Поделиться«Дело 12», как метафорически назвали скандальный процесс над петербургскими другороссами, обвиняемыми в экстремизме, вошло в активную стадию. В Выборгском райсуде приступили к рассмотрению уголовного дела по существу. Подсудимые настаивают на своей невиновности. Поддержать соратников приехал Эдуард Лимонов.
«Дело 12», как метафорически назвали скандальный процесс над петербургскими другороссами, обвиняемыми в экстремизме, сегодня вошло в активную стадию. В Выборгском районном суде приступили к рассмотрению уголовного дела по существу. Прокурор в течение почти двух часов зачитывала обвинительное заключение. Подсудимые, отвечая на вопрос судьи Сергея Яковлева, единогласно заявили, что не понимают, в чем конкретно их обвиняют, и настаивают на своей невиновности. Из Москвы поддержать соратников приехал их лидер Эдуард Лимонов. Выразить солидарность с оппозиционерами также пришел депутат ЗакСа Максим Резник, неоднократно принимавший участие в акциях «Стратегии 31», которую организовывают «лимоновцы».
Обвиняемые, их адвокаты, а также активисты регионального отделения «Другой России» начали собираться у входа в суд задолго до начала слушаний. Подходы к зданию охранялись усиленными нарядами полиции. На Тобольской улице, где находится Выборгский райсуд, у обочины стояли четыре автозака с ОМОНом, а также до десяти патрульных машин. Участники слушаний и те, кто пришел их поддержать, стояли в окружении стражей порядка, внимательно наблюдавших за действиями другороссов.
«Нас предупредили, если мы соберемся больше трех рядом, то нам оформят несанкционированный митинг, - заметил Андрей Дмитриев, подсудимый и руководитель регионального отделения «Другой России». – Ну, полицейских так много еще и потому, что здесь Лимонов». Стражи порядка, к которым обратился корреспондент «Фонтанки», на вопрос, чем вызвано такое пристальное внимание к сегодняшним слушаниям (ведь на предварительном заседании «нацболов» контролировало намного меньше полицейских), ответили: «Потому что следим за общественным порядком!»
С порядком проблем не было. Лимонов и его последователи вели себя крайне сдержанно: никаких выкриков, речевок, демонстрации плакатов с лозунгами. Напряжение возникло, когда супруги обвиняемых устроили флешмоб, надев белые футболки с надписью «Жена экстремиста». Однако полицейские предпочли не заметить эту акцию. Лимонов, давая интервью журналистам, объяснил цель своего приезда тем, что не может оставаться в стороне, когда его единомышленников судят по «сфабрикованному делу».
Известный оппозиционер сказал, что в зал заседания он не пойдет, потому что в таком случае уже не сможет принять участие в процессе в качестве свидетеля, а это планируется. В этот момент к зданию подошел депутат-яблочник Максим Резник. Поприветствовав обвиняемых, он отошел в сторону, а вскоре ушел, заметив, что не может войти в зал заседаний по той же причине, что и Лимонов.
Слушания начались с небольшим опозданием из-за того, что пускать в здание суда начали за десять минут до начала процесса, а желающих оказалось так много, что приставы не успели за столь короткое время досмотреть всех. Как и было заявлено накануне, заседание началось с зачитывания обвинительного заключения, представляющего из себя 376-страничный том.
Другороссов обвиняют в том, что они продолжили в Петербурге деятельность признанной экстремистской и запрещенной в 2007 году НБП. На скамье подсудимых 12 человек, которые, по мнению следствия, не только организовали работу городского отделения национал-большевистской партии, но и являлись его руководителями. Это Андрей Дмитриев, Андрей Песоцкий и Алексей Марочкин. Они обвиняются в организации деятельности экстремистской организации (статья 282.2, часть 1 УК РФ). Остальные, Александр Яшин, Олег Петров, Игорь Бойков, Равиль Баширов, Алексей Зенцов, Владислав Ивахник, Роман Хренов, Вадим Мамедов, Андрей Милюк, обвиняются по части 2 статьи 282.2 Уголовного кодекса России - участие в деятельности экстремистской организации. Все они находятся под подпиской о невыезде. Материалы в отношении еще одного фигуранта, Сергея Порохового, выделены в отдельное производство в связи с тем, что он бежал в Финляндию.
Еще перед тем, как зайти в зал суда, другоросс Андрей Дмитриев прокомментировал обвинения: «Пишут, что я разработал план. А где сам план? Пусть покажут. В деле я предстаю этаким Доном Карлеоне, но никаких доказательств тому, что я организовал преступное сообщество, нет». Оппозиционер пояснил, что «сразу после запрета НБП ее участники создали «Другую Россию», тогда же мы подали в Минюст документы на регистрацию, но получили отказ».
По мнению Дмитриева, в основе обвинения лежит полицейская провокация. «Обвинение построено на показаниях полицейских агентов Сазонова и Соколова, которые в свое время заполнили анкету, походили на наши собрания и исчезли, - сказал оппозиционер. - Доказательством служит видео, снятое в квартире, где проходили наши собрания. В помещении, как выяснилось, была установлена видеоаппаратура». Также в вину подсудимым вменяется то, что они регулярно проводили у Гостиного двора несанкционированную акцию «Стратегия 31».
В адрес каждого из фигурантов во время оглашения обвинительного заключения звучала одна и та же фраза – «публично выражал политические взгляды межрегиональной общественной организации «Национал-большевистская партия» экстремистского характера, выкрикивал ее лозунги, демонстрировал ее символику, популяризируя тем самым ее запрещенную деятельность». В частности, Андрея Дмитриева обвинили еще и в том, что он запретил соратникам сообщать в правоохранительные органы, что они занимаются противоправной деятельностью.
