ПоделитьсяЛюди летели чартерным рейсом с курорта. "Хотели погреться осенью", - так говорили их родные, уже прочитавшие списки пассажиров, но до конца так и не поверившие. Многие утром в субботу, 31 октября, в небе над Синаем потеряли сразу всех близких. На отдых часто летят с семьями и с друзьями.
При крушении самолёта авиакомпании "Когалымавиа", выполнявшего рейс 9268 из Шарм-эль-Шейха в Санкт-Петербург, погибли больше двухсот человек. Более точной информации к вечеру субботы так и не было: авиакомпания почему-то не могла сообщить, сколько пассажиров, купивших билеты, прошли регистрацию и сели в самолёт. Кто-то мог ведь и опоздать. За эту соломинку цеплялись их родные, которым за этот день много раз повторили, что в таких катастрофах выживших не бывает.
О том, что самолёт из Египта не приземлится в Пулково, многие узнали только в аэропорту. Они приехали встречать своих курортников. Читали табло. Табло сообщало, что аэробус из Шарм-эль-Шейха, который должен был приземлиться в 12:10, задерживается на 10 минут.
Юноша, приехавший в аэропорт с тремя бордовыми розами, потом так и носил с собой целый день этот букет, который некому стало дарить. Кого он встречал? Скорей всего, не маму и не сестру: когда выстроилась очередь на экспертизу ДНК, он так и остался сидеть на стуле, глядя в одну точку покрасневшими глазами. На соседнем стуле лежали его розы в целлофане.
Те, кто следил не за сообщением аэропорта, а за новостями, уже знали, что произошло. Самолёт упал в горах на Синайском полуострове. Люди бросились в Пулково не для того, чтобы встретить близких. А чтобы выяснить, что это дурацкая ошибка.
– Я ведь к её приезду полы помыла, постель перестелила, – рассказывала женщина другой, крепко державшей её под руку. – Наготовила. Думала, вернётся ребёнок с отдыха – отпразднуем…
Около часа дня всех, кто уже собрался в Пулково, пригласили в автобус. Их повезли в соседний отель, где уже работали спасатели, психологи и скорая. В большом зале по периметру были расставлены стулья. Люди рассаживались и молчали. Подъезжал новый автобус от аэровокзала. Незаметно кто-то построил ещё один ряд стульев. И ещё один. Зал наполнился людьми. В самолёте было больше двухсот человек, почти все – из Петербурга и области. Их родные приехали с друзьями. Никто не переживал эту катастрофу в одиночку.
– Звонит она мне сегодня и кричит что-то, я никак разобрать не могу, – немолодая женщина кивает в сторону плачущей подруги и гладит её по руке. – Потом поняла: Вика разбилась в самолёте, надо ехать в аэропорт, а она совсем одна. Муж уехал. Позвонила старшая дочка из Москвы, сказала, что младшая была в том самолёте. Они летали отдыхать с подругой. Вика говорила, что хочет погреться. Обеим по 25 лет.
Рядом сидят ещё две женщины. Одна заплаканная. Другая рассудительно и спокойно что-то ей втолковывает. Первая приехала поддержать подругу. Вторая потеряла 24-летнюю дочь. Кроме этой дочери, у неё и её 87-летней мамы нет никого.
– Говорила я ей – нечего летать в этот Египет, – говорит мать ворчливо, учительским тоном. – И чего это за авиакомпания такая? Ещё подружку за собой повезла! Шило у них в одном месте!
Дочка и подружка вместе учились, потом вместе работали. Вместе полетели отдыхать. Вместе разбились. Подружка – иногородняя. Где живёт её мама – неизвестно. Может, она и не знает ещё ничего, но сообщить ей нет возможности. Всё это женщина рассказывает мне так, словно ждёт: вот сейчас дочь войдёт – ох ей и достанется. Тут у неё звонит телефон.
– Да, мамочка, – отвечает она изменившимся голосом. – Нет-нет, ещё ничего не известно. Ты поела?..
Когда она отошла, ко мне наклонилась её подруга.
– Я Наденьку, дочку её, знала совсем маленькой, – сказала. – Вчера она звонила. Рассказывала, какие всем накупила подарки. Платки какие-то, ещё что-то. Спрашивала, что ещё купить.
Наш разговор прерывает крик. Кричит женщина рядом.
– У меня там все погибли, все! – она обращается к членам штаба, которые как раз пришли в центр зала и что-то хотят сообщить. – Сын, невестка и внук!
Рядом, вжав голову в плечи, стоит её муж. У него тоже погибли сын, невестка и внук. За плечи женщину крепко держит сын. Потерявший брата, невестку и племянника. Они требуют, чтобы наконец появились списки пассажиров самолёта.
– В Интернете уже давно всё есть! – поддерживает их кто-то с другого конца зала.
Члены штаба объясняют: пока официальной информации нет, они не имеют права ничего публиковать. Но люди не могут понять, почему нет официальной информации.
– Что же это такое, список пассажиров получить – это же минута? – женщина на другом конце зала растерянно хватает за руку сына.
Они сдвинули стулья кружком – мать, отец и их друг, который на машине привёз их в аэропорт. И зять. Девушка, летавшая отдыхать в Египет, была его женой.
