ПоделитьсяКак повлияет на рубль ожидаемое повышение ставки американской Федеральной резервной системы – и что вообще на него может повлиять?
«Очень вероятно, что ФРС США завтра повысит ставку. Это несколько ослабит валюты стран развивающихся рынков», – написал в Твиттере глава Центра стратегических инициатив, экс-министр финансов Алексей Кудрин. Писал он это во вторник, 14 марта, то есть в среду, 15-го числа, настало то «завтра», когда эти валюты должны, по Кудрину, отреагировать на решение американского регулятора. Какое отношение это имеет к российскому рублю – «Фонтанке» объяснил экономист, финансовый аналитик Андрей Мовчан.
Ещё до Алексея Кудрина вероятное повышение учётной ставки ФРС США прогнозировали аналитики инвестиционного банка Goldman Sachs. Они предполагали, что на заседании Комитета по операциям на открытом рынке ФРС американский регулятор оценит состояние американской экономики, перспективы инфляции и безработицы и примет решение о судьбе ставки. Заседание назначено на 15 марта. Из этого, видимо, исходит и экс-министр финансов. Решение ФРС должно быть оглашено в 21 час по московскому времени.
Базовая учётная ставка ФРС определяет, под какой процент американский «Центробанк» даёт кредиты коммерческим банкам на пополнение резервов. Её изменение влечёт за собой последствия для американской экономики, а дальше для экономик других «долларозависимых» стран. Девять лет, с 2006-го по 2015 год, ФРС не повышала ставку. Минимальной отметки её значение достигло во время кризиса 2008 года, тогда оно колебалось в промежутке от нуля до 0,25 процента. В декабре 2015-го ФРС оценила американскую экономику как достаточно окрепшую и повысила ставку до 0,25 – 0,5 процента. В декабре 2016-го её повысили ещё раз – до 0,5 – 0,75 процента.
Что будет с рублём, если ставка ФРС снова подрастёт, объясняет Андрей Мовчан.
- Андрей Андреевич, почему ставка ФРС должна повыситься именно теперь?
– Ставка – это решение американского органа власти, Федеральной резервной системы. А американские органы власти давно и прочно построены на принципе практически идеальной обратной связи. Они всегда взаимодействуют со средой, которую регулируют. Стараются, чтобы их действия были если не консенсусными, то хотя бы ожидаемыми этой средой. Если вы посмотрите на прогнозы аналитиков инвестиционных банков и других финансовых организаций, то почти 100 процентов предсказывают повышение ставки. Это означает, что рынки к этому готовы, они этого ждут. Коль скоро рынки ждут, ФРС должна этим воспользоваться и ставку поднять.
- И она не может обмануть ожидания рынков?
– Она может обмануть, но она этого делать не любит. И в этом нет большого смысла. Американская экономика растёт, инфляция ускоряется, и рынки уже в своих расчётах учли этот рост ставки. Потому что практически все считают, что она вырастет. И сейчас удобный момент её поднять. Повышение ставки в Америке сейчас действительно нужно, чтобы удерживать экономику в таком управляемом росте. Я тоже считаю, что ставку поднимут. Если только нет каких-то не известных широкой публике плохих новостей об американской экономике. А их вроде бы нет.
- Если повышение ставки – признак хорошего состояния американской экономики, на что и как повлияет рост ставки?
– Ставка – это же не волшебная палочка. Не бывает так, что экономика плохая – ставку снижаем, экономика хорошая – повышаем. Ставка зависит от состояния монетарных рынков. Если монетарные рынки кажутся перегретыми – она повышается. Если они выглядят, наоборот, прохладными – ставка понижается, чтобы их немного разогреть. При этом, когда монетарные рынки в стране в нормальном состоянии, ставку желательно всё равно повышать. Чтобы потом, в случае чего, помочь им, понижая ставку. Потому что, если ставка близка к нулю, её особенно и понижать некуда, случись что. Поэтому сейчас ФРС, конечно, будет пользоваться любой возможностью, чтобы ставку повысить.
- Сейчас эти монетарные рынки как себя чувствуют?
– Сейчас они чувствуют себя достаточно хорошо. Повторюсь: инфляция растёт. А это означает, что деньги задействуются всё больше и больше, спрос на деньги растёт. И даже не дожидаясь, пока этот спрос начнёт подогревать инфляцию, можно ставку немножко поднять.
- Что с этого российской экономике?
– Ничего. Совершенно ничего.
- Кудрин пишет, что повышение ставки «несколько ослабит валюты стран развивающихся рынков». Это к нам относится?
– Мы – уже давно не развивающийся рынок.
- А какой мы рынок?
– Мы – рынок в рецессии. Валюты стран в рецессии, да ещё с изолированной экономикой, как в России, в общем-то, мало реагируют на подобные вещи. Реагируют на них рынки, которые очень сильно зависят от иностранных инвестиций.
- Какой здесь механизм?
– Когда рынок впитывает в себя иностранные инвестиции, когда он растёт и развивается, когда на нём движение быстрое, на таком рынке цена инвестиций очень важна. Если доллар стал чуть дороже, то есть процент по доллару повысился, на таком рынке инвестиций будет несколько меньше, валюты будет несколько меньше. В этот момент местной валюты возникнет избыток. То есть цена местной валюты начнёт падать.
- А в России?
