ПоделитьсяНа Елагином острове сошлись бильярдисты. За турниром стоит имя погибшего при крушении «Невского экспресса» бывшего сенатора от Петербурга Сергея Тарасова. На соревновании - не последние люди бизнеса. Но при всем уважении к памяти и мастерам-любителям, им вряд ли знаком мир ушедшего тайного ремесла. С царизма там царило лукавство маркеров, пиковые манеры шулеров. Давил куш и поджимал гандикап. То была жизнь с игры. 23 ноября вокруг столов в уголке ЦПКиО прилично. Не в обиду, а в Ленинграде катка шла только на интерес. Даже слог ее опасен.
В Конюшенном корпусе Елагина острова - в Бильярдном клубе Центрального парка культуры и отдыха - в 11 часов 23 ноября начался турнир мастеров-любителей. Собрались лица, о которых часто пишет деловая пресса: управляющий филиалом Петрокоммерцбанка Панкратьев, директор филиала ОАО АКБ «Югра» Бронников, генеральный директор ОАО «Энергомашбанк» Ветров, президент группы компаний «ИНТАРСИЯ» Смирнов и другие прочные петербургские предприниматели. Их пятнадцать человек на один кубок.
Их соревнование является частью мира бильярда. В достойном, отреставрированном клубе.
А место не простое.
В Ленинграде точка в ЦПКиО знавала и другие имена. Помнящий Николая Второго маркер из гостиницы «Московская» Вася-Швабра и сделавший в карты Леню Пантелеева на саквояж золотых цепочек Серебряков. Диапазон историй у них - как у Гиляровского. Видели здесь всегда таившего свой кий и живущего по поговорке «работай и не высовывайся» Сеню-Студня. Засветился Жора-Хлястик, дававший простофилям семь шаров форы, после чего у них не было шансов, и Бегемот, поднимавший ставки до разбойного уровня. Еще недавно сюда заезжал петербургский мастер Александр Теркин, способный на спор шаром с удара выбить скобу лузы.
Порой в Бильярдный клуб заглядывает живой миф Пушкинский. Он одет по-пенсионному скромно, на 70-летнем лице - усталость, а как-то завел на приличную сумму молодого нахала, нахватавшего азов, да с разбоя и положил восемь шаров к ряду. Бизнесмен так и не прикоснулся к игре.
- Сегодня вы неважно играли, - вздохнул Пушкинский, засовывая упаковку купюр в карман.
До буржуазной революции на бильярде в ЦПКиО было накурено. Пахло промокшими талым снегом носками и фанерой. В урне торчали водочные «мальки». Чужим сюда заглядывать было - только если за бубновыми хлопотами. Лицо случайное прикинешь — опасный.
Вот как-то играл Толик Дохлый с Рысью. 1982 год. Толя работает под фраера. Весь на замше, кобыла его с грудью тоже в тон его замши. Рысь поддал коньячку от счастья, поплыл, не заметил, как противник кий именной к себе подтянул. И минус 4400 рэ, а иначе совавтопром «Жигули» ушли под расчет.
- Рысь, стол не видишь, кия не знаешь, за меня не слышал, откуда у тебя еще на пиво хватает, - удивился гастролер, у которого даже монеты в карманах были о двух орлах.
Его потом Чаплин расколотил, вплоть до неуютного долга. Игра боевая была. Шар — четвертной. В штыковой спокойнее. Чаплин после президентом Федерации бильярда Москвы стал. Затем его убили.
Сюда заезжал персона-эпос. Советский предтеча Кашпировского — артист ленинградского цирка Лева Бенедиктис. В высшей степени интересный человек. Жил на Караванной, второй двор с Невского. Высоченный, стать, грива седая, из одесских беспризорников. С философией босяка. Судя по духу, много прошел. Квартира шикарная, питался только в ресторациях. Самолюбив. За ним кий носили. Гандикап (в приличном обществе так фору зовут) давал шаляпинский, потом раздевал. В шутку часы с чужой руки снимал, потом отдавал. На афишах с его ликом иллюзиониста было написано: «Чудес на свете не бывает».
Всех их и прочих ушедших объединял азарт. Они играли и в штосс, и в буру, они играли в любую игру.
Но бильярд уникален тем, что мухлевать на сукне невозможно. Театр происходит до и вокруг катки. Что от слова «катать».
Не умей играть, умей сходиться. Не умей играть, умей гандикап выпрашивать. Это в спорте побеждает сильнейший, а на деньги с сильнейшим играть не будешь. На бильярде играли только на деньги. Без них игра пустая - без страсти.
