Успех боевой пробежки российских фанатов по улицам Марселя оказался и ожидаемым, и закономерным. Жесткий асимметричный ответ французской жандармерии и судебной системы был неожиданным, но тоже закономерным. Локальный триумф над Европой не состоялся.
«Погнали наши городских!» – этот старинный боевой клич три-четыре дня был актуальным в России. На самом деле погнали не городских, а слободских, но кого интересуют терминологические тонкости кулачных битв старины? Ведь в Старом порту Марселя погнали не просто городских или слободских, а английских фанатов, самых именитых футбольных хулиганов. Причём сделали это по всем правилам войн древности, подтвердив, что небольшой, но спаянный отряд сильнее полка, а решительная рукопашная результативнее перестрелки. Пусть вместо мечей кулаки, а вместо стрел – пивные бутылки.
Гордость за своих – молодцы, спартанцы, – сопровождалась презрительной укоризной по отношению к чужим. И частные, и даже общественные, едва ли не официальные лица утверждали, что англичане умеют только кидаться бутылками. Что же касается французской полиции, то она эпически бездарна и всему личному составу следует уволиться, от рядового жандарма до министра. Казалось, Россия одержала полторы победы – боевая ничья на футбольном поле и полный разгром противника за его пределами. Пусть разгром и был омрачен неприятностью – серьезной травмой англичанина.
Чуть позже последовал первый асимметричный ответ. Дисциплинарный комитет УЕФА приговорил российскую сборную к штрафу, что ожидалось, и к условной дисквалификации, а это уже расстроило всерьез. Восхищение подвигами фанатов мгновенно прошло. Сборная обратилась к болельщикам с просьбой не бузить, особенно на стадионе. Общественные и официальные лица стали грозить карами, в том числе даже не пускать особо одиозных фанатов на стадионы в России. Что уже выглядело некрасиво: в воскресенье нашими гордились, во вторник произвели их в хулиганы.
Но скоро выяснилось – наказывать наших фанатов на Родине не надо. Наказание настигло на месте подвига.
Сначала французская полиция посетила отель с российскими болельщиками. Потом остановила автобус с их штабом, на время задержала всех, часть арестовала, часть депортировала. Прошел еще день, и трое арестованных получили не то чтобы огромные, но ощутимые сроки – два, полтора и один год. И не условно, а тюремного заключения. В России, по итогам несогласных маршей, так лихо дают административные сутки, а чтобы вкатить «двушечку», уходит год. Здесь не очень понятно, был ли суд вообще.
Здравый смысл возмущен. Здравый смысл говорит, что дать год, тем более два за простое участие в драке – многовато, а за убийство – мало. Но в том-то и дело, что в Западной Европе, и особенно во Франции, иногда умеют отключать здравый смысл и действовать асимметрично.
Наши фанаты решили показать родоначальникам футбольного хулиганства, кто хозяин возле стадиона, и сделали это успешно. Выяснилось, что полсотни крепких, дисциплинированных бойцов легко одолеют несколько сотен подвыпивших увальней, привыкших к хулиганству-лайт. После чего уже французское МВД решило показать, кто хозяин на территории страны. Выяснилось, что спецотряд полиции, с огнестрельным оружием, корочками и ордерами на арест, сильнее любого числа кулачных бойцов. Вообще-то в России это стало понятно еще в 90-х, когда СОБР винтил качков из ОПГ, но за двадцать лет можно забыть любые азбучные истины.
Надо еще иметь в виду, что наши фанаты выбрали для демонстрации своей удали самую неподходящую площадку в Европе – французскую территорию. В российском сознании Франция ассоциируется с женственностью и мушкетерской галантностью, но даже базовое знание истории и практические наблюдения подскажут, почему именно из Франции явились слова «бюрократия» и «этатизм» – государственность. Французская история полна жестких государственных импровизаций. Военный атташе граф Игнатьев упоминает, что в 1914 году, в первые дни войны, в Париже были арестованы сотни взломщиков, воров и хулиганов и расстреляны во рвах Венсенского форта, естественно, без суда. Правда это или апокриф, но в тогдашней Англии и Германии такая легенда возникнуть не могла. И не скажешь, что нет традиции: сто лет назад, в военное время, уголовникам – пуля, сейчас болельщикам-иностранцам – «однушечка» или «двушечка», и всё это без юридических заморочек.
В России сложилось убеждение, будто территория западного Шенгена – то ли «гейропа», то ли королевство наивных, инфантильных эльфов, не мешающих оркам-эмигрантам жить на пособия и насиловать в перерывах между терактами. Кажется, что в таком королевстве может шалить кто угодно и как угодно. Но на практике лучше не пробовать.
У эльфов может проявиться неожиданная и беспощадная стальная хватка. Эльфийская полиция, действительно, не стала вмешиваться в мордобой среди иностранцев. Но вместо того, чтобы уволиться, как ей предлагали, позже арестовала часть иностранцев и доказала, что принцип «разберусь, кто виноват, и накажу кого попало» – не только русский. Это жесткий вариант асимметричного ответа, доказательство, что свои понятия есть не только в болельщицкой среде, но и в среде полицейско-юридической.
Дело не в том, что наши люди – всегда плохие, а западные – всегда хороши. Просто, отправляясь на чужую территорию, надо представлять некоторые её особенности и помнить, что если Восток – дело тонкое, то Запад – еще потоньше. Сегодняшняя безнаказанная удача может обернуться большой проблемой послезавтра. Причем для людей, которые лишь присутствовали на месте драки, но теперь вынуждены задержаться в краю эльфов от года до двух.
Михаил Логинов
