ПоделитьсяЕсли надо выполнить государственный заказ - на одной койке можно лечить двух пациентов. Или трёх. Или пятерых. Как говорит замдиректора Института экспериментальной медицины, это не противозаконно. Весь Петербург так делает.
Допрос свидетеля в уголовном деле о злоупотреблениях в старейшем исследовательском медицинском институте России тянет на откровение. Заместитель директора ИЭМ утверждает, что особых злоупотреблений в клинике, в которой фальсифицировали сотни историй болезни, не было. Все так делают, а уголовное дело – результат доноса. Практику, когда в лечебном учреждении на одной койке одновременно числится несколько больных (с соответствующей оплатой из Фонда обязательного медицинского страхования), он считает нормой.
Уголовное дело, по которому обвиняются главный врач клиники ИЭМ Олег Царев и его заместитель Вячеслав Ироносов, было возбуждено в 2016 году. Как считает обвинение, они дали указание своим подчинённым изготовить сотни историй болезни на людей, в действительности лечение не получавших, в результате чего медицинским страховым организациям было выставлено 878 счетов на сумму 11 220 000 рублей. Заметим, что в начале следствия разговор шёл о других масштабах, но до суда дошли именно эти цифры – 11,2 миллиона рублей.
Первое заседание Петроградского районного суда прошло 6 марта, и Вячеслав Ироносов тогда удивил. Ранее он так же, как и Олег Царев, заявлял о признании вины и ходатайствовал о рассмотрении дела в особом порядке, без судебного разбирательства и с гарантированным приговором в размере не более двух третей от максимального наказания. Но на процессе Ироносов заявил: от ходатайства об особом порядке отказываюсь, прошу провести судебное следствие в полном объеме. Суд с ним согласился и назначил следующее заседание на 27 марта.
Процесс, как и положено, начался с оглашения обвинительного заключения прокурором. Из него следовало, что Царев и Ироносов, из карьеристских соображений, желая повысить свои служебные показатели и скрыть некомпетентность перед руководством института, поручили своим подчиненным завести истории болезни на пациентов, которые якобы в октябре – декабре 2015 года лечились в клинике. Для заполнения историй болезни использовались персональные данные сотрудников ИЭМ и членов их семей, полученные в отделе кадров. По мнению обвинения, налицо злоупотребление служебным положением. Ироносов, кроме того, обвинен в мошенничестве: он способствовал оформлению на должность уборщика своего знакомого, который никогда в ИЭМ не работал, а зарплату за него получал сам зам главврача.
На вопрос судьи Светланы Тельновой о признании вины главный врач клиники Олег Царев ответил утвердительно.
Вячеслав Ироносов от признания вины отказался. Он неординарно заявил о желании дать показания немедленно. Что необычно. Закон дает право обвиняемому отказаться от дачи показаний, а в случае желания – делать это в любой момент процесса. Чаще всего подсудимые заявляют о своем желании давать показания после того, как будут допрошены все вызванные в суд свидетели и изучены иные доказательства. Тактическая выгода очевидна: козыри процессуальных противников выложены.
Ироносов решил выступить первым.
Подсудимый рассказал: поручение «пролечить» тысячу больных за три месяца и таким образом «освоить» около 70-80 миллионов рублей из средств Фонда обязательного медицинского страхования ему и Цареву недвусмысленно выдал непосредственный руководитель – заместитель директора ИЭМ Евгений Шайдаков. В противном случае эти деньги будут потеряны, так как финансирование выделено именно на 2015 год. Если невозможно – надо «делать на бумаге». При этом Шайдаков якобы ссылался на директора ИЭМ академика Генриха Софронова, который объяснял, что это «дело политическое».
«Если не сможем справиться – ищите место», – вспомнил Ироносов реплику Евгения Шайдакова.
По словам Вячеслава Ироносова, ни у него, ни у главного врача Олега Царева «не хватило авторитета», чтобы понудить подчинённых фальсифицировать истории болезней. Дело пошло лишь после того, как необходимость увеличения числа «пролеченных» любым путем на совещаниях разъяснили заместители директора ИЭМ Евгений Шайдаков и Михаил Дидур.