Достоевский препарировал игрока. А те молились на куш.
Игра же вышла с дворянских времен. Она барская. При Сталине играл в нее и Ворошилов. Столы были везде. В «Европейской» на «крыше» 15 столов. Проветривали помещение с двух до пяти утра, и по новой рубка. Дом писателей, дом композиторов, дом милиции... После смерти вождя Хрущ все под нож пустил. Оставили, конечно, немного. В том числе и парки культуры.
Вот и Жеглов с Копченым играли, очевидно, в столичном парке Горького. Там действительно МУР пасся. А забивал в кадре вместо Высоцкого как раз наш Пушкинский. Кстати, блатные на бильярде мастаками не слыли. В лагере кладку не поставишь. Там все больше специалисты по крапу. У них народная мудрость проста — преимущество у того, кто мечет банк. Игру строить они не умели.
В последнее десятилетие открылись клубы и Клубы. Там бизнесменов учат специалисты. Приятная музыка, дорогие гардины, официантки могут удачно выйти замуж. Во времена таежные натаскивались на себе. Учились приемам нутром. Талантливые становились волками — "морально я за тебя, а материально против". Их манипуляции сшибали границы познанного. Они рвались в столицы, где лохов много, а играют по-крупному. Себя не афишировали. Как говорили, «колбасников» (торгашей) за ночь клали на червонец зеленых. Все же нельзя сказать, что вытаскивали чужие сбережения по-дармовому. Нервы горели. Но листы с профилем Ленина не сундучили.
И между собой закусывались хищно. Игра - война, но отношений не портит. А вот на гастролях бывало по-разному. В Донецке Швабренок начал чесать, его блатные посадили на асфальт и почки отбили. Зря он в игре не выдержал и раскрыл талант.
Вокруг долгов всегда спортсмены. Зазевался - и быки раздавят. А игровым важен был запах каленого железа. Открывались чувства, которые нельзя разложить диссертационно. Эмоционально убивали больше сил, чем при разгрузке угля.
Главное лукавство оттачивалось в незаметности. Сегодня важен промоушен. Тогда наоборот - лучше стать тенью тени. Под жертву ложились. В этом и было искусство. Главное, дать самоуверенному толстосуму понять, что играешь, но чуть ниже него. Это как олимпийскому чемпиону по боксу показать свой прошлый первый разряд. А дальше театр. И вынести надо бережно. Будто скрипишь, мучаешься, изгибаешься. Чтобы «кошелек» был уверен: игра боевая — кость в кость, шар в шар.
Равные схватки еще страшнее. Тут на фарт или фуксом не пройдет. Кладут вровень, а куш растет. Удар — и нет «волги». Вступают неведомые законы — геометрия руки отказывает. Маму вспоминаешь. От атеизма отрекаешься.
Настоящие игроки знают «Пиковую даму». Они уверены — Германн обдернулся, потому как на кону стояло все. И на старуху нечего грешить.
Бегемот в 1992 году играл четыре дня. Без сна. У обоих не кии, а скрипки Страдивари. Хищные. Игра горловая, под яблочко. Кто из зрителей кашлянет не в такт, можно и бутылкой по черепу. На этот Колизей приезжали смотреть боги. Его противник ушел с долгом в 800 тысяч долларов. 600 сумели вытрясти спортсмены. За половину, конечно. Бегемот вскоре 300 просадил в Сочи. За питерскую дуэль слышали и у моря его ждали до выделения слюны. Говорят, напал Рома-Американец из Харькова. Тот и вправду клал любого. А встретили Бегемота, якобы опасаясь.
- Дай показания правдивые - ты под меня приехал, - поинтересовался Рома.
Так акул сжирали касатки.
Однажды в ЦПКиО во время просмотра одной катки собеседники держали мазу (пари) на игроков.
- Это похоже на поединок, - сказал один, будто повторяя закадровый текст к игре Германна у Чекалинского.
- Не похоже, - не выдержал и засмеялся другой.
Он был сам игровым и happy end уже прочитал.
Неуязвимого оптимизма были человеки.
Тоскливо, что ленинградское время кончилось. Сегодня в Петербурге, безусловно, благочиннее, дымят папиросками реже, а новодел.
Тускнеют даже воспоминания об исчезнувших обрядах.
Евгений Вышенков,
"Фонтанка.ру"
P.S. Вышеизложенное автор имел возможность наблюдать лично, остальное ему рассказывали игровые. Так что краеведческая заметка основана на реальных событиях. О многом же он под честное слово пока рассказать не в праве.
