ПоделитьсяКак начинались новости о преступной группировке «черных риелторов» из 37-го отдела полиции, мы знаем. Пафос их сдулся к вечеру того же 27 мая. «Фонтанка» встретилась с тем, кто фактически инициировал боевик. Риелтор Гарро рассказал о профессиональной кухне рынка недвижимости в контексте штурмовой активности СОБРа. Сегодня, 28 мая, он идет с этим рассказом в Следственный комитет.
Владимир Гарро растерян, и самое часто употребляемое выражение - «неприятная ситуация». Растерянность оправдана, так как не только петербургские, но и федеральные СМИ доложили о задержании «банды черных риелторов», действовавшей в Петербурге под прикрытием оперативников Василеостровского УМВД. По этой логике он — главарь преступного сообщества. В разговоре с журналистами «Фонтанки» Владимир объяснил, почему он против такой характеристики.
В то время, когда пятеро полицейских после зубодробительного контакта с СОБРом подписывали протоколы допросов в кабинетах ОРЧ на Римского-Корсакова, Владимир находился на свободе. Похоже, это вызывало недоумение у него самого. Как он говорит, его квартиру правоохранители пока не удостоили визитом, хотя он - именно тот человек, который рассчитывал получить квартиру, принадлежащую «похищенному» Николаю. Более того, он продолжает рассчитывать на это и дальше и не понимает, почему вместо Василеостровского суда в решение частного вопроса вмешались следователи при поддержке спецназа.
Рассказанная им история достаточно банальна и завязана вокруг двухкомнатной квартиры в доме 37 на улице Шевченко на Васильевском острове рыночной стоимостью около 5 миллионов рублей. Жила в этой квартире пожилая женщина по имени Людмила Леонидовна, с двумя высшими образованиями, но неудачной судьбой. И муж, и взрослый сын были какими-то непутевыми, ввязывались в сомнительные проекты, под которые одалживали у Владимира деньги, но все их идеи шли прахом, и в результате сумма долга стала сопоставима со стоимостью квартиры. А потом муж и сын умерли, и договорился Владимир с Людмилой Леонидовной, что доплатит ей разницу между долгом и оценкой жилплощади, после чего перейдет квартира ему, а бывшая хозяйка будет в ней жить до естественного исхода.
Проблемы возникли с оформлением, а самым простым решением показалось прописать в квартиру родственника, который свое право на приватизацию ещё не использовал. Людмила Леонидовна предложила оформить отношения со своим знакомым Николаем, который жил в Войсковицах под Гатчиной и иногда её навещал. Предложение всех устроило, летом 2012 года был зарегистрирован брак, к концу года квартиру приватизировали, титульным собственником стал Николай. Как говорит Владимир, тот свое положение формального владельца понимал, да и соответствующий договор купли-продажи жилища был подписан, оставалось только пройти госрегистрацию. Но в январе 2013 года Людмила Леонидовна неожиданно скончалась.
С Николаем, который продолжал постоянно проживать в Войсковицах, возникли проблемы. «Раз ему звоню, другой, третий — дома нет. Раз взял трубку, говорит, приболел. Я понял — тревога», - говорит Владимир. Обратился в ФРС и узнал, что заказаны дубликаты правоустанавливающих документов. Съездил в Войсковицы, Николая не нашел.
Не желая терять гешефт, Владимир обратился к двоюродной сестре покойной квартировладелицы по имени Наталья, которая по его просьбе и обратилась в 37 отдел полиции, на территории которого расположена квартира, — мол, пропал человек, подозреваю мошенничество с жильем, прошу разыскать и предотвратить. Одновременно написал исковое в районный суд с требованием к Николаю выполнить обязанности по договору и передать квартиру. На суд вместо Николая пришел адвокат, но судья удовлетворил требование Владимира об обязательном присутствии оппонента лично.
