ПоделитьсяГенеральная и петербургская городская прокуратуры будут обжаловать оправдательный приговор легендарному Владимиру Барсукову и его бывшим подельникам в Верховном суде. Генеральная прокуратура недовольна Барсуковым и судьёй, петербургская ссылается на манипулирование чувствами верующих и на давление на присяжных средствами массовой информации.
Генеральная прокуратура: виноваты Барсуков и судья
Апелляционное представление, подписанное государственным обвинителем Генеральной прокуратуры РФ Ириной Шляевой, занимает ровно 2 страницы. Представитель высшей надзорной инстанции просит отменить вынесенный 24 июня 2014 года Владимиру Барсукову, Александру Меркулову, Вячеславу Дрокову и Александру Корпушову приговор Санкт-Петербургского городского суда по делу о покушении на фактического совладельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева, ссылаясь на две позиции.
Во-первых, по мнению Ирины Шляевой, подсудимые Барсуков и Дроков, а также их адвокаты неоднократно нарушили Уголовно-процессуальный кодекс, когда вслух в присутствии присяжных ставили под сомнение законность получения следственными органами доказательств, которые исследовались в суде. В частности, представителя Генеральной прокуратуры не устроили попытки подсудимых и их защитников донести до присяжных мысли о том, что эти доказательства якобы получены под принуждением и якобы частично сфальсифицированы.
Кроме того, прокурор Шляева «бросила камень в огород» и председательствовавшей на процессе судьи Санкт-Петербургского городского суда Ирины Тумановой.
«Председательствующий не принял всех мер, предусмотренных … УПК РФ, к участникам процесса, нарушившим требования закона», – написано по этому поводу в апелляционном представлении Ирины Шляевой.
«Похищение сана Бога»
Старший прокурор отдела государственных обвинителей уголовно-судебного управления прокуратуры Санкт-Петербурга Надежда Мариинская уместила своё апелляционное представление на 8 страницах. Кроме, по её мнению, предпринятых защитниками подсудимых попыток вызвать у присяжных сомнения в законности получения доказательств, которые были признаны судом допустимыми и исследовались в процессе, она сослалась на ещё несколько весьма неожиданных для прокурорских представлений факторов.
В частности, Надежда Мариинская немалое место в своём апелляционном представлении уделила высказываниям участников процесса, касавшимся религиозности Владимира Барсукова и его благотворительной деятельности по отношению к Русской православной церкви. В документе, в частности, написано:
«В соответствии с нормами … закона, данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в которой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Между тем, сам подсудимый Барсуков В.С. и свидетели стороны защиты неоднократно в присутствии присяжных заседателей сообщали данные о его личности: «длительной и блестящей» деятельности в сфере благотворительности и восстановлении церквей…».
Гособвинитель привела даже цитату из выступления Владимира Барсукова: «Хочу сказать про Бога. Кто первым попал в царствие небесное? Разбойник, признав Христа Богом. Только Бог мог молиться за своих обидчиков. Только Бог может судить. А не как вчера прокурор бесстыдно раздавала кому ад, а кому рай. Это похищение сана Бога…».
Фактически, данную часть апелляционного представления Надежды Мариинской можно трактовать как обвинение Владимира Барсукова и его защитников в манипулировании чувствами верующих с целью расположить присяжных к подсудимым.
Давление СМИ
«Досталось» в апелляционном представлении Надежды Мариинской и журналистам. Прежде всего, речь идёт о публикации в одном маленьком интернет-издании, которое незадолго до вынесения присяжными вердикта опубликовало полный текст выступления Владимира Барсукова в прениях. Не текст того выступления, которое было на самом деле, а текст, который Барсуков подготовил для прочтения в прениях (они существенным образом различаются). Эта публикация с красноречивым заголовком «Спецправосудие. Суд особой важности» по ходатайству адвоката Константина Кузьминых была приобщена к материалам дела.
Надежда Мариинская в своём апелляционном представлении заявляет: «Представленный материал содержит в себе прямое обращение к присяжным заседателям с изложением информации, которую в ходе судебного процесса председательствующий не разрешил Барсукову В.С. доводить до сведения присяжных заседателей… С учётом изложенного, считаю, что опубликование последнего слова Барсукова В.С. в средствах массовой информации с призывами к присяжным заседателям не уподобляться «коррумпированному и продажному» профессиональному суду за несколько дней до вынесения вердикта является прямым и грубым воздействием на присяжных заседателей, повлекшим вынесение оправдательно приговора».
Фактически, прокуратура Санкт-Петербурга впервые официально заявила об ответственности СМИ за вынесение вердикта присяжными заседателями.
А о том, насколько это влияние вкупе со всеми остальными действиями подсудимых и их защитников, оказалось эффективным, пишет сама же Надежда Мариинская: «Подсудимый Меркулов А.В. в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства давал признательные показания, изобличающие себя и других. Ни о каком давлении с чьей-либо стороны Меркуловым А.В. никогда заявлено не было. В ходе прений сторон и в последнем слове подсудимый просил … признать его заслуживающим снисхождения … То обстоятельство, что присяжные заседатели признали недоказанным участие Меркулова А.В. в совершении преступления, является наглядной демонстрацией результативности незаконного воздействия … на присяжных …».
Адвокат Санкт-Петербургской городской коллегии адвокатов Сергей Афанасьев:
«Отменить вердикт присяжных можно только при нарушении каких-то норм уголовно-процессуального законодательства. Процессуальные нормы на этом процессе не нарушались, но кто-то себе позволял высказывания и всегда председательствующий прерывал, делал замечания и говорил присяжным, чтобы они не принимали это во внимание. Это совершенно точно. Причём в нашем деле таких эмоциональных высказываний было намного меньше, чем во многих других. Например, никого не удаляли с процесса. У нас в этом деле, в отличие от многих других, всё было корректно.
Что касается процессуальных упрёков – то мы можем сказать о том, что это обвинение довело до присяжных лично и через своих свидетелей, что речь идёт о тамбовской преступной группировке, что Барсуков – якобы лидер этой группировки, что Барсуков осуждён за рейдерский захват предприятий. Это всё было доведено до присяжных! Но до присяжных не было доведено, что многие показания покупались – а мы считаем, что незаконно не было доведено.
А уж прикладывать статьи из средств массовой информации и говорить, будто там что-то не так было написано о Барсукове, про которого в любом СМИ отрицательных статей миллионы – просто смешно. И это к процессу не имеет никакого отношения…».
Константин Шмелёв,
«Фонтанка.ру»
