«А мы ИГИЛу передаем привет»

Летчики, морпехи, десантники, связисты, медики Минобороны России возвращаются из Сирии. Им на плановую замену уже прилетели. «Фонтанке» удалось поговорить и узнать: «Ну как там?»

Если бы их спросили, они бы вряд ли захотели вернуться в Сирию на второй срок. Но в армии нет понятия «добровольно». И потому вернувшиеся домой офицеры переводят дух, готовые по приказу снова отправиться «бомбить ИГИЛ».  Мы не спрашивали, а они в беседах с «Фонтанкой» сами мало говорили об огневых ударах, все больше вспоминая о постылой курице с рисом, зловонии уличного туалета и о первых фронтовых, теперь уже «сирийских» песнях.

С середины декабря Минобороны РФ проводит первую масштабную ротацию личного состава, с 30 сентября принимающего участие в спецоперации в Сирийской Арабской Республике. Более тысячи военнослужащих различных родов войск прибывают в города России, чтобы рассказать родным, как они воевали с запрещенным террористическим «Исламским государством». Официальная Родина встречает по-разному: черноморских морпехов публично приветствовало командование ЧФ, вертолетчики из Ленобласти прилетели для общества скрытно, молчат новосибирцы, не делятся псковичи. Нежелание афишировать лица и имена объяснимо — при желании легко выйти на семьи.

- Жара.
– Жара и грязь.
– Жара, грязь и непрерывный гул самолетов.

Первые реплики военнослужащих, с которыми удалось поговорить «Фонтанке», по смыслу очень похожи. Похожий на нормальный быт стал налаживаться спустя пару недель. А поначалу приходилось жить в палатках, питаться на улице, справлять нужду в специально вырытый ров. Позже были построены те самые «модуля», о которых потом говорил Владимир Путин, позже соорудили столовую, позже сирийские братья возвели туалеты, умывальники, обеспечили душевыми. Неизменным остался только рев самолетов, которые совершают по три-четыре боевых вылета в день. Режим форсажа некоторым нарушил сон настолько, что и сегодня не могут спать. Даже дома, в тишине.

В тысяче российских домов в ближайшее время вряд ли будут готовить на обед курицу. Рис, греча и макароны – отныне под запретом. Сытное, но однообразное и пресное армейское меню — одно из не самых приятных воспоминаний об авиабазе Хмеймим. Перед самым отлетом, правда, включили в рацион колбасу и добавили в режим еще один, четвертый, прием пищи. Практически все продовольствие отечественного производства, его вместе с гражданским персоналом (поварами, официантами) доставили из России транспортными самолетами. Местные делились мандаринами, апельсинами и иногда гранатами. Один из собеседников «Фонтанки» с удовольствием вспоминает дни, проведенные на недавно освобожденной авиабазе Квейрис в районе города Алеппо. Здесь кормили «салатиками, жареной картошкой, один раз давали баранину». И кефир. Местный кефир каждый день — «очень вкусный».

Впрочем, счастье близ Алеппо было недолгим. Союзные армии Асада иранские командиры рассчитывали, что прилетевшие два звена русских вертолетчиков огневой поддержкой позволят вылезти из окопов и перейти в наступление. Но после первого же обстрела поступил приказ от главкома ВВС: наши люди принимать участие в этой операции не будут – серьезный риск. В утешение иранцам подарили два исправных Ми-24, но они, кажется, все равно обиделись: после прощального ужина российские пилоты еле долетели до базы Хмеймим и потом еще долго наведывались в новенькие, отстроенные сирийцами, туалеты.

Недоразумения возникали у российских военнослужащих и с сирийцами на авиабазе Хмеймим. На каждую просьбу (починить кондиционер, продать баранины на шашлык, сладостей или мандаринов) местные отвечали неизменным tomorrow. На следующий день повторяли – tomorrow. За эту беззаветную веру в завтрашний день наши в Сирии их так и стали называть — тумориками.

В сутки каждый военнослужащий получает здесь на руки 18 долларов. Еще 44 за вычетом налогов, по курсу Центробанка, по прибытии домой должны перечислить на карточку. Помимо суточных на месте полагается выплата одного оклада в месяц, плюс два оклада «капают» на зарплатную карту. С 2012 года оклад, в зависимости от воинской должности, составляет от 10 до 45 тысяч рублей.

Справедливости ради, пили наши в Сирии не все, а лишь особо отчаянные, которые изо всех сил стремились применять чудеса маскировки на местности. Получалось не у каждого, нарушителей вычисляет военная полиция — далее самолет и возвращение на Родину с позором.

Совершающим по 3 – 4 боевых вылета в день летчикам куролесить особо было некогда, так что подвигами с пьянками чаще всего могли похвастаться так называемые наземники — обслуживающий базу персонал. «Фонтанке» рассказали об одном зафиксированном факте самоволки: военнослужащий тайно вышел за пределы авиабазы и пропал без вести. Больше смельчаков ходить по ночам за водкой не нашлось, голова русского солдата нынче в Сирии стоит дорого.

Так что вместо пьянства наши в Латакии чаще пели. Уже свершившийся факт — появились первые «сирийские» песни. «Фонтанка» их слышала. Мотив незамысловатый и немногим отличается от «афганских» и «чеченских». Только слова другие. В них нет боли и усталости.  

«А мы ИГИЛу передаем привет.
По салфеточке утром и в обед,
По полпачки вечером и в ночь,
Чтобы убралась зараза прочь».

Так как не родилось еще скребущих душу «сирийских» песен, наши в Сирии с теплом встречают российских артистов, которые навещают их с концертами. В основном это звезды регионального уровня — из Самары, Ростова, Москвы. Один раз приезжал Александр Маршал. Ждали Розенбаума. Пока не приехал.

Пропагандистскую работу с личным составом здесь никто не ведет, поэтому о том, «зачем мы здесь», стараются не думать сами. Тотальное отсутствие Интернета помогает, единственный, работающий с перебоями, телевизор в столовой — тоже. Из российских каналов спутниковая тарелка показывает ТНТ, СТС, НТВ и «Россия-24».

С родными по телефону особо не побеседуешь — связь дорогая. Говорят, штурману сбитого турками Су-24 капитану Мурахтину на телефон закинули почти месячную зарплату, пока он 12 часов прятался, ждал спецназ и писал эсэмэски с координатами.

Сегодня вернувшимся домой законом положены отпуск и курс психологической реабилитации. Собеседники «Фонтанки» надеются, что скоро они положенное получат. И обещанные контрактом деньги, надеются они, тоже все перечислят. Ни для кого не секрет, что операция в Сирии закончится еще не скоро, а это значит, что рано или поздно встанет вопрос о второй командировке. Желания вернуться особого нет. Вот только, шутят они, в армии в принципе нет такого понятия — доброволец.

Юлия Никитина, «Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру