ПоделитьсяВосемь с половиной лет лишения свободы — такой приговор вынес Выборгский районный суд ветеринару Александру Шпаку, который продал шесть флаконов с лекарственным препаратом кетамином, как он предполагал, собрату-ветеринару. А на самом деле — сотруднику госнаркоконтроля. Коллеги осуждённого возмущены таким сроком за наркоз для кошек, в то время как борцы с наркотиками считают, что пресекли крупный канал поставки психотропных веществ.
Кетамин прогремел в 2003-м
Впервые кетамин, используемый в основном в ветеринарии, стал известен широкой общественности в 2003 году. Именно осенью того года госнаркоконтроль внезапно обнаружил, что препарат, который в то время использовался в качестве основного средства наркоза большинством ветеринаров, ещё с 1998 года включен в список наркотических веществ, а из списка лекарственных препаратов, используемых в ветеринарии, исключён. Результатом деятельности московских борцов с наркобизнесом стало шесть уголовных дел по обвинению врачей. Сотрудники наркоконтроля вызывали ветеринаров на дом (в том числе в собственные квартиры) и даже непосредственно в офис службы под предлогом оказания помощи собакам и кошкам, а после того, как ветеринар набирал в шприц раствор кетамина, производили задержание и изъятие.
Ветеринарная общественность забурлила. В результате значительного резонанса в конце 2004 года кетамин был вновь включён в список лекарственных препаратов, используемых в ветеринарии. Верховный суд Российской Федерации в пункте 15 постановления пленума от 15 июня 2006 года № 14 прямо указал, что «в тех случаях, когда лицо в целях лечения животных использует незаконно приобретенное наркотическое средство или психотропное вещество (например, кетамин, кетамина гидрохлорид), в его действиях отсутствуют признаки преступления, влекущего уголовную ответственность за незаконный сбыт этих средств или веществ».
С того времени применение кетамина хотя и разрешено, но связано со значительными сложностями. Использование кетамина и его солей разрешено только юридическим лицам. По словам сталкивавшихся с этим ветеринаров, требования госнаркоконтроля для получения соответствующей лицензии весьма серьёзны: комната для хранения наркотических и психотропных препаратов должна иметь капитальные стены, две двери (полностью металлическую и решетчатую), двухуровневую систему сигнализации с выводом на пульт вневедомственной охраны. Расходы только на переоборудование помещения могут достигать миллиона рублей. Частнопрактикующие ветеринарные врачи-одиночки возможности легально работать с кетамином не имеют.
Он был, как все
Ветеринарный врач Александр Шпак официально трудился в кинологической службе следственного изолятора № 1 «Кресты» и, кроме того, подрабатывал в ветеринарном центре на Чёрной речке. Насколько можно судить из его показаний, данных во время предварительного следствия и на суде, он не скрывал: да, нарушал закон, использовал ограниченный в обороте кетамин в своей врачебной деятельности. Как рассказывал сам Шпак, как-то по случаю купил у «ранее не знакомого брюнета» около сотни флаконов десятипроцентного раствора кетамина по 25 мл каждый. Сколько-то использовал сам, сколько-то продал знакомым врачам.
На зоотурслете — ежегодном месте встреч ветеринаров — Александр Шпак познакомился с неким Андреем, который представился собратом по профессии. Знакомство вылилось в приятельские отношения, редкие встречи. В июле 2010 года Андрей попросил: помоги с «наркозом». Договорились, и на Репищевой улице Шпак продал Андрею, как коллеге, три флакона с кетамином по 2800 рублей каждый. Как говорит сам Шпак, у него и сомнений не было, что кетамин пойдёт на наркоз для собак или кошек. В октябре - новый звонок от Андрея и новая встреча. Опять три флакона кетамина по 2800 рублей, на этот раз на проспекте Энгельса.
Эта коммерческая операция закончилась для Шпака плачевно: после того как кетамин и деньги сменили владельцев, в дело вступила группа задержания петербургского управления госнаркоконтроля. Более того, «ветеринар Андрей», как оказалось, хотя и закончил в своё время медицинский вуз, по специальности давно не работал, а состоял в должности оперуполномоченного по особо важным делам ГНК. Знакомство на турслёте, последующее общение и помощь в приобретении кетамина коллеге оказались оперативно-разыскными мероприятиями «оперативное внедрение» и «проверочная закупка». В машине Шпака нашли последний флакон с кетамином. Было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренным частью третьей статьи 30, пунктом «г» части третьей статьи 228.1 (покушение на незаконный сбыт психотропного вещества в особо крупном размере) и частью первой статьи 228 (незаконное хранение психотропного вещества без цели сбыта в крупном размере) УК России.
Признавая, что хранил и использовал в ветеринарной практике кетамин в нарушение установленного порядка, Александр Шпак умысел на сбыт психотропного вещества отрицал: Андрея воспринимал как коллегу, кетамин передавал ему для использования в ветеринарных целях, то есть предполагал, что он будет введен исключительно животным, а значит, преступления не совершал.
Защита: Суд установил не тот умысел и не поверил в провокацию
Суд доводы защиты отмёл. Несмотря на то, что восприятие подсудимым Андрея как ветеринара подтверждалось не только показаниями коллег-свидетелей, но и показаниями самого «оперативно внедрённого» сотрудника ГНК. По мнению защиты, суд смешал умысел и мотив преступления, указав в приговоре, что «умысел Шпака был направлен не на оказание ветеринарной помощи животным, а на получение материальной выгоды». По мнению же защиты, умысел в данном случае только косвенный, что исключает ответственность по статье с формальным составом, каковой является 228.1.
