«Бал вампиров» в Театре музкомедии: Сумерки и кумиры

В Петербурге отыграли первый блок (12 представлений подряд) «Бала вампиров» - мюзикла Романа Поланского по его же фильму, черной комедии 1967 года. За 14 лет своего существования мюзикл этот стал одним из самых знаменитых в Европе. Россия приобрела австрийскую версию «Бала». Спектакль – результат работы с российскими актерами интернациональной постановочной бригады, благословленной маэстро Поланским. И уже можно сказать, что риск директора Театра музкомедии Юрия Шварцкопфа оправдан: это невиданный доселе в России уровень постановки в названном жанре.

До сих пор г-н Шварцкопф по лицензии переносил на свою сцену венгерские оригинальные версии более или менее знакомых в России оперетт, прежде всего Имре Кальмана. Политика эта работала практически безотказно – секрет легкого жанра оказался воспринят русскими артистами на ура и Театр музкомедии возродился буквально из пепла, точнее, из нафталина советских и постсоветских поделок. Шварцкопфу этого оказалось мало, он принял совсем уж радикальное репертуарное решение – и попал, что называется, в яблочко.

В своем почтенном возрасте он проявил исключительную чуткость ко времени. Он учел и повальное увлечение молодого поколения вампирской темой после выхода на экраны нескольких частей голливудской сумеречной саги. И то, что, в отличие от фильма Поланского «Бесстрашные убийцы вампиров», его мюзикл, хоть и остается черной комедией, но все же изрядно романтизирует зло: тому способствует музыка Джима Стейнмана, и в частности дуэт графа-кровопийцы и его юной добровольной жертвы – адаптированный для «Бала вампиров» хит Total Eclipse of the Heart, с которым Бонни Тайлер стала лауреатом Грэмми в 1984 году. Учел г-н Шварцкопф и то, что хоть мюзикл «Бал вампиров» никак не назовешь первым по спецэффектам ни в Европе, ни тем более в мире, в нем есть история со многими составляющими, вполне органичными для национального сознания: в частности, тут органично уживаются физиологическая страсть и бунт против лицемерной морали. Словом, у этого мюзикла есть нерв, способный задеть за живое не только юных фанатов готики, но и более зрелую публику.

Впрочем, надо сказать, что художник Кентауэр (Венгрия) заставил буквально задышать рисованные готические горные пейзажи и выстроил суровую красоту интерьеров старинного замка так, что она не забивает актеров, а  выглядит практически идеальной рамкой для вокальных и танцевальных эпизодов.

Работа музыкального супервайзера Майкла Рида (Великобритания) и хореографа Денниса Каллахана (США) вывела российских артистов на европейский уровень, ну или, точнее сказать, привила им ту культуру мюзикла, которой в Европе учат с подросткового возраста в специальных школах. Говорит это, разумеется, не только о том, какие молодцы европейцы, но и о том, что российская классическая школа вполне легко модулируется в современные стили и жанры. Тут же, однако, стоит сказать, что в «Бале вампиров» участвуют не только и не столько артисты труппы Театра музкомедии, сколько российские артисты, прошедшие особый кастинг.   

Стихи либреттиста Михаэля Кунце (Германия) перевела на русский язык Сусанна Цирюк. В результате история о том, как невинная милашка-дочка разгульного хозяина постоялого двора сбежала к 300-летнему вампиру-аристократу, превратилась в стройный рифмованный рассказ, весьма корректный по отношению к подлиннику и отлично ложащийся на музыку Джима Стейнмана. Более лирично и гармонично по отношению к немецкой версии зазвучали все без исключения арии и дуэты, так что один из самых авторитетных экспертов по «Балу вампиров» - немецкий актер Кевин Тарт, играющий графа фон Кролока уже 11 лет и приехавший на премьеру в Петербург, - высказался в том духе, что русский язык гораздо больше подходит для этого мюзикла, чем немецкий.