Обвиняемые, когда судья спросил их, понятна ли им суть обвинения и признают ли себя виновными, объявили, что не понимают, что им вменяют в вину. Подсудимые повторяли друг друга, говоря, что в заключении нет конкретики. К примеру, если они выкрикивали экстремистские лозунги, то какие именно, кем и когда они были запрещены. Когда, где и какую запрещенную символику они использовали. Опираясь на это, обвиняемые заявили, что не признают себя виновными.
После перерыва сторона обвинения вызвала свидетелей, одним из которых стал Иван Мельников, сотрудник Центра по противодействию экстремизму при ГУ МВД по СЗФО. Он, как признался сам, в течение нескольких лет в Интернете и воочию, на акциях, присматривал за обвиняемыми и регулярно общался с каждым из них на допросах. Мельников не смог ответить конкретно ни на один из вопросов, а после и вовсе начал путаться. К примеру, когда сказал, что обвиняемых неоднократно привлекали к административной ответственности за распространение газеты «Смерч» у Гостиного двора. Адвокаты тут же заметили, что подсудимых за это не привлекали «по административке» - только за участие в несанкционированных митингах.
Всеобщий смех в зале вызвали слова «эшника», который, отвечая на вопрос, является ли экстремистским изображение серпа и молота (они являются символикой другороссов и, кроме того, есть на советском флаге), заметил, что «этого не знает». Адвокаты ходатайствовали, чтобы показания свидетеля Мельникова были исключены из дела. Но судья просьбу отклонил.
Показания другого свидетеля, который также является сотрудником Центра Э, Соколова, вызванного в суд стороной обвинения, стали неожиданной сенсацией в сегодняшнем заседании. Обвинение в своем заключении настаивает, что лимоновцы на акциях «Стратегия 31» использовали запрещенную символику НБП. Однако Соколов, отвечая на вопросы, сказал, что не видел на мероприятиях, организованных другороссами, запрещенной символики НБП.
Следующие слушания пройдут 15 мая. Начиная с этой даты, заседания должны идти два раза в неделю, по вторникам и пятницам. Сначала прокуратура будет предъявлять свои доказательства вины лимоновцев и представлять свидетелей. После этого настанет черед защиты представить свидетелей. Защита будет приглашать к участию в процессе известных политиков и деятелей культуры. Из петербуржцев намерены вызвать к качестве свидетелей депутата Максима Резника, сопредседателя ПАРНАСа Андрея Пивоварова, писателя и правозащитника Нину Катерли, а также лидера петербургского «Рот-фронта» Тамару Ведерникову. Все они не раз принимали участие в акции «Стратегия 31».
Процесс над другороссами уже окрестили политическим. Депутат ЗакСа Борис Вишневский, комментируя ситуацию, сказал, что после того, как НБП запретили, те, кто в ней состоял, перешли в другую организацию - «Другая Россия», которую никак нельзя считать продолжательницей дела «Национал-большевистской партии». «Я не разделяю их взглядов, но не вижу оснований, чтобы обвинять их в экстремистской деятельности», - сказал Вишневский.
Во фракции «Справедливая Россия» в городском парламенте высказались жестче, заметив, что дело надуманное, а к его фигурантам следственные органы ведут себя слишком жестко. «Я лично знаю Дмитриева, - признался депутат Кривенченко. – Никакого экстремистского поведения я в нем не вижу. Для меня он больше патриот. Мне кажется, что появилась некая линия по зачистке политического поля».
Петербургские политики и политологи, объясняя преследование другороссов фактически только за то, что они регулярно проводили несанкционированную акцию «Стратегия 31», склоняются к тому, что есть «определенный властный заказ, направленный на устрашение оппозиции». За лимоновцев, как объяснили эксперты, взялись, вероятно, потому что у них есть прошлое - большая часть из них некогда состояла в запрещенной НБП. Эдуард Лимонов заметил «Фонтанке», что его партию преследуют по двум причинам. Во-первых, «он и его сторонники известны своей жесткой и непримиримой позицией, отказываясь идти на компромиссы с властью». Во-вторых, «Другая Россия» - единственное несистемное оппозиционное движение, которое имеет разветвленную сеть отделений в регионах, а «поэтому представляет угрозу».
Петербургский политолог и философ Александр Секацкий заметил, что такое внимание к другороссам нужно рассматривать в контексте. По его словам, преследовать лимоновцев начали, когда они одни из немногих, кто, в частности, в Петербурге с завидной постоянностью организовывал протестные акции. Безусловно, по мысли Секацкого, властям нужно было на это реагировать.
Как заметил политолог, в нынешней ситуации, когда после 4 декабря прошлого года несанкционированные и стихийные митинги стали обыденным явлением, за которые наказывают штрафом, уголовное преследование другороссов (именно за организацию и проведение несогласованных мероприятий) выглядит комичным. «Тогда и остальных нужно за это судить», - продолжил свою мысль Секацкий. Политолог уверен, что по этой причине «дело могут спустить на тормозах».
Однако с ним не согласны ни Лимонов, ни адвокаты обвиняемых, которые уверены, что петербургских другороссов осудят. Они надеются на то, что срок фигурантам «дела 12» дадут условный.
Наиболее взвешенной в данном контексте является позиция единоросса Виталия Милонова, председателя комитета ЗакСа по законодательству, который сказал, что в нашей стране, как только человека пытаются привлечь в ответственности, он тут же начинает говорить, что дело сфабриковано и является политическим. «Виновен – отвечай, - говорит Милонов. – Нет – иди с миром. Вмешательство людей из политики в таких ситуациях недопустимо. Будем комментировать, то начнется дискуссия». По словам единоросса, суд разберется, есть ли признаки преступления по статье «экстремизм» или нет.
