ПоделитьсяВторое лицо главного военного ведомства страны – статс-секретарь Министерства обороны России Николай Панков – выступил на судебном процессе о взятках и служебном подлоге при переезде Центрального военно-морского музея. Бывшего директора музея Андрея Лялина, пытавшегося убедить суд, будто к госконтракту по переезду музея он не имел никакого отношения, замминистра назвал корыстным и профнепригодным.
Подписал, назначил, заплатил…
По-военному чётко чеканивший шаг статс-секретарь Министерства обороны генерал армии Николай Панков отвечал на вопросы участников процесса тоже по-военному чётко. 6 декабря 2010 года им и генеральным директором ООО «НЕВИСС-Комплекс» Александром Швирикасовым был подписан государственный контракт о перемещении фондов и экспозиции Центрального военно-морского музея в новое здание на площади Труда в период с 7 декабря 2010 года до 20 декабря 2011-го. Цена контракта составила 986 000 000 рублей.
Непосредственную приёмку выполненных работ статс-секретарь Министерства обороны поручил, по его словам, Андрею Лялину – что совершенно логично: кому, как не директору перемещаемого музея лучше знать, что и как следует делать? Правда, поручение это не сразу было выражено в письменной форме – на что, собственно, и упирает Лялин, утверждая, будто он такого поручения вообще не получал.
Предполагалось, как уверенно доложил высокопоставленный чиновник суду, что директор музея проследит, чтобы каждый этап контракта аккуратно и правильно соблюдался, и подпишет акты приема-сдачи выполненных работ, на основании которых Минобороны выплатит «НЕВИСС-Комплексу» деньги. «Кнопкой» для выплаты в данном случае являлась подпись самого Панкова, которую он ставил, успокоенный подписью директора музея Лялина.
Как мы знаем, так всё и было – с одной лишь разницей: работы, указанные в подписанных всеми участниками событий актах, выполнены не были. Поэтому улыбавшийся во время рассказа Николая Панкова подсудимый Андрей Лялин и его адвокат Александр Афанасьев забросали статс-секретаря Минобороны каверзными, как Лялину, надо полагать, казалось, вопросами. Смысл их всех был один: мол, как вы докажете, что поручили Лялину принимать работы по перемещению коллекции возглавляемого мною музея? Письменного приказа-то не было!
Николай Панков на сей конкретный вопрос конкретно так и не ответил. Но он заявил суду: без подписей Лялина документы, на основании которых выплачивались бюджетные деньги, даже до Москвы бы не дошли – чего уж говорить о его высокой подписи, которой без автографов Лялина ни на одном документе не могло бы появиться в принципе.
– Я пришёл в ужас, когда узнал, как всё было на самом деле! – сказал генерал во время допроса. – Пусть Лялин не обижается, но я до конца своей жизни не пойму, как можно так относиться к работе…
Стоит добавить, что на «липовых» актах приёма-сдачи выполненных работ стоят подписи не только Андрея Лялина, но и второго подсудимого – генерального директора «НЕВИСС-Комплекса» Александра Швирикасова. Он, в отличие от арестованного Лялина, приезжает на судебные заседания на собственном автомобиле, без конвоя, а в коридорах суда охотно общается с журналистами – эти блага он заработал полным признанием вины и сотрудничеством со следствием. В отличие от Лялина, Швирикасов вопросов статс-секретарю не задавал.
Не мальчик для битья
Создаётся впечатление, будто статс-секретарь и заместитель министра обороны России Николай Панков – это тот человек, которого Андрей Лялин почему-то выбрал себе на этом процессе в мальчики для битья. Причём с самим именитым чиновником он этот вопрос явно не согласовал.
На протяжении всего судебного следствия бывший директор Центрального военно-морского музея разными словами повторяет: его подпись на актах приёмки-передачи выполненных работ не могла ничего значить, потому что никто не уполномочивал его эти работы принимать. А акты – это те самые документы, на основании которых «НЕВИСС-Комплекс» получал деньги из бюджета. И те самые документы, которые следствие считает категорически не соответствующими действительности: мол, акты есть, а описанных в них работ нет – вот, собственно, краеугольный камень уголовного дела.
И есть в этих актах ещё одна знаковая особенность – бюджетные деньги на основании них выделялись только после подписи Николая Панкова. Который, кстати, подписал и государственный контракт между Министерством обороны и «НЕВИСС-Комплексом». Вот Лялин и упёрся: ничего не знаю, контракт подписывал Панков, деньги выделялись после подписи Панкова, а я так… подписывал, конечно (это трудно опровергнуть), но, вообще-то, ни при чём. Дескать, подпись в контракте не моя, уполномоченным лицом принимать у генподрядчика работы по переезду музея с Биржевой площади на площадь Труда никогда не был…
Получается, что целый заместитель министра обороны России, подписав миллиардный контракт, не назначил ответственного за приёмку выполненных работ, то есть, непонятно, на каких основаниях выбросил на ветер бюджетный миллиард. По-другому понять позицию Андрея Лялина невозможно.
Своё выступление в суде Николай Панков закончил лирически: «Мне очень грустно». И в адрес Лялина: «Бог вам судья».
Константин Шмелёв, «Фонтанка.ру»
