ПоделитьсяЕго миссия – лишить зрителя штампов, мол, Николай Второй – святой либо пустой. Матильда – лишь помогает задаче, как в свое время повлияла и на последнего императора. Вот вам и весь ответ режиссера Учителя.
«Фонтанка» предложила Алексею Учителю поменьше рассуждать о вере депутата Госдумы Поклонской в губительность его картины и каких-то непонятных религиозных фанатиках, что грозились жечь кинотеатры, если там пойдет «Матильда». Наш собеседник согласился, потому что действительно надоело. Так что журналист сразу начал: «А кому нужна сегодня эта «Матильда»?».
- Вокруг нас ежедневно крутятся новости порой вулканического масштаба. Бок о бок разыгрываются трагедии и комедии. Вы же возвращаете зрителя в XIX век и рассказываете о романе балерины и царя. Это вы к чему?
– На мой взгляд, временной промежуток, раскрытый в картине, был судьбоносным для истории нашей страны. Судите сами: сначала неожиданное крушение поезда, в котором ехал Александр Третий со своей семьей. Известно, что, спасая родных из-под рухнувшей крыши вагона, надорвал почку, и это пошатнуло его здоровье настолько, что он стал угасать буквально на глазах. Возник вопрос перемены власти, и значит, Николая надо было срочно женить. Не секрет, что тот не особенно стремился царствовать. Поэтому, если бы не стечение обстоятельств, то женился бы он на Кшесинской, а отец бы продолжал править еще много лет. И не было бы в 1917 году тех событий. Во многом тот исторический период определил, в какой стране мы живем сегодня. И Матильде во всем этом принадлежала не последняя роль.
- Тогда Матильда просто инструмент для режиссера.
– Она дала Николаю некую свободу. Психологическую. А фильм действительно не о ней. Меня интересует, какой он – последний царь – и почему именно такой. Она разбудила в нем чувства. Без нее он не испытал бы страсти и эмоций, меняющих человека, перерождающих его. Она открыла ему мир, где человеческие проявления естественны и ценны.
– А это нормально, что какая-то дама влияет на империю?
– Она разбудила его чувства. Для любого человека это плюс. А Николай – серьезная страница нашей истории.
- И стал он святым?
– Не мне об этом судить.
- Считается же святым.
– Из-за мученической смерти церковь его канонизировала, да.
- Юридически церковь в нашей стране – общественная организация.
– И на мой взгляд он мученик.
Поделиться- Вы бы его выбрали сегодня управлять страной?
– В нынешней ситуации, конечно, нет. Но то, что на нем лежат штампы, как о слабом, за которого все решали, – ошибка. Он пришел в 1896 году, и к 1913 году страна стала процветающей. Второй после США. Так что при всей мягкости – был мудрый. Были и слабости.
- Не юлите. Спрошу, как на партсобрании: у Николая Второго в истории положительная роль?
– Мне положительная роль неинтересна. Но я не могу делать картину, не любя героя. А если как историк, то будущее решалось при нем, и с сегодняшним днем связь не буквальная, но есть.
- Вернемся к первому вопросу. Голливуд мгновенно реагирует на мировые события. А мы все про старости.
– Да, у нас торможение.
- Вы сами себе задаете вопрос?
– Я-то считаю, что это очень современная история. Любая власть зависит от того, от чего ты сам не подозреваешь. Может не к месту, но Кшесинская прожила 99 лет, и ее сын претендовал на российский престол, так как Матильда была женой Великого князя Андрея.
- У «Фонтанки» нет вопросов к дому Романовых. Даже ко второй женщине в вашей истории, депутату Поклонской, которая сделала все возможное своими сумбурными заявлениями, чтобы прокат удался. Кстати, если бы этого всего скандала не было, а я бы вам его предложил срежиссировать в СМИ?
– Да, изначально ругать – есть такая технология рекламы. Но в моем случае наблюдаем какую-то особую дремучесть, прикрываясь православием, святостью. Мне лично страшновато.
- Представим, что вы с Поклонской выходите на телеринг в ток-шоу Владимира Соловьева . Как вы думаете, кто начнет выигрывать по счету, который виден на экране, еще до того, как вы успеете сказать одно слово?
– Она, и с явным преимуществом. Она же Николаю поклоняется.
- Так и вы считаете его святым. Мне кажется, что и в начале прошлого века, да и в середине его, вы бы, как представитель творческой интеллигенции, проиграли. Просто телеформата не было. Отчего так?
– Не знаю. Может, отголоски той революции, о которой мы вспомнили через 100 лет.
Поделиться- И вы что-то хотите изменить «Матильдой»?
– Я пытаюсь «Матильдой» (и всеми своими картинами) повлиять на штампы. Но этот лёд проломить крайне непросто. Вот в фильме «Край», например, я говорю, что немка – не враг, а сотрудник НКВД – не зверь, ведь у него убита дочь. Вокруг известных личностей штампов еще больше. Поэтому в фильме «Дневник его жены» я показываю Бунина – великого писателя – таким, каким его не знают: одиноким, охваченным чувством настолько сильным, что вся его жизнь на старости лет переворачивается с ног на голову. В «Матильде» – то же самое. Поймите, интересно не закулисье, а свержение мифа о том, что они – статуи, памятники.
- Тогда так. Представим, что мы находимся на производственном совещании. А председатель, выслушав нас, заявляет: «Я все понял: миссия данного проекта – показать, что последний император России – тоже человек».
– Я согласен с председателем.
Беседовал Евгений Вышенков, "Фонтанка.ру"
