ПоделитьсяЗаконодательное собрание Петербурга 22 октября рассмотрит вопрос о внесении в календарь Дня памяти жертв украинского переворота. В заседании комитета по законодательству, обсуждавшего целесообразность памятной даты, принял участие Игорь Иванов, представленный «правозащитником». Ранее Игорь Иванов не был известен на этом поприще. Его больше помнят как бывшего начальника политотдела ДНР, покинувшего этот пост после обвинений в симпатиях к генералу Власову.
На заседании комитета по законодательству ЗакСа 17 октября Виталий Милонов предложил объявить 2 мая Днем памяти жертв украинского переворота и гражданского противостояния, в память о жертвах Одесской трагедии. Комитет предложение поддержал, и оно будет вынесено на ближайшее заседание городского парламента, которое состоится 22 октября. Не исключено, что депутатов убедило выступление человека, представленного в качестве «правозащитника». «Правозащитником» оказался Игорь Иванов – председатель Российского общевоинского союза, в недавнем прошлом — один из руководителей Донецкой народной республики, а ныне представитель полковника Стрелкова в Северо-Западном регионе.
Игорь Иванов получил широкую известность летом 2014 года, когда он, гражданин России родом из Петербурга, возглавил политотдел министерства обороны ДНР. Как можно узнать из тех сведений, которые Иванов сообщил о себе на своей странице в Сети, он родился в Ленинграде в 1965 году, окончил профессионально-техническое училище и морскую школу, учился в педагогическом институте имени Герцена. Отслужил срочную военную службу в Забайкалье, работал на военном заводе. С начала 90-х годов посвятил себя общественной деятельности, редактировал газеты «Невский орел» и «Белое дело», сотрудничал с калифорнийским военно-политическим журналом «Наши вести». С 1992 года стал членом Российского общевоинского союза, а в 2000 году его возглавил.
Игорь Иванов никогда не скрывал своего крайне отрицательного отношения к президенту России и к существующему политическому режиму. Тем более что запомнились и обстоятельства, при которых Игорь Стрелков отстранил Игоря Иванова от исполнения обязанностей начальника политотдела самопровозглашенной республики, — некоторые политологи заклеймили Иванова как «власовца», часть упреков досталась и самому командующему.
Идеологическая атака, возглавляемая Сергеем Кургиняном, обрушилась на Игоря Иванова после его статьи, вышедшей 19 июля 2014 года, где глава политотдела, в частности, называл солдат и офицеров Русского корпуса, воевавших на стороне Гитлера, «неисправимыми идеалистами, стоявшими за Единую, Великую, Свободную, Православную Русь». Досталось от Кургиняна и Иванову, и его начальнику Стрелкову.
«Вы называете меня «власовцем»? Пытаетесь «натянуть» на меня ярлык предателя? А где же вы сами, «герои-защитники»? Почему в окопах со мной оказался (реально оказался и участвовал в боях в Николаевке на должности командира отделения, прежде чем занять пост начальника политотдела) именно Игорь Борисович Иванов, а не «коммунисты-интернационалисты»? Именно он привез сюда 7 человек, которые сражались с фашистами и трое из которых пали под Николаевкой смертью храбрых. А вы, называющее его «власовцем» (и меня заодно), – вы хотя бы в одного фашиста выстрелили? Посидели в окопах под минами и снарядами этих фашистов?» – возмутился командующий ополчением ДНР.
Но приказ подписал:
«Радуйтесь: благодаря, в том числе, вашему письменному поносу мне пришлось снять Игоря Борисовича с должности начальника Политотдела. Пойдет снова в строй – в пехоту».
Вернувшись в Петербург, Игорь Иванов объяснил «Фонтанке», что он делал в стенах ЗакСа, в явно чуждом идеологическом окружении, и рассказал о том, как он в действительности относится к советскому генералу Власову.
- Игорь Борисович, вас называют представителем полковника Стрелкова в Петербурге. Но Игорь Стрелков и в интервью, и в сетевых комментариях постоянно подчеркивает, что не является руководителем какой-либо организации и не состоит ни в какой структуре. Что значит «представитель Стрелкова»?
– Объясню, все очень просто. Мы соратники по ополчению, вместе воевали. В Санкт-Петербурге, в нашем регионе, находятся раненые, беженцы. Игорь Иванович считает, что им нужно помогать. Такая задача стоит передо мной, и я делаю все, что надо на месте делать для помощи раненым, для координации гуманитарной помощи, для помощи беженцам.
- На заседании комитета по законодательству вас представил Виталий Милонов, который известен как активный член «Единой России». В то же время вы никогда не скрывали своего отношения к правящей партии и действующей власти.
– Я сейчас встречаюсь, общаюсь со всеми людьми, оказывающими помощь Новороссии. Подчеркиваю: со всеми. Даже с членами Коммунистической партии, с которой я боролся всегда. Когда речь идет о помощи Новороссии, о гуманитарной помощи, о помощи раненым, я идеологическую составляющую оставляю на втором плане. Сейчас для меня конкретная помощь людям важнее. Поэтому я сейчас общаюсь с очень разными людьми: часть из них совпадают со мной по идеологическим взглядам, часть далеки, иногда я не приемлю их взглядов совершенно. Не секрет, что помощью Новороссии занимаются очень разные организации и партии, иногда по идеологии крайне далекие друг от друга.
Кстати, в ополчении та же картина. Внутри ополчения сражаются против нынешнего киевского режима как те люди, которые симпатизируют советскому прошлому, так и те, которые его не приемлют. Я не делю людей по идеологическим взглядам, когда дело касается помощи раненым. Моя позиция понятна?
