ПоделитьсяОрганы опеки Петербурга 31 октября могут увезти из зала суда в детский дом десятилетнюю школьницу. Ее мать находится под следствием два года, несмотря на то, что предпринимательница выиграла десятки гражданских судов. А СК уже три месяца борется за ее арест. Инна Трифонова уверена, что даже в корпоративной войне за миллионные активы мужчины не должны переходить границ. Она обратилась на «Фонтанку» с открытым письмом.
«Меня зовут Инна Трифонова, мне 38 лет, по образованию – врач, у меня десятилетняя дочь. Я не бедствую, но и не мажу хлеб икрой. Со студенческой скамьи занимаюсь бизнесом. Работала вместе со своим мужем и с 2001 года была коммерческим директором предприятия. Помогала своему мужу создать предприятие ЗАО «Ржевка-хлеб».
В мае 2009 года умер мой муж. После него осталось наследство, в том числе и треть акций в «Ржевке-хлеб». Чтобы понятно было дальнейшее описание накала страстей, скажу – предприятие стоит около трех миллионов долларов.
Все началось сразу же после его смерти. Меня тут же не пустили в свой кабинет, а на проходной завода «Ржевка» вывесили фото с текстом не пускать на территорию. На похоронах его партнерами мне было заявлено, что я ничего не получу.
Процедура вступления в наследство началась практически сразу, но после того, как я представила нотариусу завещание мужа, подписанное его рукоприкладчиком – женщиной, знающей его несколько лет и являющейся его финансовым консультантом, началась война.
Я была завалена гражданскими исками, за прошедшие годы их было десятки и, забегу вперед, - все я выиграла. Не добившись успехов в гражданском суде, бывшие дольщики мужа – мне приятно публично произносить их фамилии – Григорий Малкис и Всеволод Годин, пошли по пути «уголовки».
Они начали заявлять в органы, обвиняя меня в подделке завещания. Четыре раза сотрудники отказывали в возбуждении уголовного дела, за что потом один следователь был наказан. На пятый раз в мае прошлого года дело было возбуждено по статье «Мошенничество», несмотря на вступившее в законную силу решение гражданского суда.
У меня дома и в офисе, у нотариуса, которая заверяла завещание, у рукоприкладчицы начались обыски. За год их было в общей сложности около десяти. Как я понимаю, целью был не поиск чего-то, а демонстрация силы.
Я продолжала бороться в судах, строчила жалобы и обращения известным государственным деятелям. Была на приеме у Александра Бастрыкина. Наверное, сделала дипломатическую ошибку – говорила эмоционально, позволила себе обратить его внимание на костюмы от «Бриони», которые носят некоторые его подчиненные. Беседовала и с начальником всего СК Петербурга Лавренко. Он дал мне слово офицера, что все будет по закону.
После этого в марте 2012 года арестовали нотариуса, она отсидела с наркоманками полгода, от нее не удалось добиться нужных показаний на меня и ее отпустили на подписку.
В это же время измученная обысками и допросами рукоприкладчица, мама двоих детей и бабушка троих внуков, в качестве свидетеля выехала на лечение за границу, после чего сразу же была объявлена в розыск заочно.
23 июля этого года мы получаем решение Калининского районного суда с отметкой о вступлении в законную силу решения о вступлении в наследство. 27 июля следователь Басков А.А. выносит постановление о привлечении меня в качестве обвиняемой и задерживает на 48 часов, и это через 13 месяцев после возбуждения дела, потом задержание продлевается еще на трое суток. Через пять дней камеры на Захарьевской, Кировский суд не удовлетворяет ходатайство следователя о моем аресте.
За эти дни все имущество ЗАО «Ржевка-хлеб» продается компании «Чудесто», владельцем которой является близкий к моему оппоненту Малкису Григорию Адольфовичу человек Аникеев Артур Давидович. Все – я без трети активов своего мужа.
Никто не успокоился. Надо же ногами добивать. Городской суд отменяет решение Кировского и назначает новое рассмотрение моего ареста. Как говорит мой адвокат, впервые в истории процедура ареста растягивается на месяцы.
Очередное слушание состоится 31 октября. На суд приходил и представитель органов опеки. Даже у этого сотрудника не хватило такта, чтобы не произнести: «Вы не беспокойтесь, у нас хороший детский дом».
Я думаю только об этом. Хотелось бы, чтобы всем воздалось на этом свете.
Один мой знакомый, известный коммерсант в нашем городе, недавно мне сказал: «Инна, на моем веку ты третья, после смерти мужа которой начинается преследование из-за миллионов. Я много в чем разбираюсь, а этого не понимаю».
А я понимаю. Это ведь не гражданско-правовые отношения, это банда. Следствие мое уже продлено до 21 месяца, то есть изучается деятельность организованной преступной группировки. Кумарина за мошенничество быстрее осудили. Три женщины фактически признаны особо опасными. Так что, граждане в Следственном комитете, будьте бдительны, за таким сообществом не может быть лишь одного греха.
Я настолько презираю тех некоторых, кто хочет отправить мою дочь в детский дом, что умышленно поставила это открытое письмо на правах рекламы».
Инна Трифонова, "Фонтанка.ру"
На правах рекламы
