ПоделитьсяНачало процесса над бывшей главой местного отделения Пенсионного фонда России Натальей Гришкевич посвятили ее финансовой подноготной. Судья и зрители увлеченно занимались арифметикой, подсчитывая, как госслужащий с зарплатой 40 тысяч рублей может себе позволить домик в Финляндии за 8 миллионов, стоматологию по высшему прейскуранту и путешествия на край света. Ответ гособвинения — на взятку от банкира Гительсона.
Судя по всему, Наталья Гришкевич за четыре года с момента задержания так и не свыклась с мыслью, что ее могут фотографировать вне пресс-конференций и задавать вопросы помимо выплаты пенсий. Иначе чем объяснить нападения на репортеров, желание избежать публичности и крайне неуверенное поведение в статусе подсудимой по делу об особо крупной взятке.
Сегодня помощник прокурора Приморского района Юрий Одинцов зачитал в суде обвинение Гришкевич в окончательной редакции. По версии следствия, чиновница в должности управляющей отделением Пенсионного фонда России по Петербургу и Ленобласти вступила в сговор с владельцем банка ВЕФК Александром Гительсоном и проявила преступное бездействие. Женщина якобы умышленно оставила текущий счет своего учреждения в коммерческой организации со средним ежедневным остатком не меньше миллиарда рублей. Банк, как следует из материалов дела, мог управлять этими средствами, которые предназначались для выплат пенсий. За ресурсную массу Гительсон якобы благодарил Наталью Гришкевич регулярным пополнением пластиковой карты, открытой на ее имя в иностранном Laiki bank. Всего, как озвучил прокурор, управляющая с 2006 по 2009 год получила весомые 1 млн 871 тыс. 313 долларов и 57 центов, что по тогдашнему курсу ЦБ составляет больше 47 млн рублей. Предполагаемый размер взятки представили в валюте, так как счет в Laiki на имя Гришкевич был долларовым.
Экс-глава вину не признала и попросила удалить прессу. Ее адвокат Евгения Григорьева заявила судье Алле Ермаковой очень странное ходатайство:
"В целях исключения предпосылок создания дискредитации органов исполнительной власти, а также действующих на местах чиновников, и любых истолкований и интерпретации СМИ сведений, содержащихся в материалах уголовного дела, прошу постановить рассмотреть данное дело в закрытом судебном заседании", — значилось в нем. Григорьева сослалась на защиту государственной, военной и иной охраняемой законом тайны. Судя по удивленным переглядываниям, мало кто хоть что-нибудь понял. Кроме того, что перед репортерами замаячил информационный голод.
Прокурор Одинцов, надо отдать ему должное, высказался против закрытого режима, отметив, что тайны в материалах нет. Алла Ермакова отказала адвокату Григорьевой в ходатайстве.
"Оно не основано на законе", — отчеканила судья.
В зале ждал муж Натальи Гришкевич. Явился не в качестве поддержки, а как свидетель обвинения. Всю жизнь работал главным инженером. Скромен, седовлас, неспокоен.
Гособвинитель при допросе коснулся, возможно, самой неприятной темы — доходов. Петр Борисович старался держаться молодцом. Пояснил, что зарабатывал в месяц до 60 тыс. рублей, дачу под Выборгом сам построил, на машину скопил, крупные покупки совершали в складчину. И вообще, семейный бюджет совместный.
Гладкий рассказ прервала просьба прокурора озвучить показания Гришкевича в феврале 2010 года, после задержания жены. Петр Борисович несмело воспротивился:
"Меня следователь тогда обманул. Я думал, это не допрос, а беседа".
Показания, собственно, нужны были прокурору, чтобы продемонстрировать пропасть между трудовыми доходами и нетрудовыми расходами Натальи Гришкевич.
Судя по протоколу допроса Петра Гришкевича, именно жена предложила купить землю и дом на берегу озера Савонлинна в Финляндии, куда супруги ежегодно выезжали на оперный фестиваль.
"Она настояла. Я сказал, что у нас таких денег нет, но она ответила: не волнуйся, найду", — читал прокурор.
Судя по воспоминаниям Петра Борисовича, жена объяснила оплату покупки за 200 тыс. евро кредитом. Правда, как она его возмещала и возмещала ли вообще, не уточняла. А он и не спрашивал. Зато откровением для него была цифра 35-40 тыс. рублей — официальная зарплата жены в бытность управляющей отделением ПФР. Ибо расходы семейные действительно не покрывались обоюдным заработком. Петр Гришкевич признал частые путешествия в Мексику, Италию, ЮАР, Чехию, Грецию, французскую Ниццу, на Кубу. Кое-как нашел объяснение двум автомобилям Jeep и BMW X3. О восьмикомнатной квартире в Приморском районе умолчал.
Пожалуй, самым характерным штрихом стала стоматологическая история. Наталья Гришкевич отвела мужа к знакомому специалисту, работавшему в консультативно-диагностическом центре управления делами президента РФ. Петр Борисович, видимо, чувствуя себя не в своей тарелке, выбрал материалы и услуги по нижайшему прейскуранту, а Наталья Петровна переиначила заказ — оплатила самое дорогое лечение. Судя по недвусмысленным вопросам и репликам прокурора, с той самой карты Laiki bank.
Смущенный до краски, Гришкевич признал ранее данные показания. Они, конечно, причинно-следственную связь между счетом ПФР в ВЕФК и вероятной взяткой Гришкевич не устанавливают, но задуматься заставили. Объясняться Наталья Петровна не захотела.
"Показания дам после исследования доказательств", — заявила она. Адвокат Евгения Григорьева и вовсе сообщила корреспонденту "Фонтанки", что комментарии последуют только после приговора, но сочла нужным добавить, что обвинение против подзащитной сфабриковано.
Заседание отложили на месяц, чтобы обеспечить явку других свидетелей.
Александр Ермаков, "Фонтанка.ру"