- Да. Естественно, что многих отпугивают именно ваши взгляды. Вы являетесь председателем Российского общевоинского союза, считаете героями бойцов сформированного на территории Сербии Русского корпуса, выступившего на стороне Гитлера...
– Пока мы воевали, про РОВС и Русский корпус написали столько ерунды, что я от души смеялся, перечитывая, вернувшись с фронта. Связали с Власовым, к которому он отношения не имел...
- В 1944 году произошло объединение Русского корпуса с РОА, то есть с Власовым.
– Это объединение произошло в самый последний момент, скорее, не объединение, а готовность подчиниться. Оно было чисто формальным, так как Русский корпус находился далеко от Власова. К Власову белые офицеры корпуса относились в основном отрицательно.
- А вы?
– Мое отношение, как белого офицера, к Власову отрицательное. Точно такое же, как и у Игоря Ивановича Стрелкова. Если бы господин, вернее, товарищ Власов хотел служить России, он бы мог начать ей служить еще в 1919 году. Но в 1919 году Власов воевал против Врангеля. У него была масса возможностей осознать, что он делает, и перейти на сторону народа. Он этого не сделал. Он это сделал только тогда, когда оказался в плену, а это не очень хорошо пахнет. Он был советским генералом, и белые офицеры-монархисты так и не нашли с ним общего языка. Он оставался социалистом, большевиком в душе.
- Среди белых были только монархисты?
– Знаете, очень много мифов. Так получилось, когда я вступил в РОВС (это было очень давно), были ещё живы участники войны, и мне удалось с ними пообщаться. На мой вопрос поручику Гранитову о том, как в РОВСе относятся к монархистам, он ответил: «Мы никогда не делились на монархистов и республиканцев, но я не знаю никого из членов РОВСа, кто не был бы монархистом».
- Основной вопрос, наверное, в допустимости вами возможности сотрудничества с Гитлером. Это была не просто война Сталина с Гитлером, но война и Германии с Советским Союзом, а значит, с Россией.
– РОВС, если честно говорить, как единая организация не проявил себя во Второй мировой войне. РОВС был разбросан на десятки стран, которые оказались на разных сторонах фронта. Часть воевала на стороне союзников, часть на стороне немцев, часть не воевала, так как обе стороны не отвечали идеологической позиции...
- Извините, но вопрос не в том, кто где оказался и кто принял какое решение тогда. Интересует позиция Игоря Борисовича Иванова: считает ли он допустимым для русского офицера выступать на стороне гитлеровской Германии?
– Вопрос надуманный. Я родился в 1965 году и не мог принимать участия в войне ни на той, ни на другой стороне. Вы бы ещё могли меня спросить о том, допустимо ли поддержать Карла ХII или Наполеона.
- Почему нет? Но вопрос не о них, а о Гитлере.
– Скажу правду. Я имел много друзей из числа чинов Русского корпуса: Владимир Владимирович Гранитов, Николай Николаевич Протопопов... Это блестящие русские офицеры, белые до мозга костей, русские патриоты в прямом смысле этого слова. Где-то в 1992 году чины Русского корпуса встречались с офицерами Советской Армии, с которыми они воевали. Так вот у советских офицеров никаких претензий к офицерам корпуса не было, в начале 90-х годов они поддерживали превосходные отношения и считали, что противник у них один — тот режим, который возник в России в 1991 году. Первое, что сделали ветераны Русского корпуса в 1992 году, — они все деньги, которые у них были, потратили на закупку инвалидных колясок для ветеранов Великой Отечественной войны, которых бросила советская власть. Офицерам Русского корпуса я не брошу упрека, они никого не предавали и исполняли свою присягу: бороться с большевиками.
- Ваша должность летом называлась "начальник политотдела". Название не монархическое. Вспоминаются комиссары в пыльных шлемах, Реввоенсовет...
– Политотдел — совершенно верно. Вопрос, какую политику он проводил. Это все видели — мы проводили надпартийную политику. В ополчении было братское единство всех солдат и офицеров, у нас не было разделения по партийной линии. У нас был конкретный враг, который был в десять раз сильнее. Если бы мы позволяли себе выяснять политические пристрастия и взгляды внутри ополчения, кто как относится к Русскому корпусу, к Буденному, Чапаеву и так далее, — не было бы ничего хорошего в укреплении наших рядов. Мы проводили надпартийную политику — русскую, патриотическую, православную.
- Последний вопрос. РОВС основал генерал-лейтенант барон Врангель, его на этом посту сменили генерал Кутепов, затем генерал Миллер... Фигуры исторические. Не страшно принимать такую ответственность?
– Я возглавляю РОВС уже очень давно. Думаю, что люди, которые меня на этот пост назначали, — это белые офицеры — знали, что делают и кому этот пост передают. Моя задача оправдать их доверие. Считаю, что до сих пор мне это удавалось — и на фронте, и в политической работе.
«Фонтанка» не могла не задать вопрос и самому неоднозначному парламентарию Петербурга.
И Виталий Милонов ответил: «Иванова приглашали на комитет как человека, который там (на Донбассе) был, приглашали как свидетеля тех событий. Его пригласили, потому что он разделяет идею учредить День в память о жертвах украинского переворота. И хочу обратить ваше внимание, что мы раз пять на комитете возвращались к вопросу выдающейся роли нашего президента в урегулировании конфликта».
И проявил неожиданную для своей репутации толерантность: «Мы на комитет приглашаем экспертов вне зависимости от их политических взглядов или личной жизни. Приглашение на комитет не значит, что мы разделяем их позицию. Вот у нас на комитете выступали лица с нетрадиционной ориентацией, это не значит, что мы их поддерживали. Здесь так же – мы вызвали Иванова как эксперта, как правозащитника».
Денис Коротков,
«Фонтанка.ру»
