Этот форум утрачивает качество научной конференции, но еще не превратился в очередной партхозактив. Такое межеумочное состояние позволяет некоторым официальным лицам с экономическим бэкграундом несколько расслабиться и почувствовать себя гомо сапиенс. Им отвечают те, кто врос в систему так, что от сапиенса либо ничего не осталось, либо никогда и не было. Поэтому хорального пения пока не получается. Что и позволяет поддерживать к этому событию хоть какой-то интерес. Начнем с арии господина Улюкаева.
О росте
А о чем еще может говорить глава Минэкономразвития? Рассказывали, что как-то знаменитый польский реформатор Лешек Бальцерович (будучи в то время главой центробанка) ответил на вопрос об убеждениях чиновников с дипломами экономистов так: «Когда они переходят улицу, они меняются». Дело в том, что учреждение, подобное улюкаевскому, располагается в Варшаве напротив здания центробанка.
На такие учреждения во всем мире (разумеется, в странах, где они вообще существуют) и возлагается ответственность за экономический рост. Центробанки, как правило, отвечают за стабильность национальной валюты, а разные там министерства экономики готовы всегда принести ее в жертву ради лишнего процента роста. Вот и убеждения тех, кто переходит из одной конторы в другую (именно такой путь, как известно, проделал Улюкаев) претерпевают соответствующую трансформацию: из жестких монетаристов они становятся развязанными кейнсианцами.
По всей видимости, трансформация Улюкаева пока еще не завершена, разного рода популистско-инфляционных шагов он не предлагает, но жмет на проблему роста. Оптимизма у него явно поубавилось. В ноябре позапрошлого года его министерство планировало 3,5% на 2013 год (при этом Д. Медведев кричал, что мало: нам нужно 5%!); по последним данным, получается 1,3%. Более того, нынешний официальный прогноз на ближайшие 3 года 2,5%, а Улюкаев завил, что будет в лучшем случае (!) 2%. Причем не только в эти три года, а возможно, и в ряде последующих.
Однако кризиса министр в этом не видит. Видит смену экономических моделей. Вроде бы мы на дороге к качественным институтам, комфортной среде для предпринимательства. Как столь значительное падение темпов роста связано с продвижением по этой дороге, он не прояснил.
Попытаемся все-таки разобраться. В принципе, конечно, не стоит абсолютизировать рост. Вот если мы вдруг начнем колоссальные работы по забытому проекту поворота северных рек на юг, то наш ВВП вырастет. Только вырастет он в ущерб нам. Это – типичный пример роста, приносящего бедность. СССР на нем и надорвался.
В то же время мы не какая-нибудь Швейцария с ее постиндустриальным благополучием. У нас философия «растем на 1 - 1,5% в год, и ладно» не годится. Преодолеть отсталость стране, где без горячей воды обходятся 20% городских квартир, такими темпами не получится.
В чем проблема? Проблема, на мой взгляд, в том, что в путинскую эпоху государственники основательно зачистили наше экономическое поле: от частного бизнеса больших инвестиций ждать не следует. Ему, в буквальном смысле, не до жиру, быть бы живу. А склонность к накоплению предпринимателя - главная предпосылка роста.
На том же форуме первый зам нашего премьера Игорь Шувалов огласил, что 50% нашей экономики – это госсектор (имелись в виду те ее сектора, где вполне могут работать и развиваться частные предприятия). Поставлена задача снизить эту долю до 25% к 2018 г. Вот только за счет кого? Откуда придет в Россию тот безумец с капиталами, который купит этот колоссальный кусок ее экономики?
Приватизация в нынешней России невозможна. Нет защищенной частной собственности (133-е место в мире, согласно Всемирному экономическому форуму) - не будет и приватизаторов. А значит, и инвестиций, вложенных не в возведение бессмысленных объектов за счет налогоплательщиков, а в то, что приносит прибыль и в итоге устойчивый экономический рост в длительном периоде.
О пенсиях и стагфляции
В драматургии конфликт играет первостепенную роль. В ходе форума – тоже. Без столкновений тех, кого обыватель видит единой чуждой ему массой более или менее властных персон, было бы совсем скучно. Вот, например, «наследник Кудрина» - министр финансов Антон Силуанов. Предостерегал против излишнего оптимизма, как и положено минфину. И под конец заявил ясную каждому нормальному человеку вещь: без решения вопроса о повышении возраста выхода на пенсию невозможна балансировка пенсионной системы.
