«Коломбиана»: Гоп-стоп

Рассматривать фильм «Коломбиана», вышедший в петербургский кинопрокат, как созданный режиссером Оливье Мегатоном – значит унижать последнего, воспользовавшись его слабостью. Не то чтобы слабость эта была минутной, не то чтобы простительной: зовут ее Люк Бессон, и «Коломбиана» – уже второй (после «Перевозчика-3») спродюсированный им фильм Мегатона. Однако достаточно посмотреть, например, «Красную сирену», чтобы удостовериться: режиссерские кондиции Мегатона некогда были куда выше, чем тот тяп-ляп в ритме хип-хоп, что продемонстрирован в обоих последних подписанных им фильмах. Это стопроцентно продюсерское кино, в котором режиссер – лишь наемный работник; подлинный автор «Коломбианы» – Бессон.

Возможно, из всех деятелей мировой киноиндустрии лишь Уве Болл является в той же мере (пусть и в ином роде) железным гарантом неликвидности продукта, что и Люк Бессон. Это талант, господа, подлинный и редкий, как бледная спирохета в XV веке: низводить до нуля ценность всего, к чему прикоснешься. Нужно обладать особой индивидуальностью, чтобы загубить, скажем, коммерчески беспроигрышный материал «Бандиток». Речь не о смысле, не о содержании; обладая тонкостью и вкусом отбойного молотка, сложно претендовать на создание Сикстинской капеллы, – да он и не претендует, да от него и не ждут. Но, право же, изготавливать отбойным молотком матрешек немногим сподручнее.

«Коломбиана» (которая, впрочем, всего-навсего «Колумбийка», если без понтов) по устройству своему – типичный бессоновский продукт. Построенный, как и положено жанровому фильму, на архетипических образах и фабульных ходах, но – в отличие, скажем, от голливудской продукции класса «А» – не уточненных, а уплощенных, без детализации, с расчетом на чистую и грубую энергетику примитивнейших из киноприемов. Истерический и претенциозный монтаж поперек всех правил кинограмматики (особенно это заметно в эпизоде любимого Бессоном паркура, на сей раз среди юниоров); плоские фронтальные мизансцены, от которых, помнится, уже Чаплин отказался на третий год своей карьеры (тому скоро сто лет минет); движение камеры строго вослед героям и ни на дюйм в сторону; полное пренебрежение сугубо коммерческими качествами: фотогенией, ритмом, ударной драматургией… Бессменным поклонникам простоты, которые не усмотрят в этом описании ничего «криминального» и сочтут, что я непременно хочу Бергмана (ведь никто так не горазд на презрение и высокомерие, как любители простоты), можно лишь напомнить, что простота – это совсем не обязательно девочка-одуванчик или веселый пейзанин. Замашки дворового хулиганья тоже несложны – и дело в том, что это как раз тот самый случай. Честные, как гоп-стоп, фильмы продюсера Люка Бессона сняты в стилистике быкования. Очень популярный в нашей синагоге отходняк.

В истории про маленькую сиротку, которая много на себя взяла, выросла в киллершу-котяру и ну мстить колумбийской мафии за всё поруганное, тонкие ценители усматривают параллели с «Никитой». Однако – помимо того что «Никита» задала популярнейшую жанровую модель, по которой кто только не работал, вплоть до покойного гения Рауля Руиса, – «Коломбиана» и тут в проигрыше. Когда Бессон, будучи еще режиссером, хоть уже и плохим, снимал свой первый боевик, в нем еще хватало не только амбиций, но и стильности: в «Никите» были и белые стены, и ниоткуда возникающий Жан Рено, и финал, открытый не потенциальным сиквелам, а просто, по-честному, открытый. Никита уходила из фильма не навстречу грядущим свершениям, а перерастая – сюжетно и психологически – жанровую схему. Героиня Зои Салдана никуда вырасти не в состоянии и потому вполне поддается переизданию. Девица с, прямо сказать, большим коммерческим потенциалом, который всегда обеспечивается заменой биографии на тотальное алиби детской травмы. Да мы таких ежедневно встречаем, что уж тут.

Во всем этом синтетическом вареве из штампов и генно-модифицированного адреналина есть, пожалуй, лишь один эпизод, в котором присутствует хотя бы намек на некую содержательность. Сцену первого заказного убийства в тюрьме опытный синефил без колебаний интерпретирует как оммаж – и не на уровне кивка, а развернутый и подробный – иконе феминистского боевика, великолепной Мюзидоре, Ирме Веп из «Вампиров» Луи Фейада. (Это, впрочем, за пределами Франции эти названия знакомы лишь синефилам, во Франции они – часть общей культуры, к тому же сравнительно недавно «освеженные» в памяти зрителей благодаря «Ирме Веп» Оливье Ассаяса.) Когда Зои Салдана, переодевшись в обтягивающее трико, спасается от преследователей-законников по плоской крыше на фоне неба, благородная тень Мюзидоры неожиданно ложится на общую убогость происходящего. Проблема лишь в том, что подобные отсылки подобный фильм спасти всё же не в состоянии. Это как крестик на бычьей шее громилы. Ну этот, с гимнастом.

Алексей Гусев,
«Фонтанка.ру»

Фото: «Парадиз».

О новостях кино и новинках проката читайте в рубрике «Кино»