Поделиться16 и 17 апреля на сцене Театра эстрады Марина Влади сыграет моноспектакль «Владимир, или Прерванный полет». Многие уже назвали этот проект «ответом Марины Влади создателям фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой», о котором она высказывается очень резко.
- Марина, вы наверняка в курсе, что этой зимой по России вновь прокатилась «волна Высоцкого». После появления фильма «Спасибо, что живой» в прокате были переизданы огромными тиражами записи, стихи Высоцкого, по ТВ показали много документальных записей... Можно ли воспринимать ваше появление в России со спектаклем «Владимир, или Прерванный полет» продолжением этого бума Высоцкого?
- Думаю, все намного глубже и серьезней. И новая волна интереса к Высоцкому, о которой вы говорите, тесно связана с тем, что происходит в России. Володя - человек, у которого всегда были яркие идеи. Он был ясновидцем - все, что писал, очень интересно читать и теперь.
Однако личность и творчество Высоцкого, история нашей любви по-прежнему волнуют не только россиян. Вот буквально сегодня я включаю радио, чтобы услышать новости, и случайно натыкаюсь на беседу с одним французским певцом, который говорит, что читал мою книгу «Прерванный полет», после чего влюбился в Высоцкого, теперь он его слушает каждый день, хотя не понимает ни слова, но голос и надрыв, сила Высоцкого его поражают. Знаете, я восприняла это случайное радиознакомство как знак Свыше…
Что касается моего спектакля, то меня уже давно приглашали в большой тур из 17 спектаклей. Он готовился больше полугода и начался с идеи выступить именно в Санкт-Петербурге. Потом уже появилась Сибирь, я там уже побывала. Мы возвратились в Париж, чтобы немного отдохнуть и затем приехать к вам, а затем в Ригу, Таллинн и Калининград. В Москве я показала в свой спектакль в 2009 году, после парижской серии, а в ваш город, столь дорогой сердцу Володи и моему, приеду с «Прерванным полетом» впервые…
- За те шесть лет, что существует ваш спектакль, он сильно изменился?
- Это абсолютно тот же самый спектакль, который мы создали в Париже в 2006 году. С теми же самыми музыкантами. Я его играла два года подряд в Париже, а теперь привезла в Россию. Всюду - большой успех. Это моноспектакль, где я много пою, читаю стихи, рассказываю.
- Многие решили, что это ваш творческий вечер, посвященный Высоцкому, что вы еще и на записки ответите, будете импровизировать…
- Нет, импровизации никакой нет, это невозможно. Очень непростой спектакль, многоплановый, требующий огромных усилий - у нас 45 номеров, когда меняется свет, музыка, атмосфера. Знаете, я ведь профессионал, театральная актриса с большим опытом. И делаю этот спектакль не только потому, что он - о Высоцком. Это моя профессия, и, поверьте, я выкладываюсь на любом спектакле. Конечно, в «Прерванный полет» вкладываю больше своего, личного. Но когда играю Любовь Андреевну Раневскую в «Вишневом саде», я тоже на пределе.
- В жизни Высоцкого и вашей столько всего связано с Ленинградом… Нет ли в вашем спектакле какого-то упоминания о нашем городе?
- Есть, но, как ни странно, оно не связано напрямую с биографией Володи или моей… Со сцены рассказываю о таком сюрреалистическом эпизоде, который произошел во время блокады Ленинграда. Советские солдаты помогали работникам одного из ваших музеев спрятать от бомбежки тяжелую статую, работали весь день. И в знак благодарности работники музея решили провести экскурсию по музею, хотя картины были уже вынуты из рамок и спрятаны от нацистов. Молодые солдаты переходили из зала в зал и внимательно слушали рассказ экскурсовода о картинах, которых в рамках не было. Это замечательная история, я ее случайно прочитала в каком-то журнале и запомнила на всю жизнь как иллюстрация того, что такое великая русская культура, как она важна для понимания характера и внутреннего мира русских людей.
