Плохо скрываемый патриотизм

Премьера спектакля Юрия Александрова “Крым” в театре “Санктъ-Петербургъ опера” не могла пожаловаться на невнимание со стороны СМИ и публики. Крошечный зал особняка на Галерной был забит до отказа - когда еще можно стать свидетелем возрождения большого “сталинского” стиля в искусстве. Корреспондент “Фонтанки” убедился: среди взволнованных и благодарных зрителей притаился скрытый - и оттого еще более опасный - враг.

Премьера спектакля Юрия Александрова «Крым» в театре «Санктъ-Петербургъ опера» не могла пожаловаться на невнимание со стороны СМИ и публики. В назначенный вечер крошечный зал особняка фон Дервиза на Галерной был забит до отказа – когда еще можно стать свидетелем возрождения большого «сталинского» стиля в искусстве. Корреспондент «Фонтанки» побывал на месте события и убедился в актуальности патриотического ампира: кровавые события на Украине, давшие толчок к появлению спектакля, еще не стали историей, а в зале среди взволнованных и благодарных зрителей притаился скрытый – и оттого еще более опасный – враг.

Приятная дама, присевшая рядом со мной незадолго до начала спектакля, заглянула мне в глаза и деликатно спросила:

– Наверно, трудно будет, да?

– ???

– Я имею в виду – тяжелая опера, боюсь, не сдержу слез.

И она была права: на генеральном прогоне оперы-митинга «Крым» у автора этих строк глаза, узрившие поругание Крыма и страдания украинских беженцев, тоже были на мокром месте. Привычные кадры новостей, транслировавшиеся на потолке зрительного зала, приобретали совсем другую тональность, сопровождая проникновенное пение артистов театра. И музыка – монументальная, прекрасная, прозрачная музыка сталинского лауреата Мариана Коваля, чья опера «Севастопольцы» 1946 года легла в основу спектакля «Крым»! Нет, все-таки в презренные тоталитарные времена творцов награждали по заслугам: от такого высокого качества музыкального материала мы давно уже отвыкли.

Но на самой премьере царила совсем другая атмосфера, далекая от трагизма. Все началось с тревожного любопытства: все посетители театра и их сумки в этот вечер были тщательно осмотрены охраной – небывалые предосторожности для по-домашнему уютной «Санктъ-Петербургъ опера». Вскоре стало ясно, что виноваты бандеровцы, по слухам, скупившие билеты на премьеру «Крыма». Впрочем, под бдительным оком секьюрити у таковых не было ни малейшего шанса пронести в зал ни огурчика, ни помидорчика, ни чего иного, чтобы выразить свое отношение к оперной интерпретации крымских событий.

Тем временем зрители занимали места: в первых рядах сидели пожилые мужчины в военной форме, а также бабушки и дедушки – те, кто наверняка помнил если не военные годы, то день, когда Крым неожиданно стал украинским. В кучку сбились некоторые мои коллеги, которые и не знавали времен даже советского, не то что не-украинского Крыма, зато посетили майдан и, пользуясь возможностями молодости, вдоволь на нем напрыгались. Они, конечно, смотрели на происходящее со скепсисом. Но вот были расставлены последние дополнительные стулья, те, кому сидячих мест не досталось, рассредоточились вдоль стен с лепниной, одними из последних в зал вошли вице-губернатор Василий Кичеджи и председатель комитета по культуре Василий Панкратов – и «Крым» начался.

Юрий Александров разделил действие на три временных пласта: Крымская война, Великая Отечественная и наше время. Первый отрезок проходил под сложную, исполненную симфонизма, музыку Коваля, которая ничуть не уступает лучшим образцам его современника – великого Бриттена. Ввиду крайней скученности в зале действие было максимально приближено к зрителям: сестры милосердия разматывали кровавые бинты едва не на коленях сидящих в первом ряду. Трагический, мрачный эпизод сменился картиной предвоенного бала в севастопольском парке: музыка стала понятней, и притихшая было публика расслабилась – ровно до того момента, когда с потолка с воем не понеслись хроникальные фашистские бомбардировщики. Картина человеческих трагедий завершилась мощной по воздействию и убедительной сценой проклятия врагов. Впрочем, удивляться тут нечему – проклинать мы умеем традиционно неплохо.