За эту «невозможность балансировки» в него вцепилась заместитель премьера по социальным вопросам Ольга Голодец. Дефицит Пенсионного фонда – миф, пенсионная система сбалансирована и вообще вопрос о пенсионном возрасте решен, как минимум, на ближайшие 10 лет и возвращаться к нему сия дама не считает нужным. Достаточно предусмотренного поощрения более позднего выхода на пенсию.
Понятно, что язык упертого чиновника - еще не решение проблемы. Он и не претендует на это. Это заявление для первого лица, которое, как хорошо известно, категорически против того же самого. Напоминание ему о своей безграничной лояльности (не то что там этот Силуанов).
На самом деле пенсионная проблема - это во многом политическая проблема. Государству выгоден огромный контингент людей, которые целиком зависят от его милости и в массе своей всегда готовы поддержать власть голосами. Объяви сегодня пенсионный возраст в 70 лет для обоих полов, и никто от этого не умрет. Напротив, здоровее будут. Хотя бы по причине стремления подольше сохранять работоспособность.
Экономическая же составляющая пенсионной проблемы упирается в предмет дискуссии Ксении Юдаевой (зампреда Центробанка РФ) и Андрея Клепача (замминистра в Минэкономразвития). Первая объявила о наличии стагфляции в России (сочетания стагнации и инфляции), последний - о том, что ее нет. Напомню, что другой родственный Клепачу по духу персонаж - помощник президента РФ Андрей Белоусов – в середине декабря прошлого года объявлял, что у нас и стагнации нет (она, по его мнению, как и булгаковская разруха, « в головах»). Между прочим, Белоусов – бывший начальник Клепача, экс-глава Минэкономразвития.
Заметим, что в головах может быть разное. В том числе и мусор. Если позаботиться о его своевременной уборке, то увидеть стагфляцию не так уж и трудно. А для пенсий она совсем плоха. С одной стороны, практическое отсутствие роста не позволяет наращивать пенсии, с другой - их съедает инфляция. В том числе и накопительную часть, если только таковую правительственные реформаторы вскоре не уберут вообще.
В эпоху золотого стандарта (перед I мировой) человек мог складывать смолоду золотые монетки и не думать о курсах валют. Они были, можно сказать, физическими, весовыми единицами. Наша эпоха – эпоха доверительных денег. Не зря Герман Греф (всем известный глава всем известного банка) выступил с подготовленным его аналитической службой докладом, каким валютам доверять. Вышло, что норвежской, швейцарской и шведской. Доллар он поставил на 9-е место, а рубль (держитесь крепче!) – на 11-е. Евро вообще ни во что не поставил. Впрочем, попробовал бы он рубль так обидеть!
Однако пенсионер ничем не управляет. Даже те, у кого формируются накопительные счета, лишены возможности маневра. В первую очередь, в смысле страновых и валютных рисков. Загнаны законодательством в инвестиционное гетто и их представители - пенсионные фонды. Не положено им по всему миру активы разбрасывать. А ведь только так и можно спастись.
Патриоты нередко удивляются: почему, чуть что, капиталы бегут в США? Да потому, что там сравнительно спокойно. В XX веке (с 1900 по 1999 год) доходность в реальном выражении американского фондового рынка (6,9%) была превышена только на шведском и австралийском. Вот вам и ответ на вопрос об убыточности пенсионных накоплений. Это смотря где накапливать.
Что впереди?
У многих россиян впереди – трудные времена. Рубль с 2015 года уходит в свободное плавание (по информации Юдаевой). Резервы Центробанка РФ потихоньку тают, и дальше нет смысла их терять. Все равно на удержание рубля не хватит при постоянно ухудшающемся платежном балансе страны. Капитал убегает (в прошлом году – $62,7 млрд.).
По всей видимости, экономический блок правительства рассчитывает теперь только на эффект девальвации. Надо отпустить вожжи, а там, возможно, за счет обесценения национальной валюты национальный производитель воспрянет. Платить будет меньше в пересчете на доллары и евро, следовательно, производить дешевле, чем иностранцы.
Для людей это означает, что тот, кто раньше спрячется в чужую валюту (если есть что прятать, конечно), тот выиграет. Но надо успеть сыграть на опережение. Потом будет поздно. Впрочем, банки сейчас заметно снизили ставки по валютным вкладам. Чуют опасность.
В целом же ситуация такова, что все время на ум приходит двустишие: «Оптимисты надоели - видят свет в конце тоннеля. Отвечаю на вопрос: это - встречный паровоз».
