За всю новейшую историю Петербурга и Ленобласти терактов у нас не было. Служба БТ договаривалась о перемирии с Кавказом. Сегодня проблема взорвалась – новым терять нечего.
Если веришь в химеру, то решиться убивать всех подряд не трудно. Сложно найти чистого, не замаранного оперативными учетами Госбезопасности, исполнителя. Остальное дело предельно примитивной техники: собрать самодельное взрывное устройство и занести его в метро, словно книжку. А то, что сейчас эксперты умнО рассуждают о тщательной подготовке, так это набор общих фраз. Каждая вроде приемлема, а все вместе – галиматья.
Сегодня, 3 апреля, при взрыве в вагоне на станции метро "Технологический институт" погибли десять и ранены 43 россиянина. 15-летней девчонке из Барнаула лицо обожгло.
Понятно, что момент ими выбран под Владимира Путина и Александра Лукашенко. Взрыв выстрелил в 14:40, минут за пятнадцать до их встречи в Стрельне. Но и тут не надо иметь крота в ФСО, как это себе представляют поклонники голливудских фильмов-заговоров. О событии заранее знали тысячи людей и сотни журналистов.
Так что убивать – просто. Искать их труднее, но понятно как. Но мы предлагаем посмотреть на это с точки зрения первого теракта в истории Петербурга и новейшей бытности Ленобласти.
Конечно, с 1991 года взрывов было предостаточно. Но то были другие истории: гангстеры изничтожали друг дружку, порой убивая влиятельных политиков; неонацисты лили кровь, вплоть до небольших шариковых бомб в "Макдоналдсе". Единственное уголовное дело, возбужденное по статье 277 УК ("Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля"), рассматривалось как преступление террористического характера из-за убийства депутата Госдумы Галины Старовойтовой.
3 апреля надо раскрыть секрет, который, конечно, в недрах Литейного, 4, тайной не является. Терактов не было не оттого, что боевики из Чечни аккуратно относились к нашим двум регионам. Мы помним, как падали дома в других городах и как горели метро и аэропорт в Москве. Но на нашей территории была выстроена особая работа. И делали ее оперативники Службы по защите конституционного строя и борьбы с терроризмом регионального управления ФСБ. Всех называть было бы длинно, да и конфликтно, но двух полковников уже можно. Это Андрей Король и Юрий Фесенко. Сейчас они уже в отставке (читая это, наверняка морщатся от раздражения), а тогда возглавляли нужное подразделение. БТ называлось.
Метод их офицеров был неформален. Безусловно, шла оперативная работа, но помимо этого, они активно общались с представителями чеченского бизнеса у нас. А это не ларьки в новостройках. Строительство, крупные предприятия, банки, если хотите. Сотрудники их всех знали, общались. Не дружили, но беседы шли искренние. С элементарным смыслом: если в Петербурге или Ленобласти ваши абреки перейдут на террор, то мы, разумеется, за ними погонимся, но через час будем уже у вас в гостях. То есть в офисах, банках, ресторанах. И, как мне слышится, как звучала перепалка:
– А мы при чем? – злились кавказские деловые люди.
– Формально ни при чем. Но верите ли вы, что к вам придут из Санэпидемстанции, Роспотребнадзора, МЧС, ветеринарной службы и налоговой заодно? И все они выявят на законных основаниях те недостатки, что бизнес придется свернуть, – предполагала БТ.
– Верим, – хором вздыхало кавказское землячество.
– Правильно делаете. А если верите, то теперь это и ваша проблема. И не дай Аллах вам хоть капельку кого заподозрить и нам не сообщить.
– Своими руками свяжем и в Большой дом отнесем, – обещали коммерсанты и, как вы видите по результату, слово свое держали.
Предыдущее литературно и вульгарно, но, по сути, поверьте, верно. И стояли Петербург и Ленобласть на террористической паузе.
Относительно недавно наступило время под условными наименованием "запрещенный в России ИГИЛ". Это, если хотите, как национал-социализм, только измерять черепа у них положено неверным. В большинстве стран рождаются ячейки их адептов. А они совсем другие, к чему привыкла контрразведка России.
У них нет бизнеса, элементарных квартир, семей, кредитов, да и работы. В большинстве своем – это мелкие преступники, от безделья и дремучести нырнувшие в якобы великую идею. Кстати, еще недавно "Фонтанка" сообщала о задержании подобных. А они, между прочим, раздумывали над взрывами в торговых центрах и в том же метро.
У новых нет связей с землячествами, с какими-либо религиозными лидерами. Они типичные фанатики-гастролеры. Или одиночки, меняющие так мир. Последнее, с точки зрения сыщика, совсем дело дрянь.
Пусть мы все за законность и правопорядок, но с ними спецслужбы, если им нужно потолковать, уже не церемонятся. Если честно, то вывезли в лес в багажнике, и совсем по-другому диалог складывается.
И если бы у новых была структура, можно было бы вербовать и внедряться. Но они разбиты на стайки. Вот тебе и вся международная организация. А связь по мессенджерам. А идеологический бред – на сайтах, зарегистрированных бес их знает где. Дотянуться до заказчиков так же нереально, как привлечь колумбийский картель при изъятии партии наркотиков в Лесном порту Петербурга.
Это политики рассуждают символами новых вызовов, а оперативники, разобрав место происшествия на пазлы, бросив отделы специальных технических мероприятий на поиск подозреваемых (а его фото уже есть), в перекурах думают о том, что думаем мы о них. А мы думаем, что они пропустили врага. Что тоже правда.
А тут еще случайное, но от того не менее гнилое совпадение – 3 апреля, 22 года назад, Федеральную службу контрразведки переименовали в Федеральную службу нашей безопасности.
Евгений Вышенков
