ПоделитьсяПоследние три года для российской космонавтики никак нельзя назвать удачными. Но отрасль предпринимает попытки вырваться из кризиса – год назад в Сколково открылся «космический кластер», неделю назад в правительство была представлена программа развития до 2030 года. Оценить эти шаги «Фонтанка» попросила независимого эксперта кластера космических технологий «Сколково» Вадима Лукашевича.
Последние три года для российской космонавтики никак нельзя назвать удачными. Но отрасль предпринимает попытки вырваться из кризиса – год назад в Сколково открылся «космический кластер», неделю назад в правительство была представлена программа развития до 2030 года. Оценить эти шаги «Фонтанка» попросила независимого эксперта кластера космических технологий «Сколково» Вадима Лукашевича.
- Можно вас попросить объяснить, что означает «независимый эксперт кластера космических технологий Фонда «Сколково»?
- В мою задачу входит оценка проектов, поступающих в «Сколково». Как известно, он состоит из четырех кластеров ― IT-сектор, связь, медицина и космические технологии. По каждому создана своя комиссия независимых экспертов ― у нас их около 40 - 50 человек. Любой проект, поданный в «Сколково», должен получить оценку этих независимых экспертов. Каждый из нас пишет заключение анонимно и выносит его независимо от всех остальных. Потом комиссия оценивает наши мнения и учитывает их, когда принимает решение о выдаче грантов.
- И много грантов по вашим заключениям было выдано?
- По условиям соглашения, я не имею права рассказывать о тех проектах, которые поступали мне на отзыв. Но могу сказать, что на моей памяти был выдан только один грант - компании, которая была связана с нефтяной отраслью. Грантов на космический кластер было выделено немного, но средства еще не израсходованы.
- А по какой причине отклоняют проекты?
- Проекты, которые представляют соискатели, все очень неглубокие, в них абсолютно не обоснована экономическая составляющая. Грубо говоря, обоснования звучат: «Дайте нам денег, и всё попрёт!» - но никаких доказательств того, что «попрёт», нет. Не представлено ни одного серьезного бизнес-плана.
- А была ли вообще необходимость создавать в "Сколково" космический кластер? Он вообще жизнеспособен по своей сути?
- Мне с самого начала был не очень понятен смысл создания «Сколково» в целом и космического кластера в отдельности. По замыслу, должен быть создан некий бизнес-инкубатор, куда будут приходить люди с идеями, развивать их, а потом воплощать в жизнь. Понятно, что для IT-бизнеса это нормально, такая схема может работать, но что, к примеру, делать в космическом кластере?
Понимаете, получается парадокс ― у нас прекрасные научные центры, сложившиеся, известные, но вместо того, чтобы развивать науку, мы создаем бизнес-инкубатор для новых идей, но не создаем никаких условий для их воплощения. Совместить космические исследования и частный бизнес в нашей стране по ряду направлений просто невозможно ― у нас нет соответствующего законодательства. Если люди будут заниматься космическими технологиями всерьез — например начнут запускать частные космические ракеты, - их просто ждут уголовные дела.
- На каком основании?
- У нас в законе записано, что всю деятельность, связанную с космосом, может осуществлять только Роскосмос. Поэтому все, кто будет пытаться что-то делать своими силами, будут нарушать закон. В итоге получается, что ни частный космический туризм, ни бизнес-развитие попросту невозможны. К примеру, у нас были энтузиасты, которые хотели создать ракету, поднимающуюся на 30 - 40 километров, ― она была бы очень полезна для геофизических исследований. Они могут разработать ее проект, но потом они будут ходить по заказчикам, то есть по тому же Роскосмосу, и уговаривать ее купить ― сами ее построить и запустить они не имеют права. Их попросту пересажают. И так во всем, в общем-то... Всё делается, но как-то понарошку, несерьезно, создается видимость, имитация деятельности. А ситуацию необходимо разрешать комплексно, и пока этого не будет сделано, никаких подвижек ожидать не приходится.
- Но у нас же сейчас пытаются развивать космическую отрасль. Разработана программа вплоть до 2030 года...