Известие о том, что Николая 15 мая доставили в 37 отдел полиции, говорит, передали знакомые. Сразу же приехал, и ему дали возможность с ним пообщаться. Тогда и узнал Владимир историю о том, что в Войсковицах к Николаю подошли двое местных ребят. Одного зовут Андрей, другого, вроде, Володя. Предложили эти ребята Николаю: «Слушай, с квартирой надо сделать скачок. Мы все вопросы порешаем, получишь миллион». Николай, как уже отмечалось, человек хороший и душевный, но слабохарактерный и на алкоголь несдержанный. Так что переехал он к новым друзьям, скорее, добровольно. Однако, увидев вместе с Андреем и Володей некую Ирину, больше известную в местном бомонде как Кузьминичиха, засомневался. В 2007 году он уже имел с ней бизнес на недвижимости, в результате которого из двухкомнатной квартиры, которая была в собственности, оказался в однокомнатной, где проживал по социальному найму. Да и когда узнал, что надо будет выступить в суде, решил, что это будет неудобно. Новые друзья немного огорчились и отвезли Николая к нотариусу, где он выразил свою последнюю волю, завещав все свое имущество почему-то Кузьминичихе, которую падчерицей никогда не считал.
Поняв после разговора в коридорах 37 отдела полиции, кто его настоящий друг, Николай, как говорит Владимир, выразил однозначное желание ехать именно с ним, а к Андрею и Володе не возвращаться. Умудренный жизненным опытом Владимир решил предусмотреть случайности и пригласил к отделу полиции двоих своих друзей, которые должны были не дать Николаю сбиться с пути и помешать это сделать другим. Помешать попытались двое подъехавших к отделу здоровых ребят, которые встретили выходящего Николая радостным: «Бродяга, давай к нам!». Друзья Владимира вступили с ними в дискуссию практически на крыльце отдела. Понимая сакральность места, до банального мордобоя дело ни одна сторона старалась не доводить, ограничившись тычками и ударами по ногам, по оценке Владимира, наблюдавшего со стороны, «драка - не драка, скорее, потасовка». Оперативники из тридцать седьмого попытались выступить в роли миротворческих сил, но не слишком удачно. В результате не столько силовой победы, сколько большей тактической грамотности перевес оказался на стороне Владимира, и Николай уехал с его друзьями. Вначале на дачу, а затем на съемную квартиру.
«Дальше начались звонки. Звонил Андрей, Ирина звонила, районный розыск с Васильевского острова и ОРЧ с главка. Всем хотелось Колю увидеть. В конце концов, с разыскниками договорились, что он должен в любую полицию зайти и заявление оставить, что не похищенный он и свободы не лишенный». Таковое заявление, уверяет Владимир, было сделано не то 18, не то 19 мая в разыскном отделе Василеостровского УМВД на улице Кораблестроителей, куда Николай заходил один. Почувствовав, что дело не утихает, Владимир с Николаем 24 мая посетили Василеостровскую прокуратуру, где на личном приеме было оставлено заявление.
«О сегодняшних событиях мне позвонили, затем прочитал на «Фонтанке», - говорит Владимир. - Хотел приехать к следователю, но вместе с Николаем, чтобы показать, что все про заложника — неправда». Не успел. К моменту встречи с журналистами СОБР уже посетил квартиру, где проживал всем нужный квартировладелец, и сигнал удачи «Заложник жив!» прозвучал. Правда, кроме заложника, в квартире находилась только пожилая женщина — теща одного из друзей Владимира, к тому времени тоже находившегося в распоряжении следователей.
Насколько правдив рассказ риелтора, судить не журналистам. Отметим только, что, согласно данным системы «ГАС-Правосудие», соответствующий иск в Василеостровском суде рассматривается. А история, рассказанная нам Владимиром от лица Николая, изложена в заявлении, принятом в прокуратуре три дня назад. Кроме того, о чем рассказано выше, вспоминает Николай, и о том, что Андрей с приятелем держали его взаперти без связи, и даже вспоминает об ударе ножом в грудь, который он получил годом ранее и тоже связывает со своими квартирными проблемами. Просит Николай прокурора «оградить меня от действий всех этих лиц, так как я всерьез опасаюсь за свою жизнь».
Во время нашей встречи с Владимиром Николай как раз давал показания следователю, и Владимир не скрывал свою обеспокоенность тем, кто встретит собственника квартиры на улице Шевченко, когда тот покинет служебное помещение. О том, что его конкуренты в борьбе за расположение Николая могут иметь отношение к полицейскому спецназу, Владимир узнал от корреспондента и смутился всерьез — иметь СОБР на противной стороне неприятно.
«Завтра я пойду к следователю. Я хочу прийти и все рассказать, так как я не понимаю, в чем я виноват. И при чем здесь сотрудники из Василеостровской полиции, фамилии которых я и узнал-то из «Фонтанки». Надеюсь на беспристрастное отношение».
После допроса обещал перезвонить.
Денис Коротков,
«Фонтанка.ру»
