Автор бежал по Садовой улице в одних трусах и носках. Автор догонял вора. И автор его догнал. Еще автор получил автомобильные права. Досконально изучил психологию охранников. Ознакомился с правилами провоза багажа в метрополитене. Что объединяет все эти события? Их объединяет велосипед – любовь одних и ненависть других.
«Вы, велосипедисты, все уроды, - сказал мне как-то знакомый. Потом подумал и добавил: - Правда, среди автомобилистов уродов еще больше». Когда ты находишься за рулем автомобиля, то вся эта двухколесная нечисть (с моторами или без) раздражает не меньше пробок. Но стоит тебе пересесть на велосипед, и ты понимаешь, что ты враг не только автолюбителей, ты враг в супермаркетах, кинотеатрах, гостиницах, поскольку ставить это транспортное средство порой не разрешают не только внутри здания, но и рядом с ним. Особую ненависть к тебе питают вахтерши и охранники. В моем бизнес-центре пришлось провести «линолеумный мастер-класс» для местных тетушек, которые уверены, что черные следы оставляют велосипедные шины. Опытным путем было доказано, что виною всему резиновая подошва. Но это не поменяло их отношения к двухколесному транспорту.
Поскольку велосипед чаще всего приходится «парковать» на улице, то воры несколько раз переводили меня из категории простого обывателя в категорию потерпевшего.
Например, один из моих первых великов приходилось оставлять на улице из-за вахтерш, оборонявших вход в спортивный комплекс Петербургского университета путей сообщения. Каждый раз они реагировали на мое появление с велосипедом на плече так, будто я привел с собой стадо овец, поэтому я пристегивал двухколесного друга к миниатюрному забору, находящемуся в пяти метрах от огромных окон тренажерного зала, где я, собственно, качал мускулы. Во время одной из тренировок краем глаза я заметил удальца, который подошел к моему немеханическому средству передвижения, перекусил тросик замка и уехал. Я выскочил на улицу в чем мать родила плюс носки и трусы. От мечети вор направился к Троицкому мосту. Я бежал что есть сил, и гравий дорожек, проложенных в саду возле дворца Кшесинской, больно впивался мне в пятки. Нервы были на пределе, состояние шоковое. «Вот сейчас он прибавит оборотов, – думал я, – и прощай, новый велик». Я преодолел Троицкий мост, Марсово поле и догнал его только на Итальянской улице.
И вот вопрос. Что я сделал с вором? Отпустил. Почему? Потому что понимал, что в лучшем случае я бы его покалечил. В худшем убил бы. Центр города, три часа пополудни, полуголый жлоб трамбует в асфальт субтильного воришку. Картина явно с летальным исходом. Поэтому перепуганный насмерть воришка юркнул в толпу, а я сел на велосипед и, переводя дыхание, направился обратно в тренажерный зал. В тот момент я был солидарен с теми крестьянскими трудоголиками, которые в былые времена отрубали конокрадам руки. Но я на такое зверство все-таки не способен.
На следующий день я зашел в хозяйственный магазин и купил самую толстую цепь из предложенного ассортимента и самый увесистый замок. На совет продавца приобрести замок специальный, велосипедный, я лишь ухмыльнулся. Но цепь не спасла. Нет, ее не перекусили. Просто разломали водосточную трубу, к которой я пристегнул велосипед. Дело было на Фонтанке, 36, в самый час пик. В библиотеку, как вы понимаете, с велосипедами не пускают. Поэтому я пристегнул его к трубе. В нее, образно выражаясь, улетели деньги, потраченные на покупку двухколесного друга.
Еще раз хочу сказать, что произошло это не столько по причине наличия в городе воров (они были, есть и будут), а по причине наличия ситуации, когда ты не любитель-велосипедист, а какой-то враг системы, которая норовит поставить тебя на место, приговаривая: «Будь как все, купи авто». Да есть у меня авто. И по дорогам я на велосипеде езжу с пониманием ситуации и солидарен с автолюбителями, матерящими борзых юнцов на маунтинбайках, самореализующихся на проезжей части, или девочек-припевочек, которые головой вертят исключительно в торгово-развлекательных комплексах, где витрин много, а на дороге никогда в жизни не посмотрят в сторону.
