Только что петербуржцу, сержанту спецназа, дали срок за моральные страдания бойцов. Те в противогазах поприседали. Раз уж такой дорогой идете, товарищи, то прошу привлечь моего деда.
На днях Санкт-Петербургский гарнизонный суд приговорил к трем с половиной годам 29-летнего петербуржца Виталия Аладжикова. Он был правильным сержантом, ползал по горам Грузии и вот недавно чуть-чуть проучил трех охламонов, заставив их пятьдесят раз присесть в противогазах. Что тут началось да какие моральные лишения они претерпели, вы можете прочитать здесь (в тексте 47news.ru «Приседающие в страданиях бойцы России»).
Можно, конечно, перепостить со смайликами десятки грозных изречений наших политиков, гремящих ныне терминами «война» и «враги». Можно пуститься в воспоминания о теории Льва Гумилева, рассказавшего, что такое деградация этноса. Но я приму ту обывательскую манеру, которая столь любима в последние годы. Напишу-ка я, пожалуй, донос на своего деда.
«Прошу привлечь своего деда Вышенкова Василия Павловича, полковника-артиллериста в отставке, ветерана Великой Отечественной войны, кавалера ордена Ленина и других наград, скончавшегося еще в 80-х годах прошлого тысячелетия. Довожу до вашего сведения, что летом, в начале 70-х, в поселке Сиверский Лужского района Ленинградской области он причинял мне и другим несовершеннолетним детям тяжелейшие моральные и физические страдания, о которых я до сих пор не могу забыть…» – это для вступления. По-моему, хорошо получилось. Стилистику не перепутал?
Другое дело, что я-то, дурилка, все эти годы был ему благодарен. Но сегодня, все наблюдая за правовыми тенденциями развитого российского общества, как гражданского, так и властного, переосмысливал, переосмысливал, да переосмыслил. Дело–то как было: играл в тот день дед в домино с мужиками, а мы с пацанами, конечно, в войнушку. Что-то из нашего ора его задело. Подозвал он ватагу и говорит: «Хотите немного настоящей войны?». Ага.
– Ну, тогда не пищать, – хмыкнул старик.
Раздал он нам по лопате, вывел на полянку и приказал рыть окоп в полный профиль. Объяснил, мол, скоро танки на вас пойдут и нам нужно хоть как-то попы в тепле скрыть. Начали мы со смешками, а закончились они минут через пять. Мы заурчали, он повысил голос. Крикнул, что это приказ, и неисполнение его ведет к расстрелу. А расстрел – это когда в затылок насмерть. Тогда послать пожилого мужчину мы не могли. Тогда внутри хулиганов субординация еще жила.
Копать не умеем, кожа на ладошках полопалась, пот, знаете ли, выступил. Кстати, подошел к нам еще один ветеран, его друг, фронтовой разведчик Тыляков. Этот приговаривал: «Правильно, Вася, научи их». Прошу и его внести в протокол. Заканчивали молча, на морально-волевых, ненавидя его и вся.
– Так вот, это не война и даже не учения, а легкая разминка. А война – это тяжелейший труд, – сплюнул он в душе и пошел дальше забивать козла.
А теперь, дорогие органы, общественные советы и омбудсмены, представьте, что это произошло 2 февраля 2015 года, и мы видео в сетях выложили. Мне так кажется, что начнутся федеральные новости, вплоть до шоу у малаховых. И деда моего засудят. Ну, пожалеют за заслуги, и так же, как сержанту Виталию, влепят три с половиной условно. Чтоб знал, что такое диктатура заботы.
Вот я и доверяю особому отделу той воинской части №12633 в Пушкине, где служил наш боец. И следствию доверяю, и суду. А вообще-то, такое отношение к армии – это, извините за жаргон, – голимая 58 статья УК СССР. Измена называется. Кибальчиш поменялся местами с Плохишом. Тошнит аж.
Но это я не только об армии.
Пока печатал эти буквы, на телефон позвонила дама. Она сообщила, что в 239-ой физико-математической школе Петербурга введен карантин, а некоторые учителя продолжают готовить учеников к олимпиаде. То есть сигнализировала СМИ о попустительстве.
– По вашему тону мне кажется, вы со мной не согласны? – почувствовала она.
– Не согласен. Они же к "золоту" готовятся, и правильно делают.
– Так это же дети!
– Девятый класс, вы говорите? Можно я вам как взрослый – взрослой? Меня ребенком привели в спортшколу олимпийского резерва, построили в зале, а тренер приказал родителям закрыть дверь и больше это здание не посещать, так как он готовится к "золоту".
– Мне все ясно, – недовольно ответила дама.
Евгений Вышенков, "Фонтанка.ру"