«Склеивал» временные пласты отдельный персонаж, обозначенный в программке как «человек от театра». В то же время Юрий Александров не скрывает, что это действующее лицо – своеобразное alter ego президента Путина, высказывающее позицию русского человека. Обращаясь к зрителям, этот персонаж читал, например, такие стихотворные строки:

Но засвистели вновь снаряды над землей,

Взрывая Украину страшною войной,

Ответим все –

Народа братского нежданная беда

Нам ранит душу?

– Да! – отвечала подсадная массовка, а вереница детишек под звучание хора «Возьмите нас с собой, не оставляйте нас!» со всех сторон подбегала к ведущему, простирая в мольбе беззащитные ручонки. На потолке в это время проплывали кадры с бегущими украинскими штурмовиками, пылающими зданиями и беженцами... В зале начали хлюпать носами. Но не все – на последнем ряду парочка престарелых ренегаток псевдоинтеллектуального вида откровенно веселилась, комментируя происходящее в том смысле, что, мол, "откровенная агитка".

Также мне показалось подозрительным поведение стоявшего рядом со мной мужчины в светлом костюме и с крысиным взглядом: он смотрел на сцену с недобрым прищуром и не то чтоб недостаточно бурно аплодировал в нужных местах, а не аплодировал совсем. А во время кульминационного эпизода с беженцами и вовсе достал мобильный и принялся строчить эсэмэску. Разумеется, читать чужие послания нельзя – но не тогда, когда речь идет о возможном идеологическом противостоянии. Вот и я кинул легкий взгляд на светящийся перед моими глазами экран: самые черные подозрения подтвердились. До сих пор не могу забыть глубоко ранящие душу паскудные слова: «...как и думал, здесь крымнашенское сборище».

Тем временем ведущий произносил очередные пламенные строки:

Кто может запретить родной язык?

Он наша путеводная звезда,

Он наша гордость каждый миг,

Святыня наша – Да!

Судьбу России на века,

И это всем ответ:

Направит наша крепкая рука,

Заокеанским козням – Нет!

Видеофоном этим словам послужили изображения недружественных политиков и персонажей, в частности Яценюка, Порошенко, Меркель и женщины-псаки. Злу нужно противостоять без колебаний, не допуская либеральных слабин, – эта мысль утверждалась в последовавшей сцене-диалоге Сомневающегося гражданина и Бескомпромиссного товарища.

Но законы патриотического ампира требуют повержения врага и ясного, четкого, жизнеутверждающего финала. И он в спектакле «Крым», конечно же, есть. Чудесный и изысканный дуэт русской и крымскотатарской учительниц, прививающих ученикам любовь к родной земле, сменяется залихватской картиной почти дискотечного танца корабельного кока в окружении тех же детишек: юные артисты театра «Синяя птица» старались вовсю.

Апофеозом представления стало совместное исполнение двух последних номеров всеми участниками оперы-митинга: детьми, штатскими и военными персонажами. Посвящение Севастополю Мариана Коваля сменил «Легендарный Севастополь» композитора Вано Мурадели. Девушки-хористки вручили ветеранам трогательные букеты ромашек, публика неистово аплодировала стоя, Юрий Александров с соратниками присоединился к артистам и позвал за собой на сцену часть зрителей, мужчина в светлом костюме поспешил покинуть неприятную для него атмосферу.

Конечно, спектакль «Крым» – агитка. Опера-митинг, несомненно, сделана талантливо и вдохновенно. С другой стороны, в условиях жесткого информационного противостояния никто не упрекает Голливуд за патриотические ленты с мудрым президентом-отцом нации в кадре. И у нас, в России, тоже есть право на пропаганду – тем более когда она становится произведением искусства.

Вице-губернатор Василий Кичеджи, отвечая на вопрос «Фонтанки» о полученных впечатлениях, только и смог сказать:

«Это не просто искусство – это искусство без масок. От души!» – после чего устремился обнимать и поздравлять Юрия Александрова. Его примеру молниеносно последовал Василий Панкратов: эта прыть позволила чиновнику уклониться от ответа на вопрос, почему при всей очевидности прогосударственного вектора постановки комитет по культуре Санкт-Петербурга лишил спектакль своего «грифа» на программке – обычно профильное ведомство всегда упоминается курируемыми учреждениями культуры. Впрочем, эта деталь не уменьшила торжественный накал последних минут зрелища: овация была сверх границ, а крики «браво» раздавались в огромных количествах. Воистину, очередной Сталинской премии оказались достойны не только Мариан Коваль, но и Юрий Александров с артистами, и благодарная патриотическая публика.

Евгений Хакназаров, «Фонтанка.ру»