ПоделитьсяПолигон опасных отходов «Красный бор» посетила делегация стран балтийского региона. Вернувшись домой, они должны ответить, отравит ли русский полигон их Балтийское море.
Утром в пятницу от здания на Чайковского, 20, отъехал микроавтобус с иностранцами. Сторонний наблюдатель мог бы принять их за очередную туристическую группу, осваивающую маршрут Эрмитаж – Петергоф – ресторан a la russe. Однако их везли на более экстремальную экскурсию – любоваться полигоном опасных отходов «Красный бор». Причем по их собственной воле: в Петербург нагрянула инспекция стран Балтийского моря, чтобы выяснить, может ли загрязненная вода с полигона попасть в Неву и далее – к родным берегам финнов, датчан, эстонцев и немцев.
Уютное русское словосочетание Krasnyi bor ворвалось на страницы газет стран Балтийского моря в начале февраля 2016 года. Тогда на полигоне опасных бытовых отходов под Петербургом сложилась критическая ситуация: из-за обилия паводковых вод возникла угроза затопления части полигона, на котором хранятся около 2 млн тонн нефтепродуктов, кислот, ртути и других приятных элементов из нижней части таблицы Менделеева. Тогдашний директор полигона Виктор Колядов даже попытался объявить на территории предприятия чрезвычайную ситуацию, однако в профильном комитете по природопользованию Смольного предпочли не паниковать.
Информация о том, что загрязненная вода с полигона может попасть в Неву и далее в Балтику, быстро распространилась в СМИ Финляндии, Швеции, Дании, Эстонии и Германии. В начале марта ситуацию с возможным затоплением «Красного Бора» первый раз обсуждали на встрече Хельсинской комиссии (ХЕЛКОМ) – межправительственной экологической организации, в которую входят представители всех стран Балтийского моря. Спустя три месяца специальная группа ХЕЛКОМ добралась до самого источника опасности. Погрузилась в автобусы, арендованные Смольным, и отправилась под Колпино, где и расположен «Красный бор».
Погружение в российскую реальность дополняла топонимика: дорога пролегала мимо поселков Металлострой и Понтонный, а финальные километры автобусы ехали по Лагерному шоссе. В конце маршрута, среди леса, делегацию европейских экологов и чиновников Смольного ждали активисты Greenpeace, которые требовали пустить их на полигон вместе с представителями ХЕЛКОМ. В комитете по природопользованию свой отказ объяснили тем, что экстремальная экскурсия организована исключительно для этой организации, а общественники могут внести в нее элементы митинга.
Greenpeace такое объяснение не устроило, и они развернули поперек дороги транспарант с надписью «Красный бор. Прозрачности нет. Но вы держитесь!» Для европейских гостей на плакате была надпись на английском, но без непереводимого отрывка из знаменитого высказывания премьера Дмитрия Медведева. Правда, экологическая разведка сработала плохо, и автобусы с гостями успели прошмыгнуть под шлагбаумом до того как активист-эколог развернул транспарант.
Впрочем, гости полигона все же поинтересовались у главы комитета по природопользованию Игоря Григорьева, почему в работе полигона не хватает открытости. Например, руководитель рабочей группы по водоохранным мероприятиям коалиции «Чистая Балтика» Ольга Сенова привела в пример нефтяные порты Финляндии, где изображения с камер наружного наблюдения транслируются в Интернет. Однако подполковник ФСБ Игорь Григорьев был категоричен. «Полигон – это режимный объект, есть требования антитеррористической безопасности», – ответил он.
ПоделитьсяИз соображений борьбы с терроризмом делегации ХЕЛКОМ запретили вести фото- и видеосъемку. Зато иностранцев сопровождал представитель комитета с камерой в руке, фиксируя все, что делают и разглядывают иностранцы. Корреспонденту «Фонтанки» это напомнило оппозиционные митинги, которые сотрудники правоохранительных органов также тщательно фиксируют. Однако в Смольном заверили, что запись делалась исключительно для самих же зарубежных специалистов: ее представят впоследствии всем желающим.
Гости, которым перевели пугающие слова про «режимный объект», протестовать не стали, продемонстрировав присущую им европейскую дисциплинированность. И ни разу, даже тайком, не попытались сфотографировать полигон.
Для осмотра «Красного бора», занимающего около 70 га, экологов из стран Балтики погрузили в автобус и повезли по периметру. «Вокруг полигона проложен обводной канал, в который собирается дождевая вода. Но даже она выводится за пределы полигона только после прохождения через очистные сооружения», – вел экскурсию директор полигона Алексей Трутнев. Автобус трясся по усыпанной гравием дороге, экологи привставали с мест, сквозь грохот прислушиваясь к словам переводчицы.
