ПоделитьсяДирекция музея Набокова обратилась в полицию: несколько месяцев неизвестные закидывают их агрессивными письмами. Но в ночь на 9 января «борцы за нравственность» перешли от слов к делу - разбили окно в историческом здании на Большой Морской, сопроводив снаряд красноречивой запиской. Между тем в редакцию «Фонтанки» пришло письмо, в котором предупреждают о возможных нападениях на «Эрарту» и Эрмитаж.
Разбитое окно в музее Набокова в доме 47 на Большой Морской улице сотрудники музея заметили в среду днем. Сперва инциденту не придали особого внимания - хулиганов в городе на Неве хватает, но ситуацию изменила привязанная к бутылке записка, в которой неизвестный вандал пояснил мотивы своей выходки.
Директор музея Татьяна Пономарева в беседе с корреспондентом «Фонтанки» рассказала, что в последние полгода периодически к ним, а также к коллегам из Эрмитажа, поступают гневные письма горожан. По ее словам, корреспонденцию отличает агрессивный тон и обилие орфографических ошибок. «Это какие-то безумные рассуждения на тему нравственности. В них рассказывают выдуманные события из жизни Набокова, которые не имеют никакого отношения к действительности», - кратко охарактеризовала послания исследовательница.
Общий их смысл — «как вы не боитесь Гнева Божьего, пропагандируя педофилию Набокова».
Раньше к подметным письмам относились как к досадным недоразумениям, однако игнорировать разбитое бутылкой окно, по мнению литературоведов, уже нельзя. С содержанием последней записки в музее знакомиться подробно не стали (а речь там вновь шла про Гнев Божий), а просто передали ее вместе со «снарядом» правоохранителям. «Неясно, кто за этим стоит. Возможно - провокаторы, возможно, внушаемые люди, видимо, теперь разбираться с ними будут в полиции», - отметила директор.
Любопытно, что в тот же день, когда хулиган разбил окно в музее Набокова, в нашу редакцию поступило письмо от некоего петербуржца, который изложил свою версию нападения на музей.
Автор письма не без гордости отметил, что он был в числе казаков, которые «подняли руку» на самого Пиотровского и выставку братьев Чепмен, а также «подписи которых отменили осенью «Лолиту» в Петербурге».
«Теперь наш т.н. "атаман" хочет использовать совсем иные способы борьбы с Набоковым и прочими нехристианскими и невозможными к показу искусствами. Один из наших активистов совершил нападение на музей Набокова, до этого постоянно посылая им письма с угрозами. Он бросил в окно бутылку с запиской, где были цитаты из Библии и угрозы нападения», - признался борец за нравственность.
Чистосердечное признание за други своя казак аргументировал прямо и кратко - мол, мы с товарищами столь радикальных мер не приемлем, новой политики «атамана» не поддерживаем, и не хотим ходить в соучастниках.
По его словам, разбитое окно - первый шаг на пути к задуманному изгнанию Набокова из Петербурга - кары «за распространение педофилии через Лолиту». Казак добавил, что музеем Набокова дело не ограничится: якобы, в планах у его агрессивных соратников новое здание Эрмитажа и галерея «Эрарта», где Леонид Мозговой показывает свой моноспектакль.
В ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти «Фонтанке» сообщили, что представители музея обратились в полицию 9 января. В настоящее время материалы зарегистрированы, начата доследственная проверка.
«Казачья» эпопея началась в Петербурге осенью прошлого года, когда в галерее «Эрарта» были вынуждены отменить моноспектакль Леонида Мозгового «Лолита». Тогда поводом стало письмо неких «граждан России» и «казаков Санкт-Петербурга». Эти же мифические «казаки», от которых открещивается официальное казачество, решили брать штурмом и Эрмитаж, давя на религиозные чувства. В декабре в городскую прокуратуру поступило 117 сообщений от граждан, усмотревших оскорбление религиозных чувств и признаки экстремизма в выставке братьев Чепмен «Конец веселья». Сотрудники прокуратуры по долгу службы познакомились с распятым клоуном и плюшевым мишкой, но экстремизма в этом не усмотрели.
В свою очередь, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский также обратился в надзорное ведомство с просьбой найти управу на граждан, которые своими обращениями мешают работе музея.
Тимур Зайнуллин, "Фонтанка.ру"
