Правдива ли нынешняя информация о том, что Игорь Стрелков (Гиркин) собирается пойти в политику, или же нет, рано или поздно «герой Новороссии», наверное, окажется среди ведущих государственных деятелей «старой» России. До сих пор националистическое направление не имело у нас по-настоящему харизматичного лидера и оставалось уделом маргиналов. Теперь такой лидер появляется.
Стрелков прошел через войну, которую наша власть активно пропагандировала, создавая тем самым политический капитал ее главному герою. Ни вялые аппаратные националисты типа засидевшегося в кресле вице-премьера Дмитрия Рогозина (мечтавшего выбраться в окопы Донбасса, но так почему-то до них и не добравшегося), ни теоретики евразийства (типа философа Александра Дугина, браво сражающегося с врагами России лишь на митингах и на страницах своих книг), ни буйные политические активисты типа нацбола Эдуарда Лимонова (который по 31-м числам каждого месяца борется с Путиным, а в остальные поддерживает), ни широко известный в узких кругах г-н Тесак (воюющий за родину с педофилами) не могут идти ни в какое сравнение с Игорем Стрелковым.
Только не надо думать, будто бы он прямо завтра может войти в российскую политическую элиту. Завтра ему там делать совершенно нечего. Место на задней скамейке в Государственной Думе – это вообще не политика. Для того чтобы кнопки нажимать во славу кремлевской администрации, не надо проходить через войну в Донбассе. Масштаб Стрелкова значительно больше.
Если он попытается войти в большую политику уже сейчас, Кремль его, естественно, отсечет от телеэкрана и постарается дискредитировать. Точно так же он поступал со всеми сравнительно влиятельными лидерами – либералами, коммунистами, националистами. При Путине в России может быть только один настоящий политик – он сам. Даже премьер-министр при нем – не более чем техническая фигура, на которую рано или поздно можно списать экономические провалы.
Однако нынешнему политическому режиму, построенному на благосостоянии народа, купленном за нефтедоллары, сегодня предстоят серьезные испытания. Приток нефтедолларов сокращается. Экономика входит в состояние стагфляции, которая завтра, возможно, обернется серьезной рецессией. Роста реальных доходов широких масс населения теперь долго ожидать не стоит. И самое главное – не существует ни одного хоть сколько-нибудь реалистичного рецепта преодоления кризиса, поскольку разрешение экономических проблем вряд ли совместимо с выживанием политического режима (а тот, естественно, очень хочет выжить).
Поддерживать любовь народа к Путину сегодня можно, только нагнетая националистическую истерию и убеждая электорат в том, будто мы находимся в окружении врагов, мечтающих поработить нашу великую Родину. Проще говоря, нет денег, чтобы купить любовь народа, надо взять ее бесплатно с помощью промывания мозгов. Правда, данный рецепт может помочь выживанию режима лишь в том случае, если развал экономики не станет по-настоящему полным. Если же головы людей через некоторое время окажутся целиком заняты проблемами физического выживания, а не борьбой с коварными бандеро-фашистами, любовь к Путину станет быстро улетучиваться.
Обычно в такие опустошенные головы легко вкладываются новые идеологии. Особенно если есть харизматики, с которыми они ассоциируются. И если развал экономики сопровождается развалом госаппарата, контролирующего допуск оппозиции на телеэкран. В случае со Стрелковым проблема становится по-настоящему серьезной, поскольку он оппозицией ни в коем случае не является и, значит, формально не заслуживает отсечения от телеэкрана. Стрелков станет идти в фарватере Путина до тех пор, пока нынешний президент будет ему полезен, и постарается за это время набрать побольше политических очков.
Если Стрелкова рано или поздно начнут пропагандировать через ведущие массмедиа, он запросто войдет в число ведущих претендентов на национальное лидерство. В разваливающейся экономике народ будет искать мессию, который спасет Россию. И как показывает исторический опыт, таким «мессией» становится не опытный, вдумчивый политик и не квалифицированный ученый-экономист. Им оказывается обычно «тот, кому мы верим». Тот, чье имя у всех на слуху. Тот, кого обыватель сочтет человеком, искренне стремящимся помочь народу.
В общем, Стрелков – это политик для той эпохи, когда Путин будет с большим трудом собирать свое разваливающееся хозяйство, теряя доходы, репутацию и электорат. Вероятность прихода такой эпохи сегодня (на фоне быстрого снижения цен на нефть) видится достаточно высокой.
На другом политическом фланге подобным политиком является Алексей Навальный. Его недавний успех в «битве за Москву» для здравомыслящей части электората является столь же важным, как успех Стрелкова в битве за Донбасс для той части электората, которая руководствуется эмоциями. Имя Навального уже засело в головах людей, и так просто его оттуда не выковырять даже с помощью дискредитации всякими криминальными историями. Если бренд «Путин» сильно обесценится, бренды «Стрелков» и «Навальный» станут интенсивно раскупаться.
Несмотря на всю внешнюю несхожесть историй Стрелкова и Навального, по сути дела, они довольно похожи. Власть сама создала себе проблемы. Причем не по глупости, а потому что объективно не могла их не создать.
Крым и Донбасс были нужны Кремлю для того, чтобы пробудить в народе патриотические чувства. Чувства действительно пробудились, краткосрочная выгода получена. Но «битва с врагами» не могла не породить «героев». Теперь с одним из таких «героев» придется считаться.
Навальный сделал себе имя на борьбе с коррупцией. Казалось бы, не допускай коррупции – не будет Навальных. Однако коррупция для нынешнего политического режима естественный способ добиться лояльности чиновничества. Без нее режим не был бы столь эффективен в подавлении сопротивления (начиная с манипулирования массовым сознанием и заканчивая инициированием уголовных дел против лидеров оппозиции). В краткосрочном плане Кремль добился успеха, но в долгосрочном создал себе проблему.
Скорее всего, политик будущего вроде Стрелкова и Навального должен будет появиться и на коммунистическом фланге. Сергей Удальцов здесь не слишком преуспел. Но мы ведь не дошли еще до баррикадных боев, из которых обычно выходят закаленные лидеры левых.
Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