- С программой развития космической отрасли вышла очень странная история. Начнем с того, что первоначально этого документа никто в открытых источниках не видел. Все видели только пересказ ― очень фрагментарный и к тому же сделанный журналистом. Но в публикации в газете «КоммерсантЪ» сказано, что в распоряжении редакции имеется полный экземпляр. И тогда я не понимаю ― если этот документ есть у редакции, то значит, он не секретный. Но почему его в таком случае не вынесли на всеобщее обсуждение, а направили только по профильным министерствам и ведомствам? Почему его обсуждают кулуарно?
- Но, может быть, смысл именно в том, чтобы обсудить программу со специалистами?
- Я не согласен с такой постановкой вопроса. Роскосмос - это расходная часть нашего бюджета, и он собирается обсуждать свои затраты не с налогоплательщиками, то есть с теми, кто будет его финансировать, а с министерствами и ведомствами, то есть другими расходными частями бюджета. Поймите, правительство ― это орган исполнительной власти. Сейчас оно делает заявку на то, как будет тратить деньги вплоть до 2030 года, и обсуждать этот вопрос собирается с другими «трательщиками».
Конечно, надо обсуждать вопрос со специалистами, но налогоплательщики должны быть в курсе этих обсуждений. Сейчас не та ситуация в космонавтике, чтобы просто издавать документы. Тратятся деньги, и те, кто эти деньги обеспечивает, должны понимать, зачем нужна эта база, для чего она создается, к чему приведет исполнение всех пунктов. Должна быть четко прописана цель, программу нужно структурировать по срокам и этапам, расписано финансирование, определена ответственность ― это обязательно!
Должно быть общественное понимание, что космонавтика ― то, что нам надо. А если отрасль «закуклилась», закрылась от всех, то получается, что она работает только на себя. В этом случае мы имеем, грубо говоря, программу «Как Роскосмосу выжить до 2030 года». Люди столбят средства, ведомство фиксирует за собой определенную долю пирога на перспективу. Но если это не так и делается для блага всех, то почему же все, для кого это делается, ничего не знают? Поэтому я уже говорил и повторяю - если эта программа так и не будет открыта, то я везде буду выступать против нее.
- Ну а вы уверены, что население сочтет, что нам нужна космонавтика?
- Должна быть ясность. У нас принимается волевым усилием очень много решений, по которым нет единого мнения. Я, например, совершенно не понимаю, зачем нам нужна Олимпиада в Сочи. Большинство объектов там строится по временной схеме - когда соревнования закончатся, их просто разберут. Да и та инфраструктура, которая останется, – она же никогда не будет загружена полностью. Кто будет ездить в Краснодарский край покататься на горных лыжах? Люди катаются либо по выходным в зоне 60 километров, либо уезжают на знаменитые европейские курорты – туда добраться проще и дешевле, чем до Сочи. Но было принято некое решение на государственном уровне, была группа лоббистов, которые решили, что стране это надо. И теперь вкладываются огромные деньги в строительство олимпийских объектов. Хотя, по уму, если говорить о развитии страны, эти деньги надо было тратить на нашу глубинку, строить дороги, восстанавливать школы…
Везде должна быть обоснованность, целеполагание. И поэтому хорошо, что такой документ, как космическая программа, вообще появился. Хорошо, что хоть кто-то захотел понять, зачем нам нужна эта отрасль. Но программа обязательно должна быть открыта для обсуждения.
- Но ведь космос всегда относился к оборонному комплексу. По идее, программа должна быть засекречена…
- У нас сейчас действуют закрытые для широкой общественности "Федеральная космическая программа России на 2006 - 2015 гг.", "Стратегия развития ракетно-космической промышленности до 2015 г.", "Основы политики Российской Федерации в области космической деятельности на период до 2020 г. и дальнейшую перспективу", "Система взглядов на осуществление Россией независимой космической деятельности до 2040 г.", "План фундаментальных исследований Российской академии наук на период до 2025 г.". Ну и что? Все эти программы и стратегии закрыты и принимались без общественного обсуждения, кем-то "под себя". Что в них написано, как это выполнятся – уже и не важно, видимые всем плачевные результаты налицо. И плодить лишние документы с грифом «секретно» – это ни к чему не приведет, это путь в никуда. Из программы надо выделить и засекретить ту часть, которая относится к Министерству обороны, а все остальное – наука, освоение дальнего космоса – это вещи, которые должны быть открыты, и информация по ним должна быть доступна для всех.
