ПоделитьсяСлезоточивый газ, резиновые пули, окровавленные лица, полиция избивает мирных граждан резиновыми дубинками… "Фонтанка" показывает взгляд изнутри на то, что происходило в Каталунии в первое воскресенье октября 2017 года.
Если углубиться в историю и получше рассмотреть детали современности, то случившееся уже не кажется таким поразительным.
Здесь прочные демократические традиции. Здесь в 1289 году впервые в Европе собрался парламент – Кортес Каталанас, представительный орган дворянства, духовенства и горожан.
Поворотной точкой в борьбе каталонского народа за независимость стало 11 сентября 1714 г. Почти десять лет продолжалась война за испанское наследство, и после тяжелейшей битвы, которая длилась почти год, без перерывов, Барселона пала, и Каталония перешла под власть Бурбонов. Этот день поражения, 11 сентября, каталонцы сделали национальным праздником – Днем независимости. С тех пор, на протяжении более чем 300 лет, они пытались добиться независимости от Испании при каждом удобном случае.
ПоделитьсяВопрос референдума в Каталонии очень прост: вы хотите, чтобы Каталуния была независимым государством в форме республики?
Нынешний король Филипе IV – потомок тех самых Бурбонов, которые пришли к власти в Испании после 11 сентября 1714 г., а потом всячески пытались уничтожить каталонскую национальную идентичность, запрещая язык и культуру.
Но главное, что возмущает людей сегодня, – коррупция и безнаказанность коррупционеров. Содержание членов королевской семьи дорого обходится испанскому народу, платья королевы Летиции стали мемом, как символ бессмысленного расточительства. А тут еще и коррупционные скандалы на высочайшем уровне. Махинации с недвижимостью, откаты за строительные подряды – современные Бурбоны этим не брезгуют. Из-за очередного скандала в 2014 году король Хуан Карлос I отрекся от престола и передал власть сыну. Казнокрады остались безнаказанны, и при этом Испания требует от Каталонии урезания социальных бюджетов, не выделяет средства на крупные инфраструктурные проекты. Каталонские политики тоже не ангелы, но механизмы расследования и возмездия тут работают лучше.
Подготовка к нынешнему референдуму началась 5 лет назад. Катализатором процесса стали коррупционные скандалы в испанском правительстве и в королевской семье. По всей Каталунии стали появляться сообщества сторонников независимости. Люди встречались и общались, вывешивали флаги, пели гимн Каталунии, в публичных дискуссиях обсуждали выгоды от отделения и потенциальные проблемы. Постоянно издается множество книг для любого возраста и аудитории, объясняющих идею независимости, рассказывающих об истории страны. Выходят научно-популярные передачи на радио и ТВ, посвященные истории и культуре Каталунии. Каждый очередной позор правительства рассматривается с точки зрения независимости. Никаких лживых обещаний: знают, что будет нелегко, но готовы потерпеть, но уверены, что в составе Испании легче точно не будет.
Число сторонников отделения росло с каждым годом. 11 сентября каждый год полтора-два миллиона людей со всей Каталунии собираются в Барселоне, чтобы заявить о своем желании жить в самостоятельной республике.
Насилие, которое применяли испанские власти в течение двух недель перед референдумом, и действия полиции 1 октября привели к смещению фокуса с независимости Каталунии на ценности демократии, на первичное право гражданина проголосовать. Многие говорят, что сам результат референдума уже не очень и важен. Не получится отделиться – ничего страшного, продолжим борьбу. Главное – Мадрид показал свое истинное лицо каталонцам и всему миру. Народ стал еще сплоченнее. Цель независимости стала еще яснее.
Так легальный референдум или нет?
Главный вопрос и главная претензия к референдуму: насколько он вообще легален. Должна ли голосовать вся Испания за каталонскую независимость или это вопрос самоопределения народа?
В испанском законодательстве нет оснований для проведения референдума в отдельной провинции. Но Каталонский парламент принял решение провести референдум, а каждый депутат реально победил на выборах и выражает волю народа. Алькальды (мэры) населенных пунктов выбраны своими гражданами, и они также в большинстве поддержали референдум.
Накануне событий полиция провела аресты организаторов, пригрозила арестами и штрафами алькальдам городов, которые позволят провести референдум. Были изъяты урны и все печатные материалы, ворвались в Центр информационных технологий, были отключены все системы для голосования и заблокированы 29 приложений, которые должны были помочь людям найти свой участок.
Некоторые не нашли себя ни в одном списке. Так получилось с моими друзьями, хотя они и зарегистрированы в своем городе 25 лет. Подобные накладки неизбежны, и на этот случай был предусмотрен механизм voto universal, когда избирателя находят в общей базе по номеру ДНИ на правительственном сайте, распечатывают специальный бланк с его данными и к этому бланку прикрепляют запечатанный конверт с заполненным бюллетенем.
Так гражданин может проголосовать только один раз, т.к. в базе сразу появляется пометка, что он уже проголосовал. Журналист Pere Ubu провел эксперимент, пытался проголосовать через voto universal на четырех участках. Не прошло.
Абсолютно нет. Какие-то экстремистские элементы наверняка присутствуют, но в реальности никаких признаков пренебрежения к другим нациям или превозношения своей не наблюдается.
В сфере языка есть такое явление, как позитивная дискриминация: пользуйся испанским без проблем, но за употребление каталанского ты получаешь бонусы. Например, никто не запрещает вешать вывески, рекламу на испанском, но если предприниматель повесил рекламу на каталанском – его предприятие получит льготы.
