Расшифровка разговора Улюкаева с Сечиным заставила совсем уж усомниться в доказательствах по экс-министру. Если такую запись, но с другими фамилиями, отдать в СК Петербурга, то отправят ее, как раз, в корзину.
Как для современных СМИ резонансное видео важнее звука, а скандальная аудиозапись главнее набранных на компьютере букв, так оно и для следователя. Особенно в делах по взяткам. Даже если обывательски прошерстить в интернете новости о взятках, то подавляющее их число расскажет о задержании с поличным. Так произошло и 14 ноября прошлого года с министром экономического развития Алексеем Улюкаевым, который был задержан с двумя миллионами долларов при выезде из штаба «Роснефти».
Теперь уже нет интриги – все произошло в кабинете не нуждающегося в каком-либо представлении Игоря Сечина. И веселее всего – при его непосредственном участии-руководстве. Таким образом, Игорь Иванович назначил себя же участником оперативного эксперимента. А 5 сентября 2017 года прокурор, как ему и положено, зачитал в суде расшифровку кульминационных бесед самого Сечина с Улюкаевым. Она выложена журналистами, почитайте.
Исходя из факта, что предоставлены они были самим Сечиным, ясно, что ни ФСБ, ни другие силовые машины изначально здесь не участвовали. Иначе бы прокурор оглашал не распечатки хоум-записей, а расшифровки с носителей, заранее внесенных в соответствующее постановление оперативной службы.
Понятно, что забота Сечина о курточке Улюкаева, чтоб не простудился, как и прочая прелестная лирика, – мечта пародиста. Особенно переход на обращение «Леша». Ясно, что история, когда представитель сверхэлиты лично ведет в тюрьму практически равного по сословию, – реальная тема диссертации по политологии. Чего только стоит братское заверение «обнимаю». Я же предлагаю взглянуть на событие с точки зрения практика обыкновенного.
Представим, что мы не знаем фамилии участников самого великого судебного процесса-2017. Просто слушаем в той части, что касается подозрений во взятке.
Тогда вернемся немного к теории. Здесь самая щекотливая тема – это провокация. Поэтому любой рабочий опер коррупционной линии обязательно инструктирует своего товарища, если он участник эксперимента, или штатского, кто согласился с аппаратурой за пазухой передавать сумму. При подготовке, кроме обшей атмосферы, мол, будь раскованным, есть фундаментальные пункты: фигурант должен произнести те слова, что наглядно покажут, или хотя бы прозрачно намекнут, за что он берет и что будут ему за эти купюры делать или не делать.
Диалог надо строить примерно так:
– Вот, Иван Иванович, «рубль», о котором мы договорились.
А еще лучше так:
– Вот, Иван Иванович, «рубль», который вы просили.
И идем далее документировать умысел:
– Я надеюсь, теперь решение будет таким-то…
Или:
– Я уверен, что теперь ваше ведомство прекратит тормозить…
Кстати, если на передачу денег идет подставной из полиции или ФСБ, то условия становятся еще суровее. В таких случаях Следственный комитет требует так слепить разговор, чтобы должностное лицо само начало разговор о деньгах.
Так что, исходя из сложившейся практики, зачитанная прокурором беседа Сечина с Улюкаевым представляет интерес лишь для профильных экспертов по нефтяным корпорациям. Ведь большая ее часть – о стратегии «Роснефти» с индусами, корейцами и японцами. А если эту запись, не объяснив уровня лиц, дать прослушать, например, в Следственном комитете Петербурга, то там бы слушали, потом раздраженнее слушали и, наконец, дослушав, приговорили: «И что?»
На записи нет ничего. То есть вообще. Ну, корзиночка с колбаской. Понятно, что это и для Улюкаева метафора. И то – может быть. Ну, взял Улюкаев вместо корзиночки саквояж.
– Вы же видели, что это не корзинка? Вы же приняли от Сечина ключ от сумки? Так почему не удивились, не спросили у Игоря Ивановича, отчего его колбаска не в корзинке? – такой вопрос сторона обвинения задать может, конечно.
А нам потеха в русле запрограммированной реакции защиты: «А как вы себе представляете сцену? Министр России говорит одному из самых влиятельных людей России: "Мол, минутку, Игорек, я что-то не понял. Давай-ка откроем «корзиночку» при свидетелях"?»
Да, любой начинающий адвокат начнет измываться над этой записью. Еще и спросит, а отчего видеозаписи Сечин не предоставил. Наверное, не успел оборудовать свой кабинет, а при посадке в машину в гараже «Роснефти» камер видеонаблюдения нет.
Может быть, нам еще покажут бронебойные доказательства вины Улюкаева. Может быть. Но если при советской власти важный текст полагалось начинать с цитаты генерального секретаря ЦК КПСС, то Владимир Путин тоже высказался по поводу этого дела.
Сразу после сенсации президент голосом Пескова предупредил: «Это очень серьезное обвинение, которое требует только самых серьезных доказательств». Кстати, если внимательно перечитать фразу, то может почудиться, что лидер был поставлен перед фактом.
А вообще ситуация патовая – Кремлю не позавидуешь. Над делом сквозь слезы смеется вся элита, и сажать Улюкаева уж совсем нечеловечно. Тогда все наши дворяне поймут, что правил вообще не существует. И оправдывать нельзя. Сечин же не может проиграть, да и Улюкаева уже с кресла выдавили.
Давайте, их обнимем. Им внутри там очень трудно.
Евгений Вышенков,
«Фонтанка.ру»