- А на основе тех фрагментов, которые опубликованы, можно ведь оценить эту программу?
- Знаете, судить о программе довольно сложно – ее никто из обсуждающих, не считая журналистов «Коммерсанта», целиком не видел. Есть только фрагменты и слухи, из которых мы теперь пытаемся собрать более или менее достоверную картину.
С подготовкой этой программы ситуация тоже довольно странная. В некоторых СМИ встречается утверждение, что ее сделали за полтора месяца ― по распоряжению Дмитрия Рогозина. Это не совсем так ― готовили ее как минимум года полтора, во всяком случае, я еще год назад видел отрывки, которые сейчас вошли в стратегию. Готовили ее четыре структуры, и главная — ЦНИИМаш, головной институт отрасли, потом присоединились специалисты РКК «Энергия», были предложения по корректировке и у Космического центра имени Хруничева, и в НПО Лавочкина. То есть идеи выдвигались с трех сторон, и это правильно. Но дальше происходят непонятные вещи.
Вначале Поповкин (Владимир Поповкин, глава Роскосмоса. - Прим. ред.) говорит, что мы летим на Луну, делаем ее полный облет, а в 2020 планируется выход на лунную поверхность. А если судить по тем отрывкам, которые опубликованы в «Коммерсанте», то наша главная задача - Марс, но полеты туда мы можем осилить только с партнерами. Вначале объявляли, что промежуточный этап – Луна, потом мы ее отодвигаем, все меняем – появляются Меркурий и долговременный аппарат Венера-Д. То есть за последние две-три недели возникла разнонаправленная ситуация. А потом вдруг появляется программа, которую никто не видел, но проект которой представлен в правительство. И, если судить по тем отрывкам, которые опубликованы, то в ней указаны исследования Меркурия, Венеры, Марса и Юпитера в долгосрочной перспективе. Но уже после появления программы появляется указание Роскосмоса о переносе ближайших проектов (Меркурий-П, Венера-Д и ряда других) на более далекую перспективу, после 2015 года). Причем вся эта информация - на уровне журналистских сообщений, первоисточников в виде документов в открытой форме никто не видел, поэтому и возникает неопределенность. А видите ли, когда на уровне государства принимаются спорные решения, то невольно возникают сомнения в правильности механизма выработки этих решений.
- А все же насколько достижимы цели, заявленные в этой программе?
- У нас вся элементная база – зарубежная, своей элементной базы, своей электроники просто нет. По программе, мы должны выйти на собственную элементную базу к 2020 году, а откуда она возьмется? Для полета к Юпитеру нужна радиационно стойкая элементная база, которой у нас нет. Значит, надо либо делать свою, либо закупать и ждать чужую. Но космонавтика – это комплексная отрасль, интегрированная в другие производства, она не может развиваться сама по себе. Необходимы заводы, которые будут производить элементную базу, для этих заводов необходимо оборудование, квалифицированные кадры, которые кто-то должен обучить. А откуда это все возьмется, да еще в такие сжатые сроки? Ведь необходима колоссальная кооперация – для космонавтики задействованы тысячи смежников, а у нас некоторые отрасли промышленности исчезли целиком.
- Но ведь российская космонавтика все же пока еще лидирует, разве нет?
- Российской космонавтики не существует, есть остатки советской. Но запас прочности уже закончился. Мы использовали все, созданное до нас, но создать свою космонавтику не можем. «Фобос-грунт» не улетел, ракета-носитель «Ангара» - мы ее делаем с 1992 года, и она до сих пор не полетела, последние пять лет нам постоянно обещают, что она точно полетит через 2 - 3 года. Мы не можем создать новый корабль, все что мы делаем, – бесконечное повторение уже достигнутого.