В то же время Каталуния очень разнородна в этническом плане. Сюда всегда ехали работать и зарабатывать. С середины прошлого века, по окончании Второй мировой, началось бурное развитие каталонской промышленности, стремительно рос порт Барселоны, и сотни тысяч людей мигрировали сюда из других провинций Испании в поисках работы. Очень многие приехали из Андалусии, где был настоящий голод. Бабульки и дедульки, которым сейчас за 80, рассказывают, как они работали батраками с 5 лет, юноши и девушки пахали чужие поля вручную, питались супом из лебеды. Каталуния стала для них спасением, и они искренне считают себя каталонцами, как и их потомки. Старики по-каталански не говорят, а вот их дети, которым сейчас по 50-60 и которые родились уже здесь, они настоящие билингвы, испанский и каталанский для них одинаково родной.
На разнообразие этнической структуры региона влияет фактор экспатов. Множество иностранных компаний открывают свои офисы и приглашают специалистов из других стран, в первую очередь это сферы ИТ и медицина, культура и развлечения. Нелегальные мигранты из стран Африки и Азии тоже чувствуют себя в Каталунии неплохо. Нелегальный труд наказывается в Испании суровыми штрафами, но они находят способы заработать внутри своих сообществ. Полиции до них дела нет, если не нарушать закон. Их дети учатся в школах бесплатно, получают хорошее медицинское обслуживание, второе поколение уже неплохо встроено в общество и получает такие же возможности, как местные.
Размышляя о 1 октября, испанский журналист Juan Carlos Monedero признает вину центральной власти в сложившейся ситуации в Каталонии: «Никто не говорил нам, что на протяжении веков у каталонцев были свои собственные институты, что у них есть чувство единства, которое прежде чем дойти до всей Испании, проходит через Барселону. Вместо того, чтобы научить нас песням и стихам на каталанском языке, они воспитывали ненависть к их языку, а экономические интересы в сфере футбола сеют больше ненависти, чем понимания».
Ненависть к Франко и фашизму
Отношение к Франко и фашизму стало для меня ключевым пунктом, лакмусовой бумажкой в вопросе о каталонском референдуме. Каталонцы уже почти реализовали свою извечную мечту о независимой республике, хотя и в составе Испании, когда в 1936 году испанские фашисты устроили в стране военный переворот, наняли тысячи марокканских солдат (на деньги Бурбонов), которых именно Франко переправил из Африки в Испанию. Благодаря этим наемникам фашистам быстро удалось подавить сопротивление в стране. Каталуния сопротивлялась до последнего. Барселону бомбили на протяжении нескольких лет, город лежал в руинах, когда фашисты его заняли. Люди рассказывают, что один из франкистских генералов говорил, что Барселону надо бомбить каждые 50 лет, чтоб держать каталонцев в повиновении. Сейчас такой потомок франкистов командует военной полицией, которая жестоко избивала людей на избирательных участках. И таких персонажей десятки, и всех их прекрасно знают каталонцы, среди предков которых многие пострадали во время Гражданской войны и диктатуры.
Очень часто на массовых мероприятиях кто-нибудь в толпе запевает L’Estaca – эта песня звезды каталонской эстрады 1970-х Льюиса Льяка стала гимном антифашистов, антифранкистов, и за нее можно было реально получить срок при Франко. Песню знают все, от школьников до глубоких стариков, и сразу подхватывают.
Мне удалось понаблюдать за референдумом на четырех городках в окрестностях Барселоны.
Проголосовавших просили не расходиться, чтобы оказать сопротивление полиции, не дать забрать урны с бюллетенями. К вечеру люди стали прибывать, готовясь защищать свой участок, при этом атмосфера оставалась спокойной и праздничной. Все закончилось мирно в тех городках, за которыми я наблюдала. Возможно, потому, что Рахой дал команду прекратить кровопролитие, после того как мировая общественность в ужасе обнаружила, как в европейской стране избивают безоружных мирных граждан. Есть также версия, что полицию направили на те участки, где должны были голосовать видные каталонские политики, а также в те города, где мэры поощряли движение за независимость. Во всех четырех городах, где я была, мэры – члены партии социалистов, которая референдум не поддерживает.
Сант Андреу де Льябанерас. Население чуть больше 10 тыс. человек (в том числе и дети, и неграждане типа меня). Проголосовали 4283 человека. За – 3928 голосов, против – 229, испорченных и незаполненных 128 бюллетеней. Итого 91% – за.
Мойет де Вайес. Население чуть больше 50 тыс. человек. На нашем участке проголосовали примерно 2,5 тыс. человек, явка была 42%. За – 1870 голосов, против – 350, количество испорченных и незаполненных бюллетеней я не расслышала. Итого 73% – за.
В сущности, вопрос вышел за рамки «да» или «нет». Если раньше все агитационные материалы были направлены на «скажи да независимости», то теперь в центре дискурса стали слова «демократия», «право голоса», «республика». Люди задумались: мы живем в демократическом государстве или при диктатуре? Почему воля миллионов людей ничего не значит? Тем более, реальные шансы на победу у сторонников независимости были довольно низки, у них не было ощутимого перевеса. По предварительным подсчетам, которые велись на протяжении последних 5 лет, число сторонников и противников независимости было примерно равно. А при грамотной позиции Мадрида число противников вполне можно было и увеличить. Было много пассивных граждан, которые «далеки от политики», они вообще не собирались голосовать. В результате за две недели перед референдумом очевидно поменялась повестка. И голосовать пришли те, кто не собирался. И проголосовали за те, кто еще две недели назад был против.
Анна Иваницкая, Каталония, специально для "Фонтанки.ру"
