Воры из Монголии работают у мадонн Эрмитажа

Искусство Эрмитажа монетизировали карманники из Монголии. Слабость музея они нашли в залах Леонардо и Тициана. Идеальные условия создают камерные залы и наплыв иностранцев.

Туристический сезон 2015 года по количеству карманных краж у посетителей Эрмитажа ничем не выделяется от прошлых, но появилась экстравагантная особенность. Завсегдатаями залов, где выставлены Леонардо да Винчи и Тициан, стали монгольские умельцы. Они лучше всех изучили логистику музея №1 и регулярно пожинают плоды в виде тысяч евро, списанных с кредиток. Неиссякаемый поток паломников им в помощь.

28 августа итальянцу Луиджи, выискивавшему лучший ракурс для фотографирования тициановой "Данаи", пришли подряд два SMS-сообщения из банка о списании 1700 и 1300 евро. Обыскав самого себя, он тут же недосчитался кошелька. Заблокировал карту. Терять время в полиции, чтобы получить квиток об обращении, не стал. Самолет обратный на носу, деньги – застрахованы.

Проблема эрмитажных краж петербургской полиции знакома, она даже имеет определенные черты. С недавнего времени в музей повадились монголы. Руководит ими некий старший по прозвищу Бельмос, лет 50 от роду. Ему же приписывают авторство эффективной схемы: работать не по всему музею, а в единственной точке, где туристов всегда много, а трение тел не вызывает подозрений.

Коллекция Эрмитажа составляет больше 3 миллионов экземпляров. Столько же человек посещают музей ежегодно. По сути, он не соответствует названию – «Эрмитаж» ведь переводится с французского как "место уединения". Многообразие расположено в 350 залах, но ограниченные временем экскурсоводы давно уже протоптали маршрут до венца (с точки зрения иностранных туристов) – работ Леонардо да Винчи и Тициана. После подъема на второй этаж вереницы групп по 20 – 30 человек с мимолетными остановками минуют Гербовый и Георгиевский залы, игнорируют Галерею военных портретов и Романовскую галерею с прикладным искусством Западной Европы Средневековья, восхищаются Павильонным залом, наперебой щелкая позолоченные часы-автомат XVIII века «Павлин», но все же спешат окунуться в Северный павильон Малого Эрмитажа, выходящий окнами на Неву и Зимнюю канавку. В уютных залах-кабинетах представлено итальянское искусство.

Туристическая рассеянность достигает апофеоза в 214-й комнате. В ней выставлены две «Мадонны с младенцем» кисти Леонардо да Винчи из коллекций архитектора Бенуа и герцога Литта (работы получили вторые названия «Мадонна Бенуа» и «Мадонна Литта»). При входе в узкую дверь 214-й группы упираются одна в другую. Говоря дорожным языком, создается эффект бутылочного горлышка.

Поддавленные очередниками, норвежцы, китайцы, индусы, венгры, итальянцы со смартфонами наготове перетекают в комнату № 221 – к Тициану. «Даная», «Святой Себастьян», «Несение креста», «Кающаяся Мария Магдалина» производят аналогичный «мадонновскому» эффект – и снова образуется пробка. Не успевшие рассмотреть и запечатлеть возвращаются. Имя этим перемещениям – хаос.

Чтобы понять всю глубину замысла монголов, достаточно вспомнить слова Екатерины Второй: «Всем этим любуются только мыши да я». Исстари в Северном павильоне располагался «императорский музеум», куда вход был строго ограничен. Кабинеты проектировались именно в целях кулуарности, не предполагали массового посещения и с сегодняшним потоком не справляются.

В толчее туристы перестают обращать внимание на случайные прикосновения, задевший извиняется перед задетым наскоро, без учтивых поклона и улыбки (пока будешь поворачиваться, еще кого-нибудь ткнешь). Восприимчивость к внешнему миру притуплена наушниками, в которые вещают экскурсовод или аудиогид. Теснота, идеальная для карманников.

За всем этим великолепием со стульев наблюдают три смотрительницы (две в зале Леонардо, одна у Тициана). Их сложно упрекнуть в отсутствии бдительности. Все внимание обращено к охране экспонатов: No flash! – фотографируйте без вспышки. Собственно, это все, что корреспондент «Фонтанки» услышал за полтора часа дежурства в Северном павильоне.

За «Мадоннами» следят две видеокамеры, за тициановыми полотнами – ни одной. Ближайшим полицейским оказалась блондинка в форме, которая усиленно охраняла Рембрандта, удобно расположившись на стуле и погрузившись в телефон.

2 сентября монголы «Фонтанке» не встретились. Видимо, взяли выходной по случаю строевого смотра МВД на Дворцовой площади, собравшего тысячи сотрудников.

С группой Бельмоса, который может из украденных кредиток составить карту Европы, порой борются. За год поймали троих, но уже в Петербурге. Карманники же приспосабливаются. Наличность и бумажники «скидывают» сразу, оставляют только кредитки. Если оперативник задержит с поличным, предъявить ничего не сможет. «Пластик» сам по себе ценности не имеет. В случае успеха вор спешит в припаркованную недалеко машину с подельниками и ноутбуком. Пока турист не заметил, деньги списываются с карты предположительно переводом на электронный кошелек.

Эрмитаж охраняют ГУ МВД и собственная служба безопасности. Полицейских постов не больше 50. В основном сотрудники замечены на входе, где посетители проходят через символическую рамку (мелочь, часы, бляхи ремней не звенят), а личные вещи пропускаются через досмотровый сканер. Перочинные ножи и прочее колюще-режущее отправляют в гардероб. Полицейские освобождены от патрулирования залов. В случае тревоги их вызывают смотрители или сотрудники службы безопасности, в обязанности которых включен также анализ картинки с видеокамер. В целом все охранные звенья, судя по интервью замначальника службы безопасности Эрмитажа Алексея Субарнова, нацелены на предотвращение вандализма. И в этом тоже преступники проявляют дальновидность. Они остаются незамеченными, так как не посягают на то, что в Эрмитаже считается единственно бесценным – искусство.

Александр Ермаков, "Фонтанка.ру"