– У неё отпуск был осенью, – рассказывает заплаканная женщина. – Ещё месяца четыре назад они с подружкой покупали путёвки. Искали подешевле, денег-то немного, а погреться хотелось. Фирма ещё как-то так называлась… "Лохо-тур", что ли… Я только помню, что название было смешное, вроде как "лохотрон". Зато дёшево. Самолёт был чартерный, очень дешёвый. Я вот в прошлом году таким в Грецию летала – так за дорогу всего 5 тысяч заплатила. А дочке недельный отдых вместе с билетами вышел в 25 тысяч.
ПоделитьсяНа самом деле, упрёки в адрес штаба были несправедливы. Потому что почти все признавали, что организовано всё было чётко и быстро. Как только у людей в зале появлялась проблема, её тут же решали. Например, многие бросили машины рядом с аэровокзалом, а там стоянка 500 рублей в час плюс могут эвакуировать. Аэропорт пообещал, что платы брать не будет. Штаб выделил автобусы, чтобы люди перегнали машины к гостинице.
Как только появлялась информация, члены штаба выходили в центр зала и сообщали новости. Иногда даже немного поспешно, потом приходилось опровергать. Глава комитета по соцполитике Александр Ржаненков предупредил людей: возможности полететь в Шарм-эль-Шейх, вероятнее всего, не будет, организовать вылет родственников сегодня возможности нет. Прошло совсем немного времени – появилась новая информация: борт, возможно, будет предоставлен, компания "Когалымавиа" ищет возможность выделить для родственников самолёт. Скоро выяснилось, что авиакомпания такой возможности не ищет. Она лишь может дать места на том рейсе, что запланирован на 20 часов. Если места будут. В этом сообщении людей больше всего потрясло даже не то, что авиакомпания не помогает им. А то, что её самолёты продолжают летать в Египет.
В углу зала за ширмами работали медики. Оттуда сильно пахло корвалолом. И за этими ширмами постоянно был кто-то, кроме медиков. По центру зала ходили мужчины и женщины с бейджами "медицинский психолог". По каким-то признакам они догадывались, к кому подойти. Кто-то подходил к ним. В какой-то момент члены штаба привели в зал двух батюшек. К ним тоже подходили люди, разговаривали. Одного молодого парня старенький священник напоследок бодро хлопнул по плечу: держись, мол.
Помимо сотрудников МЧС, медиков, психологов, полицейских и батюшек, в зале работали сотрудники Пулково. Они пришли сюда сами, по собственной воле.
– Я сама работала в Пулково и всех их знаю, – рассказала худенькая девушка. Она приехала поддержать жениха, у него в самолёте летела мама. – Эти ребята все – с ночной смены. Вместо того чтобы домой ехать, они пришли сюда и сами предложили помощь. А видите – парень в клетчатой рубашке? У него только-только ребёнок родился, он теперь после каждой смены очень спешит к ним. А тут остался.
Парень в клетчатой рубашке проработает ещё одну смену плюс к своей ночной. Он уедет из отеля в девятом часу.
В фойе работники гостиницы поставили столы с чаем, кофе и выпечкой. Позже принесли бутерброды. Тем, кто решит ждать новостей до утра, пообещали горячий ужин.
За столиком пили чай двое мужчин. Совсем молодой и постарше.
– Я жену несостоявшуюся потерял, – сказал тот, что постарше, и кивнул на молодого. – А он – несостоявшуюся тёщу.
Мама и дочка затевали сразу две свадьбы. Они одновременно нашли женихов. Тут подвернулись путёвки дешёвые, три штуки. Ни один из мужчин полететь не мог, взяли с собой соседку и отправились загорать "девичником". Их мужчины познакомились в Пулково.
– Мы ведь с ней увиделись-то мельком, один день, – опустил голову тот, что постарше. – Я сам был в Египте, в Хургаде. Вернулся 15-го, а она улетала 16-го. Вместе не получалось отдохнуть, отпуска не совпали. Сейчас думаю: уж лучше бы вместе…
Всё это было фоном к тому, что происходило на втором этаже, в отдельном зале. Там работали два десятка сотрудников Следственного комитета и эксперты. Родственникам задавали вопросы: что было среди вещей их близких, как те были одеты, что везли в чемоданах. Какие металлические украшения могли быть на них. Потом брали анализ для экспертизы ДНК. Готовилось опознание. Это слово все произносили очень спокойно. Процедура отвлекала от того, что это слово означает.
В восьмом часу вечера члены штаба сообщили: тела погибших будут доставлены в Петербург. Кто-то уже прочитал в Интернете, что тела везут вовсе даже в Каир. Люди обсуждали, когда же останки их близких будут здесь: сразу или после Каира. Это тоже отвлекало. Члены штаба объявили, что информация о похоронах появится только после того, как будут окончены все следственные действия.
В субботу в эту гостиницу смогли приехать не все. На борту разбившегося самолёта были жители Мурманска, Архангельска, Краснодара, Волгограда, Пскова, Тюмени, Петрозаводска и других городов. Граждане Украины и Белоруссии. Их родным помогут добраться до Петербурга. Им тоже будут задавать вопросы о металлических украшениях и содержимом чемоданов, у них тоже возьмут анализ ДНК. Эта работа продолжится в воскресенье, в понедельник – до тех пор, пока не станут известны родные всех пассажиров злополучного рейса с египетского курорта.
Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"
