Общество уже подошло к точке, когда запрос на перемены настолько велик, что начал выплескиваться на улицы. И пусть пока он исходит от сравнительно небольшой в процентном соотношении группы граждан. Зато это наиболее образованная, продвинутая и социально активная группа. А значит, именно она задает вектор развития для остальных, и очень скоро этот запрос станет по-настоящему массовым. То есть перемен нам не избежать.
«Перемен требуют наши сердца» - двадцать пять лет спустя эти строчки из песни Виктора Цоя вновь воспринимаются как наиболее концентрированное выражение настроений современной молодежи. Давно известно: общество живет по законам маятника, и раз в какой-то период времени (обычно говорят о 8 - 12 годах) в политической системе страны обязательно должны происходить изменения. Иначе наступает застой, когда чиновники перестают даже имитировать деятельность на благо граждан, а те, в свою очередь, начинают резко отказывать в доверии существующей власти.
За последний год даже далекие от социологии могли убедиться: российское общество уже подошло к той точке, когда запрос на перемены настолько велик, что начинает выплескиваться на улицы. И пусть пока он исходит от сравнительно небольшой в процентном соотношении группы граждан. Зато это наиболее образованная, продвинутая и социально активная группа. А значит, именно она задает вектор развития для остальных, и очень скоро этот запрос станет по-настоящему массовым.
То есть перемен нам не избежать. Вопрос лишь в том, когда конкретно они начнутся и кто станет их инициатором.
Большинство современных журналистов и экспертов предпочитают искать основных двигателей перемен среди либо оппозиционных политиков, либо проснувшегося гражданского общества. Власть, согласно их картине мира, в этой ситуации может выступать лишь объектом, на который надо давить извне, чтобы заставлять его двигаться в сторону демократизации. Митинги протеста, акции гражданского неповиновения, «ни одного голоса "Единой России"», «жулики и воры, пять минут на сборы» — чем, дескать, громче будут звучать голоса недовольных, чем раньше существующая элита отодвинется в сторону, тем быстрее начнется новая жизнь.
Меж тем даже беглого взгляда на мировой опыт последних десятилетий достаточно для того, чтобы убедиться: этот вариант демократических преобразований является не только не единственным, но даже и не самым успешным, надежным и эффективным. «От диктатуры к демократии» можно двигаться далеко не только по Джину Шарпу. Но и в обратном направлении — «сверху вниз». Когда главным инициатором реформ становится власть, а проводником — правящая партия.
Ведь три крупнейших демократических транзита конца ХХ века проходили именно по такой модели.
Это Испания после Франко, где перемены были инициированы самим умирающим каудильо и проведены в жизнь его сторонниками из Народной партии, до сих пор остающейся одной из двух главных партий страны. Испанию политологи регулярно называют самым успешным примером подобного транзита: буквально через несколько лет после смерти Франко никто уже и подумать не мог, что еще недавно политических активистов оппозиционных движений здесь приговаривали к смертной казни, а недовольным ломали руки в отделениях полиции. Вокруг стал такой же ЕС, как и в соседних Италии с Францией, — никаких заметных различий.
Это СССР (а вслед за ним и вся Восточная Европа) второй половины 80-х, где диссиденты могли бы бороться по психушкам и лагерям еще несколько десятилетий, если бы не реформаторы из ЦК КПСС во главе с Горбачевым и Ельциным. Кстати, заметим, что отечественная Коммунистическая партия после этого тоже вовсе не умерла, но победила на двух демократических выборах в парламент из шести (1995 и 1999 гг.), заняв второе место на оставшихся четырех (1993, 2003, 2007, 2011 гг).
Наконец, это Китай, где реформы Дэн Сяопина привели не только к небывалому экономическому росту, но и к стремительной демократизации политической системы, на что у нас почему-то редко обращают внимание. Да, формально в Китае до сих пор демократии еще нет, а у власти остается одна Коммунистическая партия (восемь партий-сателлитов не могут победить на выборах даже де-юре). Однако внутри этой партии все посты распределяются на полностью конкурентных выборах, существуют разные фракции, в общем, ведется нормальная политическая борьба. Про то, что для обычных граждан уровень свободы в стране несопоставим со временами «культурной революции», и говорить нечего.
Обратных примеров, конечно, тоже хватает. Иран времен Исламской революции, Ирак, Сербия, Египет, Ливия, наконец, наш собственный опыт столетней давности — бывает, что падение авторитаризма происходит «снизу». Но тогда оно обязательно сопровождается кровью, насилием, хаосом и разрухой. И в результате приводит не к демократии, а к еще гораздо более жесткой диктатуре. Надеюсь, никто в здравом уме и трезвой памяти не предпочтет такой вариант для своей родины.
А это значит, что единственный шанс на мирное, спокойное и эволюционное обновление современной России — победа реформаторских настроений внутри самой власти. В частности, внутри официальной партии власти — «Единой России».
Именно «Единая Россия» в настоящий момент воспринимается в обществе как основной символ царящих в стране порядков. Именно она отвечает в народном сознании за все, что людям не нравится. Поэтому именно с нее и должно начинаться символическое обновление всей власти в целом. После того как граждане увидят, что «партия жуликов и воров» превратилась в объединение публичных политиков, честно разговаривающих с обществом по всем актуальным вопросам повестки дня и предлагающих свои разумные ответы на все текущие вызовы, они поймут: страна начала меняться в правильном направлении.
Кроме того, нельзя забывать о формальной стороне дела. В настоящий момент «Единая Россия» полностью или частично контролирует все законодательные собрания субъектов Федерации и городские парламенты всех крупных городов. Не говоря уж о Госдуме. Можно высказывать сколько угодно претензий к тому, как проходили выборы в эти органы, однако любые законы, принятые в обход официально существующих институтов, будут заведомо нелегитимными. То есть и здесь обойтись без «Единой России» не получится.
Также ни для кого не секрет, что все последние годы «Единая Россия» воспринималась в качестве единственного существующего трамплина в исполнительную власть. Любой толковый управленец, у которого появлялось желание принести пользу своей территории (району, городу, региону, стране), обязательно оказывался в партии. Например, очень многие из коллег, вместе со мной победивших на конкурсе «Золотой кадровый резерв Северо-Западного федерального округа», в итоге стали членами «Единой России». Думаю, в других округах было всё то же самое. Плюс действующие и бывшие мэры, губернаторы, главы районов и проч. Да, какая-то часть из них вступала в партию чисто формально, потому что «так надо было». Но многие вполне искренне чувствуют себя ее частью. А это значит, что и с точки зрения управленческого опыта, наша партия находится в уникальном положении, и проводить в жизнь реформы без «Единой России» будет гораздо труднее, чем вместе с ней.
Наконец, существуют еще и избиратели. Конечно, число сторонников «Единой России» за последние 5 лет, только по официальным данным из ЦИК, уменьшилось почти на треть. Однако до сих пор у нас сохранился свой «ядерный электорат», составляющий несколько десятков миллионов граждан России. Исключив их из политического процесса, мы получим не демократию, а тот же авторитаризм, только с обратным знаком и еще более жесткий. В принципе, одного этого аргумента достаточно, чтобы признать: демократизация страны невозможна без демократических реформ внутри «Единой России».
Это единственный реалистичный путь. Остальное фикция или кошмар.
Валерий Федотов, единоросс