В «Прерванном полете» я рассказываю и другие истории, которые, казалось бы, напрямую не связаны с заявленной в названии темой, но они очень важны. Это настоящий спектакль, поставленный замечательным, очень деликатным режиссером Жаном-Люком Тардье – я не просто выхожу поговорить с публикой, а играю текст, пою, танцую, и все это связано воедино в живую историю.
- А новые песни вы сейчас записываете?
- Нет. В свое время я пела и по-французски, и по-итальянски. Но теперь не пою, точней, пою только в спектакле, причем очень много, сразу девять песен Володи. Но это Володины песни - не те, которые он писал мне, а те, что обо мне писал. Это совсем другое дело!
- Марина, ваши семейные глубокие корни ведь здесь, в Петербурге?
- Моя мама была смолянка, она 10 лет жила в Ленинграде. И я написала целую книгу про Первую мировую войны и Гражданскую войну, про революцию. Воспитанница института благородных девиц, в 1917-м, в свои 18 лет она, вдохновившись смелыми идеями, была в ряду тех, кто вывесил красные лоскуты на окнах. Потом мама видела, как громили евреев-суконщиков, и на всю жизнь запомнила, как, отливающие разными цветами, огромные куски ткани валялись, размотавшись по улицам. Вскоре зверски убили ее любимую классную даму, и стало ясно, что ради спасения нужно бежать... Каким-то чудом семья моей мамы уехала в 1919 году. В итоге, мама, пережив цепь трагических эпизодов, оказалась в Париже.
- А сегодня у вас есть друзья в Петербурге?
- У меня и в 70-е годы не было много друзей в Питере, хотя были знакомые. А сейчас ниточки пообрывались. Я ведь сколько лет не была в России. Некоторые из старых знакомых пришли на мой спектакль в Москве, я была искренне рада видеть их, и если кто-то придет в Театр эстрады в Питере, тоже буду очень рада… Когда я думаю о вашем городе, то вспоминаю еще и то, как чуть-чуть не сгорела здесь - меня спасли, я с седьмого этажа прыгнула… Я тогда снималась в каком-то фильме. Честно говоря, даже не помню, какой это был год, какой отель (этот эпизод биографии Марины Влади связан с пожаром в гостинице «Ленинград» 23 февраля 1991 года. – Прим. Авт.), я постаралась все стереть из памяти. Это жуткое воспоминание, ведь я спаслась, но очень много людей погибли, ужас. Это был настоящий кошмар.
- Скажите, переиздание вашей книги «Прерванный полет» не планируется?
- Она уже переиздана в начале этого года. В другом оформлении, хотя я еще сама не видела обложки.
- В тексте вы что-то дополняли?
- Нет, конечно. Все то же самое. Такие книги невозможно переписывать, хотя я бы хотела улучшить стиль. Книга издана во Франции в 1987 году, а в России – в 1990-м. С тех пор я уже двадцать лет пишу, работаю над своим стилем… Но все-таки та книга должна остаться такой, какой была изначально. Несмотря на все те гадости, которые про нее писали, она очень честная - это книга о любви.
- Вернемся к вашим недавним гастролям в Сибири… Вы в курсе, что после вашего отъезда в СМИ разразился скандал, что вас ждали еще жители пяти городов, но так и не дождались?
- Мы действительно хотели выступить в десяти городах, но контракт был подписан на шесть. И мы выступили в пяти из шести...
- А потом, как пишут сибирские газеты, вы тайно выехали ночью из гостиницы и улетели Париж...
- Как это тайно?! Нормально выехали. Нас видели люди, мы спокойно уехали в аэропорт, сели в самолет. И это совсем не тайна. Я очень сожалею, что так все получилось, но это проблема продюсеров, импресарио, это не моя проблема.
- Вы улетали без чувства обиды на Россию, которая опять показала свою ненадежность и непредсказуемость?