Адвокат, известный специалист по делам, связанным с легализацией результатов оперативно-разыскных мероприятий, Евгений Черноусов, уверен в незаконности приговора, операцию ГНК считает чистой провокацией. «Сотрудник госнаркоконтроля, представившись коллегой-ветеринаром, вошел в доверие к Шпаку, попросил несколько флаконов кетамина. Для чего? Конечно, для оказания ветеринарной помощи больным животным, и Шпак был в этом убеждён. Если это не провокация, то что тогда провокация? Позиция Европейского суда по правам человека и Верховного суда России такова, что материалы оперативно-разыскной деятельности, полученные в результате провокации, не могут быть положены в основу обвинения». В то же время Евгений Черноусов говорит, что его подзащитный согласен с обвинением в части, касающейся незаконного хранения психотропного вещества: «Да, нарушил, пусть и из лучших побуждений. Но за хранение совсем другие санкции, никак не восемь лет».
Проблему Евгений Черноусов видит не только в конкретных действиях петербургского госнаркоконтроля, она гораздо шире: «После того, как в 2003 году поднялся большой скандал в связи с привлечением ветеринаров к уголовной ответственности за использование кетамина, некоторые шаги были сделаны, кетамин возвращен в легальную ветеринарную практику, но по закону использовать его могут только юридические лица, с соблюдением многочисленных условий: особые требования к помещению для хранения наркотических и психотропных веществ, сигнализация, строгие правила учёта. Не каждая ветеринарная клиника сможет пойти на эти расходы. Частнопрактикующие же ветеринарные врачи права использовать наркотики и психотропные препараты лишены вовсе. Многие из них фактически вынуждены идти на нарушения: как говорят специалисты, приемлемой альтернативы кетамину в настоящее время нет».
Срок — как настоящему наркоторговцу
Одновременно некоторые ветеринары считают, что без кетамина в практике можно вполне обойтись без особых проблем, а причины использования этого психотропного аппарата — косное нежелание учиться новому и копеечная цена. «Мне, как врачу, не приходилось идти ни на какие ухищрения из-за кетамина, - говорит ветеринарный врач клиники «Вега» Денис Сейлиев, - есть масса, уйма препаратов, которыми можно пользоваться при анестезии животных. Например, домитор. Можно работать с газовым наркозом — эфиром. Мне без кетамина и проще, и легче. Использовать кетамин по всем правилам — проблема. Необходимо иметь соответствующую лицензию, соблюдать сложные и дорогостоящие требования. Зачем всё это, когда с помощью современных препаратов и методик можно обойтись без кетамина без какого-либо ущерба для животного». Вот срок в восемь с половиной лет лишения свободы, к которому приговорён Шпак, Денис Сейлиев считает явно несправедливым: «Сотрудник наркоконтроля представился коллегой-ветеринаром, просил: «Продай кетамин!» - не для себя же, для операций. Продал, думая, что для животных, а теперь ему срок присудили, как наркоторговцу. Не так это. Насколько я знаю, у наркоманов кетамин вообще непопулярен, не даёт он нужного галлюциногенного и эйфорического эффекта».
Елена Черёмушкина, которая была управляющей ветеринарного центра, где в момент возбуждения уголовного дела подрабатывал Александр Шпак, с Денисом Сейлиевым согласна: «Вполне возможно хорошо и эффективно работать с другими препаратами. У нас в центре кетамина не было, и Александр с кетамином у нас не работал. Я не знаю, как так получилось, но в любом случае 8,5 лет за кетамин для животных — это невообразимо. Я считаю, приговор должен быть отменён».
Госнаркоконтроль пресек канал
У госнаркоконтроля, судя по всему, своя точка зрения на события. С корреспондентом «Фонтанки» сотрудники Службы по контролю за легальным оборотом наркотиков, которая проводила оперативные мероприятия по изобличению ветеринара Шпака, общаться отказались, но в материалах уголовного дела имеются показания наркополицейских, в соответствии с которыми задержание Шпака — лишь эпизод в борьбе с нелегальным каналом поставки психотропных и сильнодействующих веществ через Финляндию в Россию, и сам Шпак является лишь малозначительным членом опасной преступной группы. В эфире одного из телеканалов даже появилась информация, что Шпак якобы хранил в гараже «тысячи» флаконов с кетамином, и только неожиданный снос гаража не дал возможности изъять столь крупную партию. Защита Шпака к подобным утверждениям относится скептически. Более того, в материалах дела находится протокол обыска того самого гаража за месяц до сноса: «...в ходе обыска предметов, документов, ценностей, имеющих значение для уголовного дела, не обнаружено».
Сложный выбор
Санкт-Петербургскому городскому суду предстоит решить нелегкую задачу. По мнению некоторых юристов, оставляя приговор Выборгского районного суда в силе, кассационная инстанция может установить возможность, не имея прямого умысла, а имея лишь косвенный, совершить преступление с формальным составом. До сих пор теория уголовного права считала такое невозможным. При отмене же приговора и оправдании подсудимого ветеринары получат широкую возможность торговать наркотическими и психотропными препаратами, если будут утверждать, что полагали, будто эти препараты предназначались исключительно для лечения животных.
Денис Коротков, «Фонтанка.ру»