По левую сторону, уходя в лес, мелькнул канал, по которому в ручей Большой Ижорец уходит вода с очистных сооружений. В глазах экологов из стран Балтики корреспондент «Фонтанки» прочитал желание выйти и внимательно приглядеться к текущей из трубы воде. Но автобус Курганского автобусного завода, покачиваясь, следовал дальше. «Это экспериментальное предприятие по переработке отходов, – продолжал Алексей Трутнев, указывая рукой на вереницу корпусов. – Отходы на нем планировалось сжигать. Но оно не будет достроено».
Напомним, что строительство предприятия велось с начала 1990-х годов, за это время из бюджета на него было затрачено не менее 1,5 млрд рублей. Однако часть оборудования уже пришла в негодность, а сам проект признан устаревшим. В пустующих цехах планируется разместить административный корпус и дополнительные очистные сооружения.
«А это что за трубы?» – по-английски спросил старший советник финского Института окружающей среды «Сюке» Тимо Сеппяля. По левую сторону от автобуса тянулись две технологические карты для приема отходов, которые были выкопаны в тот период, когда комитет по природопользованию возглавлял Валерий Матвеев. Контракт на строительство этих объектов уже стал основой для уголовного дела о хищении 17 млн рублей. «Эти карты использоваться не будут, а трубы тянули для противопожарной защиты при их эксплуатации», – пояснил Алексей Трутнев.
Ни у кого из иностранных экологов не возникло вопросов, зачем было возводить завод и карты для приема отходов, чтобы потом их не использовать. А возможно, они уже не первый раз бывают в России и привыкли к особенностям российских бюджетных строек.
Корреспонденту «Фонтанки» показалось, что именно поэтому балтийские экологи с такой въедливостью обходили здание очистных сооружений, как будто не веря, что они действительно работают. Хотя не исключено, что они просто следили за петербургской прессой: как рассказывала «Фонтанка», очистное оборудование в течение года не работало, хотя подрядчик получил все деньги. Этот эпизод лег в основу еще одного уголовного дела, связанного с «Красным бором».
Особенно пытливой была финка Марьюкка Порвари – директор проектов по защите Балтийского моря фонда Джона Нурминена. А реагенты используются? А когда были построены очистные сооружения? Как вы контролируете качество воды на выходе? Впоследствии она пояснила «Фонтанке», что, по ее мнению, фильтры из активированного угля нужно регулярно менять, хотя в дирекции «Красного бора» ее заверили, что их достаточно просто промывать в кипятке. Последнее слово она произнесла по-русски с непередаваемым финским акцентом.
Кульминацией экологической экскурсии стало посещение двух переполненных карт, в которых под открытым небом хранятся жидкие отходы. Глубина одной из них превышает 25 метров. «Такую глубину даже сложно представить», – покачал головой один из членов делегации. На ее поверхности также плавают бочки и другие емкости, часть из которых пытались вытащить в 2014 году. Официально очистка прошла успешно, но правоохранительные органы заподозрили, что контракт был исполнен не полностью и возбудили очередное уголовное дело.
Помимо свободно дрейфующей тары, проблемой открытых карт являются дождевые воды, которые скапливаются на поверхности. Сейчас комитет по природопользованию выбирает наиболее оптимальную технологию по их откачке и очистке, рассказал «Фонтанке» глава ведомства Игорь Григорьев. А пока чиновники придумали, как закрыть поверхность карт от новых дождей – их покроют сетью понтон, которые будут держаться на водно-нефтяной поверхности на трубах, скрученных из легкой геомембраны. Трубы будут крепиться к бакелизированной фанере, листы которой скрепят между собой, чтобы создать сплошной настил. В некоторых местах оставят промежутки, в которых специальные емкости будут накапливать поступающую с небес воду для ее дальнейшей откачки.
ПоделитьсяЭкспертам ХЕЛКОМ представили макет понтона прямо на берегу одной из карт. Вице-президент финской Ekokem Антти Каартокаллио сказал корреспонденту «Фонтанки», что геомембрана выбрана правильно, хотя есть опасения, что в зимний период на поверхности понтон будет скапливаться снег, а затем, в период оттепели, на поверхности этого наста будет образовываться еще один бассейн. Старший советник финского Института окружающей среды «Сюке» Тимо Сеппяля еще раз повторил слова некоторых специалистов, что кембрийские глины, в которых покоятся отходы, на самом деле потихонечку пропускают через себя ядовитые вещества, уходящие затем в грунтовые воды.
В завершении обхода «Красного бора» эксперты ХЕЛКОМ и чиновники Смольного сфотографировались вместе на фоне входа на полигон и надписи «Опасная зона». «Нужно было рядом с картами», – пошутил кто-то про главный символ «Красного бора». В целом особых претензий во время экскурсии гости не высказали. Или они так и не поняли во время тряски в автобусе, безопасен ли полигон.
Андрей Захаров,
«Фонтанка.ру»
