии граждан, а только о доверии президента. А на интересы граждан ему будет ровным счетом наплевать. Что мы и наблюдаем на протяжении последних шести лет – с тех пор, как отменили губернаторские выборы. И менять губернаторов будут не тогда, когда они осточертеют гражданам, а только тогда, когда они чем-то не устроят президента. И каждый следующий - по старой традиции - будет оказываться хуже предшествующего.
Так будет повторяться, пока не изменится система – и надо понимать, что если следующий питерский губернатор будет определяться исключительно в Кремле, может настать время, когда о правлении нынешнего губернатора придется вспоминать, как о временах свободы и демократии…
Впрочем, то, что сейчас очень многими представляется «волшебной палочкой» - возвращение прямых выборов губернаторов - тоже не следует переоценивать. Это мы тоже уже «проходили» - и именно выборы глав регионов, которые считали себя получившими мандат прямо от населения, всевластными «первыми лицами», никому не подконтрольными и не подотчетными, привели к установлению десятков авторитарных режимов «местного значения», где подавлялась оппозиция, фальсифицировались выборы, и процветал только бизнес, связанный с властью. Что, по сути, и стало началом уничтожения демократии в стране – впоследствии накопленный опыт был просто расширен до национальных масштабов.
Поэтому выход видится не столько в возврате прямых выборов (которые, впрочем, конечно же, лучше, чем нынешняя система фактического назначения, то есть утверждения единственной кандидатуры, предложенной президентом, под угрозой роспуска регионального парламента), сколько в «отключении» президента и правительства от формирования региональной исполнительной власти. А это достигается отнюдь не только прямыми выборами губернаторов – но и переходом к «парламентским республикам» в регионах, когда правительство (во главе с губернатором) назначается парламентом без всякого участия федеральной власти. И потом именно парламентом и контролируется (и им же, при необходимости, снимается) – что, как показывает мировой опыт, надежно заставляет исполнительную власть следовать интересам избирателей.
Собственно, это – отказ от «вертикали», когда губернаторы и де-факто и де-юре подчинены президенту, и называется федерализмом. А если сохранять нынешнюю систему – честнее будет поменять Конституцию, вычеркнув из нее это слово. Впрочем, как и другие слова – например, «социальное государство»…
Борис Вишневский