Замечено, что вопреки турникам и тренировкам после автомобильной зимы я жирею. И единственный эффективный способ борьбы с этим явлением – велосипед (говорю за себя). Поэтому по весне у меня начинается собственная личная акция «скажи автомобилю нет». Иначе есть все шансы превратиться в пельмень. К тому же я пытаюсь не стать рабом машины. Парадокс, но системе удобнее иметь дело с рабами-автолюбителями, потому что можно и гайцам взятку дать, и встать в неположенном месте, и с крайнего правого повернуть налево, система терпит. А велотранспорт система отвергает в виде тотальных запретов и неудобств с велопарковками.
Можно долго ныть про то, что в теплое время года велосипед мог бы решить проблемы с транспортом; приводить примеры Осло и Копенгагена; членов парламента британского правительства, приезжающих в Вестминстерский дворец не на бронированных авто, а на велосипедах; вспомнить финальный президентский пассаж Билла Клинтона – велопрогулку по коридорам Белого дома; всех этих датских, шведских, бельгийских министров с труднопроизносимыми фамилиями, которые по дороге на работу крутят педали и не видят в этом ничего сверхъестественного. Сам наблюдал в Амстердаме такую картину: в проливной дождь из дома, лет которому двести – триста, выходит молодая мамаша, явно не чуждая гламуру, ведя за руку белокурых чад, размещает их на специальных сиденьях, прикрепленных к багажнику велосипеда, садится сама и отправляется по своим делам, облекаемая водяными струями. Где же, спрашивается, ее «Гелендваген» с личным шофером?
Схема построения подобных доводов понятна. Но я не отношусь к теоретикам, которые ратуют за устройство велосипедных дорожек в центре Питера. Даже если вообразить, что таковые появятся, они тут же превратятся в парковочные места для автомобилей. Это данность, и все тут.
Вопрос в другом. Велосипедная мысль, если можно так выразиться, за последнее десятилетие шагнула далеко вперед, явив миру специальный городской вид транспорта – маленький и удобный, столь нужный жителям мегаполисов. Есть несколько брендов, которые встречаются в Питере. Я как раз пополнил свой велопарк таким средством передвижения. Это треугольный велик, на вид так вообще детский, складывающийся в три счета и весящий около 10 кг. Кстати, идеально помещается в машине. «Вот, - думаю, - как здорово! В Сестрорецк буду на электричке ездить мимо пробок, мне тут с Крестовского прыг через Елагин - и уже на станции. В общественный транспорт влезает без проблем».
С этим радостным ощущением я отправился к станции метрополитена. Собрал велосипед и с уверенным видом зашел в вестибюль. И тут началась известная песня. Есть такое незыблемое правило в деле провоза велосипедов в метрополитене – сними колесо и упакуй. Я могу понять логику в случае больших транспортных средств. Да, они громоздкие, соответственно, опасные на эскалаторах, они могут всех перепачкать. Но в описанном мною случае это «сумка-тележка на колесах». А если поднять, то ручная кладь, по сумме трех измерений не превышающая 180 см, а весом уж явно не свыше 60 кг. И подобное правило убивает на корню саму идею подобных разработок, смысл которых – легкость, размер и удобство сборки-разборки.
Понятно, что правила провоза чего бы то ни было в подземке разрабатывались без учета инновационных разработок в деле велосипедостроения. Наш «автомобильный менталитет» и так ничем не прошибешь, сам знаю немало людей, которые будут стоять в пробке, но не в жизнь не воспользуются подземным общественным транспортом. А тут еще держимордовские законы, согласно которым велосипедист должен знать свое место. И место это в лучшем случае парк на окраине города.
Есть немало способов популяризации велосипеда. Я отдаю себе отчет в бесполезности апелляции со страниц «Фонтанки» к бонзам в правительстве и питерском метрополитене. Но таки апеллирую. В городе уже немало мини-великов. Не убивайте саму идею их появления на свет. Дайте покрутить педали тем, кто готов это делать.
Павел Перец
