У нас в АЖУРе в последние дни – не все «в ажуре». Форменный кавардак в конторе происходит, и все из-за вступившего в силу с 1 сентября закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Редакторы и юристы головы уже сломали: где какие значки ставить, какого они должны быть «достоинства», цвета и размера. Юристы, страхуясь «от греха», руками машут: дескать, ставьте на все подряд «18+»; редакторы звереют : «Не надо нас в порножурналы превращать!» В общем, кошмар. Колыхнули атмосферу товарищи законотворцы. Или господа? Не важно. Важно, чтобы вся эта суета хоть какой-то положительный эффект дала, и желательно, не сиюминутный, а на перспективу, так сказать. Чтобы новые поколения более нравственно здоровыми росли.
И вот тут возникают некие вопросы. Более нравственно здоровыми, чем кто? Чем те, кто вырос на мультфильмах «Ну, погоди!» с курящим волком? Это получается, что я и мое поколение – нравственные уроды?
Я, честно говоря, ни себя, ни своих сверстников никогда не идеализировал, но мне раньше казалось, что все не так страшно. Как говорится, оказалось, что зря казалось. А еще я помню, какой доблестью считалось в моем детстве проникнуть в кинотеатр на фильм, который запрещен «детям до 16-ти». И мы проникали, а потом все увиденное обсуждали и, как правило, смеялись, не понимая, а что же «там такого особенного, что «до шестнадцати».
Одно из ранних моих детских воспоминаний – это когда однажды родители взяли меня с собой в кино. Не помню, про что там фильм был, помню, что, когда герой с героиней начали целоваться, отец попытался мне своей шляпой экран закрыть. Я страшно возмутился, сидящие рядом зрители засмеялись, и отец, тоже улыбнувшись, шляпу убрал. Судя по всему, по сегодняшним меркам моих папу и маму могли бы лишить родительских прав.
А я за всю жизнь не видел родителей лучше, чем мои родные. Всем бы таких. Они не прятали от меня Мопассана и разрешали читать «Три мушкетера», где Д’Артаньян совсем не по-детски шалил с Миледи. А еще отец стажировался в ФРГ, когда я учился в первом классе, и, вернувшись, привез для мамы модные каталоги. В этих каталогах встречались симпатичные полуголые тетеньки, и я их во втором классе внимательно разглядывал и еще и одноклассникам показывал. Судя по всему, все мы стали маньяками, только пока еще скрытыми, не проявившими до поры своей болезненной маньячной сущности. Но лучше было бы за нами приглядывать – мало ли…
Все эти нервные разговоры о вступившем в силу Законе с работы естественно перекочевывают в дом и продолжаются во время вечерних семейных посиделок. У меня - сын и дочка. Дочке Лизе еще не исполнилось десяти, а сыну двенадцать лет стукнет 12.12.12, между прочим. Такой вот у меня «дюжинный» парень растет. Так вот, дети живо заинтересовались новым Законом, причем дочка даже больше, чем сын. Дети меня долго расспрашивали, потом задумались. Наконец Лиза расхохоталась и сказала:
- Папа, получается, теперь надо «Спящую красавицу» запретить?
- Это почему? – не сразу врубился я.
- Ну как: принц же ее спящей поцеловал. Получается – без спроса. Это же… как это…
- Сексуальное домогательство, - солидно подсказал одиннадцатилетний сын.
- Да! – обрадовалась подсказке заливающаяся хохотом дочка.
Я поскреб в затылке, вспомнив бедолагу Ассанжа. У него ведь тоже вроде неприятности от одной шведской спящей красавицы пошли…
А дети все не унимались, вспоминая фильмы и книги, которые теперь надо запретить. Резюмировал разговор Митя, сказав сакраментальное:
- Лохи.
И я понял, кого мой неполиткорректный сын поимел в виду.
Я, конечно, не разделяю мнения плохо воспитанного мальчишки. Но очень хочу обратиться к товарищам и господам законотворцам:
Дорогие мои. Хор-рошие. Дело вы, конечно, затеяли важное, спору нет. И впрямь, много разной гадости льется на неокрепшие души и мозги. Вот только… Позволю я себе высказать несколько крамольных мыслей. Я абсолютно убежден, что самое опасное, самое негативное воздействие на наших детей оказывает то, что в вашем законе никак не описано. Я уверен, что неприкрытый женский зад намного менее опасен для ребенка, чем абсолютно «правильный», но при этом насквозь лживый, ханжеский и бездарный сериальчик про каких-нибудь милиционеров или спецназовцев, чем выхолощенные новости, чем идиотские ток-шоу… Все серое и бездарное, чего так удушливо много стало на телеканалах, – оно намного страшнее уродует детей, чем голая грудь или крепкое словцо, сказанное в нужном месте и контексте. Чем вид курящего Штирлица и выпивающего Григория Мелехова – из старого герасимовского фильма.
А бездарность, ханженство и лицемерие, увы, никаким Законом не запретишь. Критериев нет. Да и, судя по всему, эстетические пристрастия большинства депутатов сильно отличаются от, например, моих. Я к тому, что мне над собой еще работать и работать.
Но. Граждане законотворцы, хрен с ним, со мной. Горбатого, как говорится… Я вот о чем: детей, как известно, лучше всего воспитывать на личных примерах.
Так вот, господа депутаты, вы уверены, что информация о вашей законотворческой деятельности и о ваших взглядах в повседневной жизни не причинит вреда здоровью и развитию наших детей?
И уверены ли вы, что большинство родителей в нашей стране хотят, чтобы их дети были похожи в помыслах и поступках на вас ненаглядных?
А в остальном – спасибо за новый закон. Дело нужное и важное. Даже как-то легче дышаться стало. Просто всеми фибрами ощущаю, как в нашей стране стремительно очищается «нравственная атмосфЭра». А детишки – прямо на глазах меняются.
Извините, ежели что не так сказал, по убогости. Как вы поняли, детство у меня было тяжелое. Правда, счастливое. Потому что в нем я купался в родительской любви, а «Спящую красавицу» мне ни одна б……… не запрещала.
Андрей Константинов
Целую.
P.S. Со «Спящей красавицей» все-таки задала мне дочка задачку: вроде и целовать без разрешения нельзя, а без поцелуя эта бедолага так и не проснется. Как ни кинь, все какая-то хрень получается.
* Юридическая служба АЖУРа уполномочена уточнить: в последнем абзаце под словом «б…….» Андрей Константинов имел в виду слово «бабушка».