Получается, полеты на МКС – повторение. Спутники – да, есть, но аппаратов у нас меньше, чем у других стран, они менее надежны, и аппаратура на них установлена с более низкими параметрами, чем на зарубежных. «Глонасс» делали почти 20 лет – слава Богу, но он все равно значительно уступает GPS - точность «Глонасса» до 5 метров, GPS – до 2-х.
Делаем пока «Союзы» – там, где их делаем, технология не нарушалась. А новое уже не можем. Но с точки зрения основных фондов – всё уже изношено. Мы отстали от всех остальных, и это надо признать.
- А почему это произошло, как вышло, что мы сдали свои позиции в космосе?
- Ну, мы не только в космонавтике отстали – мы просели во всем, это объективная реальность. У космонавтики был колоссальный задел, поэтому некоторое время она еще держалась и стала «проседать» только в последние годы. У нас не осталось почти ничего своего. Мы ничего не производили, а когда отрасль не финансируется десять лет, то уходят люди, разрываются связи поколений, исчезают научные и конструкторские школы… И восстановить потом очень сложно.
Необходимо решать комплексно все накопившиеся проблемы, но декларациями о намерениях «в таком-то году полететь туда-то» или созданием бизнес-инкубатора для идей, которые просто не могут быть реализованы в существующих условиях, тут не поможешь.
Перечень аварий за последние три года:
26.01.2009 г. - потеря разведывательного спутника "Персона", который вышел на орбиту, но так и не заработал. Ущерб более 5 млрд рублей
апрель 2009 г. - потеря спутника "Экспресс-АМ2"
22.05.2009 г. - спутник связи "Меридиан-2" выведен ракетой-носителем "Союз-2.1а" на нерасчетную орбиту из-за преждевременной отсечки тяги двигателя третьей ступени, из-за чего использование спутника по назначению стало невозможным
декабрь 2009 г. - потеря единственного (на тот момент) российского научного спутника "Коронас-Фотон", запущенного в космос в январе, из-за "переоценки ресурса аккумуляторов"; прямой ущерб в результате несостоявшейся "многолетней работы" составил более 173 млн рублей
апрель 2010 г. - потеря спутника "Экспресс – АМ1"
5.12.2010 г. - три спутника ГЛОНАСС-М, выводом которых на орбиту предполагалось завершить формирование национальной глобальной навигационной системы, упали в океан из-за перезаправки на полторы тонны жидкого кислорода модернизированного разгонного блока ДМ-3 ракеты-носителя "Протон-М"; ущерб составил 2,5 млрд рублей
1.02.2011 г. - неудачный запуск военного спутника "Гео-ИК-2" на ракете-носителе "Рокот", который из-за проблем с системой управления разгонного блока "Бриз-КМ" оказался на нецелевой орбите и через три месяца сгорел в атмосфере
18.08.2011 г. - аварийный запуск телекоммуникационного спутника "Экспресс-АМ4"; после нормальной работы ракеты-носителя "Протон-М" возникли неполадки в системе управления (сказалась ошибка в заложенной циклограмме) разгонного блока "Бриз-М", из-за чего спутник был выведен на нерасчетную орбиту с невозможностью целевого использования; ущерб составил 7,5 млрд рублей
24.08.2011 г. - из-за проблем с двигателем третьей ступени ракеты-носителя "Союз-У" на 342-й секунде полета был потерян грузовой космический корабль "Прогресс М-12М", упавший вместе с третьей ступенью в алтайскую тайгу. Это была первая потеря "Прогресса" за 33 года полетов этих кораблей (всего 135 пусков) начиная с 1978 года
9.11.2011 г. - неудача при запуске межпланетной космической станции "Фобос-Грунт" - после выхода на промежуточную орбиту искусственного спутника Земли по невыясненной причине на запустился двигатель перелетного блока, из-за чего станция не смогла выйти на траекторию к Марсу. Прямой материальный ущерб оценивается в 5,2 млрд рублей без стоимости ракеты-носителя "Зенит"
23.12.2011 г. - взрыв третьей ступени ракеты-носителя "Союз-2.1б" при запуске спутника "Меридиан".
Беседовала Кира Обухова,
"Фонтанка.ру"