Так или иначе, большинство составляющих мюзикла, переместившись с венской почвы на петербургскую, качества не утратили. То есть со стороны шоу «Бал вампиров» задачу полностью выполняет. Вопросы остаются к собственно истории, поскольку мюзикл все же не кабаре и требует внятности повествования, а также полноценных драматургических образов. В этом и есть главная загвоздка российских мюзиклов вообще: отдельно танцующих или отдельно поющих артистов найти можно, а вот, условно говоря, синтетических талантов не отыскать. Совершенно очевидно, что режиссер-постановщик Корнелиус Балтус (Голландия) преуспел, разрабатывая комическую линию - она и самая легкая. Съехавший на теории фактов и научного прогресса старый охотник на вампиров профессор Абронсиус (Андрей Матвеев), похотливый хозяин постоялого двора, он же любящий папаша Шагал (Константин Китанин), его необъятная ревнивая жена Ребекка (Манана Гогитидзе), пасущая мужа со скалкой денно и нощно, слуга вампира горбатый оборотень Куколь (Александр Чубатый) еще ряд столь же немудреных героев – это практически комедийные маски без вторых и тем более третьих планов. Так же простодушен и потому вызывает бездну сочувствия воздыхатель Сары Шагал, ученик профессора Альфред Георгия Новицкого (в фильме его сыграл сам Поланский). Но чтобы сыграть пробуждение в дурехе Саре темных страстей, актрисе Елене Газаевой - при всем ее очаровании - уже требуется режиссерская помощь.

Про графа фон Кролока, которого играет московский артист Иван Ожогин, пока понятно лишь то, что он получает искреннее удовольствие от всех тех благ, которые обеспечивает ему положение бессмертного и клыкастого хозяина роскошного готического замка. Прежде всего – от власти над людьми. Возможно, впрочем, что герою передается эмоция актера, которому досталась наконец столь эффектная роль, достойная его изумительного голоса. Магия голоса у Ивана Ожогина есть, тут не поспоришь, - ей поддался даже оказавшийся на премьере выдающийся дирижер Ричард Бонинг, работавший в тот момент в жюри конкурса молодых оперных певцов Елены Образцовой. К голосам начинающих оперных певцов, как он сообщил автору текста, у него были серьезные претензии, а вот для Ивана Ожогина у него нашлись исключительно комплименты. Но если подумать о том, что образ вампира фон Кролока, - центральный для всей истории, то тут совершенно необходима еще и магия образа, которой пока нет. Да и образа-то как такового нет - г-ну Корнелиусу Балтусу, очевидно, даже в голову не пришло вместе с артистом заняться этой серьезной работой. Он вообще не погружался в нюансы образов, посчитав своим делом эффекты – каждый шаг и жест каждого из персонажей, и в особенности графа-кровопийцы, и вправду обставлен на высшем уровне. К форме, как говорится, претензий нет.

Но как ни крути, а вопросы: чем увлек Сару жуткий граф фон Кролок, пугающий всех вокруг, какие внутренние перемены с графом и Сарой происходят во время того самого дуэта «Кромешная тьма», довольно длинного по времени, что вообще заставляет этого графа приходить к могилам и терзаться (а этого требуют текст его центральной арии и музыка Стейнмана), если он «не чувствует раскаяния за то, что совершил», - это вопросы неформальные и требуют ответа. Здесь уместно вспомнить хорошее актерское профессиональное понятие «непрерывность переживания», которое в мюзикле не отменяется, иначе он превращается в серию эстрадных номеров.

Тут вот мне говорят, что Иван Ожогин слишком молод для роли графа. С одной стороны, упомянутый выше звездный вампир Кевин Тарт ему и в самом деле в отцы годится. С другой, если взять за образец мизантропизм лорда Байрона, всегда модный и актуальный для думающих соотечественников, его же, Байрона, личный ад и то, что в образе вампира-отшельника он видел одного из своих литературных двойников, то возраст протагониста нашего «Бала вампиров», получается, в самый раз. Впрочем, образцов может быть сколько угодно – тут актеру вряд ли стоит советовать, там более что образование у него вполне убедительное: ГИТИС, курс Александра Тителя и Игоря Ясуловича. Да и некоторое время есть, чтобы сотворить из своего графа фон Кролока настоящего кумира, – следующий блок представлений «Бал вампиров» будет показан в Петербурге на сцене Театра музыкальной комедии с 7 по 16 октября.

Жанна Зарецкая,
«Фонтанка.ру»
Фото: пресс-служба Театра музыкальной комедии

О других театральных событиях в Петербурге читайте в рубрике «Театры»