- Как я могу обижаться, когда люди меня в России так горячо и искренне любят! Я впервые забралась так далеко, в Сибирь, на Урал, увидела замечательные города и замечательные леса в снегу. А этот поезд, где бабушки продавали мне чудесные шали, которые сами вяжут, и говорили со мной по-татарски! Чудесные воспоминания! Я провела замечательное время, публика меня встречала так, как редко бывало. Такая любовь, такие цветы! На этой волне я жду продолжения в Петербурге…
- Марина, вам действительно не понравился памятник Высоцкому и Влади, установленный в Екатеринбурге?
- Господи, опять этот злобный интернет! Ну, кто такую чушь мог написать. Я ведь перед этим памятникам фотографировалась, положила букет цветов. Люди - гады, они вообще рассказывают черт те что! Про памятник - неправда! Его создал один достойный человек, который очень любил Володю. Он там еще построил гениальный, колоссальный небоскреб. В России самые разные люди любят Володю… Конечно, я не могу сказать, что предпочитаю видеть себя в виде монумента - я еще не умерла! Но все равно это сделано от любви, от души, и это очень мило.
- Почему вы не снимаетесь в кино последние десять лет?
- Всего я снялась больше чем в ста картинах. Последняя случилась года два назад. В 2010-м я сыграла главную роль в алжиро-французской картине «Несколько дней передышки» режиссера Амора Хаккара. Получился скромный фильм, но нас с ними даже в Америку пригласили. Я редко снимаюсь в кино, потому что очень мало ролей для женщин моего возраста. Но по-прежнему каждый год играю в театре. 300 раз играла Раневскую в «Вишневом саде», 150 - Гертруду в «Гамлете», 150 раз – в замечательной французской комедии «Женщины четверга». Вскоре погружусь в спектакль «Одинокий всадник». Во Франции мы ведь очень много играем, не как на Таганке, в репертуарном театре, когда играют несколько раз в месяц – мы же выходим на сцену каждый вечер в одном и том же спектакле, пока на него ходят зрители.
- А российские кинематографисты вас не зовут сниматься?
- Я все-таки не молодая девица. Наверное, у них нет ролей для меня. А я ведь соглашусь только на главную роль, или - никакую. Могу, правда, согласиться для кого-то из друзей на эпизодическую роль, но это редкость.
- Увидев фильм о Высоцком, я подумал, что можно снять увлекательнейший байопик и о вашей, Марина, жизни?
- Поверьте, было уже не одно такое предложение. Но я отказалась. Я считаю, что такой фильм - полный бред.
- Вы следили за бурной политической зимой в России?
- А кто не следил? Это всех интересует! Прекрасно, что, наконец, в России люди встали на ноги и стали смелей выражать свой протест. Все эти колоссальные манифестации в телевизионном изображении произвели на меня сильное впечатление. Хотя я всегда говорю, что не стоит путать протест и революцию. Люди, живущие в свободной стране могут и должны выражать протест, все то, что у них накипело, но к чему в России приводят революции, мои предки знают слишком хорошо…
- Извините, но меня не поймут читатели, если не спрошу о вашем мнении о фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой»…
- Я официально сказала все, что я думаю о тех отрывках фильма, которые я смотрела в сети. Я взвешивала каждое слово, и больше не хочу эту тему затрагивать. Мне совершенно противно это, не хочу снова размазывать всю эту гадость. Могу только сказать, что с новой силой желаю, чтобы люди слушали самого Высоцкого, читали его стихи - это намного полезней для души, чем смотреть ужасные коммерческие картины.
- Марина, положа руку на сердце, как сложилась бы судьба Владимира Семеновича, доживи он до наших дней? И были ли бы вы сейчас вместе?
- Я не могу отвечать на такие вопросы. Они на грани добра и зла. Не могу отвечать за то, что он думал, что он делал, и уж подавно, за то, какой бы он был. Он умер, ему было 42 года, и мне было 42. Все! Кончено!
Михаил Садчиков, «Фонтанка. ру»
Фото предоставлено организаторами гастролей М.Влади в Петербурге