– В России совершенно другая схема. В России нет никакого притока иностранных инвестиций. Мы продаём нефть – получаем доллары. Доллары меняем на рубли. Потом рубли используем. Цена на нефть от ставки ФРС совершенно не зависит, нефть – биржевой товар. Поэтому рублю всё равно, какая ставка по доллару. Мы всё равно эти доллары видим только в обмен на нефть.
- Предыдущее повышение ставки ФРС действительно не повлияло на курс рубля. Причина в закрытости нашего рынка сегодня?
– Конечно. И здесь надо учитывать ещё один момент, который не учитывает Кудрин. События происходят на ожиданиях новостей. Вот сейчас все верят, что ставка поднимется. Соответственно, все изменения уже должны были произойти. Они, собственно, на рынках уже и произошли. Если ставка поднимется, то мы ничего нового не должны увидеть.
- Всё уже отыграно?
– Да, всё уже отыграно. Вот если в США ставку не поднимут – рынки могут начать задавать вопросы. Тогда может произойти какое-то укрепление, скажем, азиатских валют. Хотя и не очень большое, потому что разница в ставке ожидается небольшая.
- Наверное, это тот случай, когда надо обрадоваться, что у нас изолированная экономика и нет инвестиций? Мы не зависим от их ставки, нам всё нипочём.
– Ну, да. Это то же самое, что радоваться, что в морге ни у кого нет повышенной температуры.
- Зачем об этом пишет Кудрин, если рынок у нас не развивающийся и к нам это не относится? Может, он таким способом пытается подстегнуть какие-то события? Например, слушаем Кудрина и бежим скупать валюту, опуская курс рубля?
– Во-первых, Кудрина никто особо не слушает. К сожалению. Потому что он говорит очень неглупые вещи. Население слушает совершенно другое. Оно слушает Киселёва с Толстым по телевизору, и что оно будет после этого покупать – одному богу известно. Во-вторых, тут же нет никакой отсылки к тому, что надо покупать валюту. У Кудрина есть мысль, он её высказал. Нет, не думаю, что в этом есть скрытый смысл.
- Тогда «вечный» вопрос: что дальше будет с курсом рубля? Как долго нам радоваться его укреплению?
– Кто радуется – а кто нет. Для того, кто занимается бизнесом, твёрдая валюта – это рост издержек.
- Но точно все интересуются судьбой национальной валюты.
– Российский рубль – это не совсем валюта. Российский рубль – это фактически суррогат нефти. Вот существовал когда-то «золотой стандарт», когда фунт стерлингов был привязан к золоту. Сколько стоило золото – столько стоил фунт. Рубль точно так же привязан к нефти. Он привязан к нефти настолько жёстко, что существуют понятные регрессии, которые просто показывают, какой должна быть стоимость рубля при определённой стоимости нефти. И на сегодня, когда нефть за последние дни немного упала, рубль отошёл примерно на одну свою стандартную девиацию от норматива. То есть он сейчас чуть дороже, чем должен быть. По идее, он должен бы подешеветь. Грубо говоря – на два рубля.
- То есть он рубля на два ещё подешевеет?
– В ближайшие дни – необязательно. Рубль умеет некоторое время держать эти расхождения. А может быть, нефть вернётся обратно раньше, чем рубль подешевеет. Поэтому здесь можно говорить только относительно. Так или иначе, сегодняшнее равновесное значение рубля – где-то 61,5 рубля за доллар. Это не очень далеко от того, что мы видим реально.
- Кроме нефти и инерции рубля, о которых вы говорите, есть ещё один фактор: Минфину крепкий рубль не нравится, надо бы, говорят, его ослабить, покупая доллары.
– Только Минфину покупать доллары не на что. У него заканчиваются фонды. Это всё вербальные интервенции, которые в реальности ни на что не влияют. Кроме цены на нефть, повлиять может ещё Центробанк, если напечатает рублей. Тогда, конечно, рубль подешевеет. Поэтому в тех уравнениях регрессии, о которых я говорил, используется ещё и фактор инфляции. Но пока инфляция у нас низкая, говорить об этом не стоит.
- Но ведь до осени 2014 года, когда Центробанк объявил, что отпускает рубль, валютные интервенции влияли на курс. Почему бы не запустить этот механизм опять, только в обратную сторону?
– Существует такое common knowledge, что Центробанк «вёл» курс валюты, скупал и продавал. Но если вы посмотрите на тренды, то увидите, что на курс доллара это очень мало влияло. Фактически нефтяной тренд всегда был намного важнее. А теперь, как вы помните, Центробанк заявил, что отказывается от интервенций и будет регулировать инфляцию, а не курс. То есть теперь ему, как минимум, надо было бы для начала сказать, что он опять начинает интервенции. И потом – какие именно интервенции? Мы получаем от продажи нефти 300 миллиардов долларов в год. Какой объём интервенций требуется Центробанку, чтобы соревноваться с этими потоками? Двадцать, тридцать миллиардов долларов купить на рынке? На какие рубли? Их для этого придётся напечатать.
- А может Центробанк начать печатать рубли?
– Если будет такое решение Центробанка, мы это увидим, они всё время публикуют отчёты по денежной эмиссии. Но рубль сейчас достаточно равновесный. Немножко дороже, чем должен быть, но не очень сильно. И может на этом уровне некоторое время продержаться.
Беседовала Ирина Тумакова, «Фонтанка.ру»