Как раз Дидур и стал первым допрошенным в процессе свидетелем. И он развернул такую медицинскую арифметику, которая, несомненно, произвела впечатление на суд..
Начал Михаил Дидур скучно. Пролечить 1000 человек за три месяца – это государственное задание, а государственное задание – это святое. Конечно, сложно, но возможно: «Есть железное слово – надо». Указаний фальсифицировать не давал. Арифметика показывает, что в Петербурге такое задание вполне выполнимо.
Прикинув что-то на бумаге, защитник Ироносова адвокат Лидия Катт попросила у суда разрешения задать несколько дополнительных вопросов подсудимому, чтобы разобраться в той самой арифметике. Когда суд разрешил, попросила Ироносова посчитать, сколько коек было в клинике института осенью 2015 года и сколько больных могли получить лечение за три месяца.
– Фактически в клинике было 90 коек. По принятым стандартам пациент проходит лечение в течение примерно 15 дней. Учитывая, что в месяц койка «работает» 26 дней, надо перемножить 90 коек на 26 койко-дней на 15 дней. Будет понятно, что около 200-250 человек могло пролечиться на этих койках до конца 2015 года.
Следующий вопрос адвоката Катт был к свидетелю Дидуру:
– Вы поняли, что суду пояснил Ироносов?
– Да. Уважаемый суд, мне всё прекрасно понятно.
– С арифметикой вы согласны?
– Согласен отчасти. Я в системе здравоохранения работаю почти сорок лет. Я прекрасно знаю, каким образом работают лечебно-профилактические учреждения, и каким образом они выполняют то, что сейчас называется государственным заданием.
– В какой части согласны, в какой нет? Ироносов говорит, что реально было пролечить за это время 200-250 человек.
Ответ Михаила Дидура стал прорывом. Ибо медицинская арифметика оказалась изрядно отличной от обывательской.
– Уважаемый суд, я считаю, что та арифметика, о которой говорится, она работает отчасти. Почему? Потому что на койке у нас – и это опыт многомиллионного города – на койке одновременно может находиться не один пациент, а два, три, четыре, пять.
– На одной койке? – не поняла ответ адвокат Катт.
– На одной, да, – подтвердил замдиректора ИЭМ. – И это не несет за собой последствий, особенно связанных с уголовным преследованием. Это особенность системы здравоохранения, когда за койкой числится несколько пациентов, но они физически в клинике не находятся. Я называю только один механизм, а их десятки. И это не является неизвестной информацией. Работа всех учреждений всего города осуществляется именно в этом аварийном режиме. Всем, кто работает в системе здравоохранения, это известно.
– Как на одной койке может находиться пять больных? – так и не поняла Лидия Катт.
– Они оформляются на одну койку, поступают в лечебно-профилактическое учреждение. Соответственно, один пациент может находиться на койке, остальные могут находиться в режиме дневного стационара, неполного лечения и так далее.
– А в истории болезни это отмечается?
Михаил Дидур ответил суду лекцией по праву:
– Нет, в истории болезни это не отмечается. Но это не влечет за собой никаких серьезных правовых последствий. Только в случае, если с пациентом что-то произойдет вне стен клиники, то это будет иметь правовые последствия. Если нет – правовых последствий не произойдет.
Судья Тельнова объявила перерыв. В коридоре суда удалось задать Михаилу Дидуру несколько вопросов:
– Скажите, ситуация, когда на одной койке числится несколько больных, оплачиваемых из ФОМС, это законно?
– Скажем так: это не противозаконно. Помните, всё, что не запрещено, то разрешено.
– Если нет нарушения закона, за что судят Царева и Ироносова?
– Это результат серии доносов, вот и всё. Клиника прекрасно справилась бы. От страховых компаний претензий не было.
– Непонятно. Десятки и даже сотни фальсифицированных историй болезни – это нормально?
– Есть реальность временная, есть реальность финансирования. Если бы деньги переходили на следующий год, проблемы бы не было. Это не проблема медицинских учреждений, это проблема финансирования, которая накладывается на временную шкалу.
На вопрос, почему тогда Институт экспериментальной медицины выступает в процессе в качестве потерпевшего, заместитель директора ответа не дал.
Денис Коротков, « Фонтанка.ру»
